Корни тайны

Нотариус слегка кивнула. Ни единым проявлением эмоций она не поколебала ореола своей величавой недосягаемости.

– Тамара Андреевна, мы с коллегой является представителями Романа Геннадьевича Комина, сына и наследника недавно умершего Геннадия Максимовича Комина.

Видно было, что нотариус, при всей ее величавости, заметно напряжена: тема беседы явно оказалась ей неприятна. Ощущалось, что будь у нее возможность, она незамедлительно выставила бы обоих посетителей – как днём ранее сумела выставить младшего из них. Но адвоката Белогорова она явно не решалась выставить.

– Да, наследственное дело к имуществу Геннадия Максимовича Комина открыто мной, – это была первая полная фраза, произнесенная ею.

– Вот наши доверенности.

Станислав собрался, памятуя пересказ Петром Игоревичем вчерашнего посещения им этой нотариальной конторы, добавить, что доверенности оформлены в полном соответствии с требованиями закона – но решил не говорить этого – чтобы их соответствие закону презюмировалось как само собой разумеющееся.

– Роман Геннадьевич, как нам известно, является единственным наследником Геннадия Максимовича по закону – родители наследодателя умерли, брак был расторгнут, новый брак он не заключал. Поэтому примите, пожалуйста, заявление от имени Романа Геннадьевича о том, что он принимает наследство по всем основаниям.

Белогоров выложил перед нотариальной дамой текст заявления, ещё вчера оформленного Петром Игоревичем и подписанного им.

– Поскольку вчера Вашим сотрудникам не удалось принять это заявление (тут Станислав сделал паузу – показывая, что знает о нарушении, допущенном накануне сотрудниками нотариальной конторы), мы подадим его сегодня.

Он поставил на заявлении еще и свою подпись и сегодняшнюю дату, после чего продолжил, говоря многозначительно:

– Уверен, что сегодня это заявление будет принято. Все нужные документы приложены к нему со вчерашнего дня. И здесь второй экземпляр нашего заявления – для отметки о принятии.

С этими словами Станислав передвинул весь пакет документов по столу в сторону нотариуса и посмотрел на нее.

Будь другая ситуация, нотариус Мутнова порвала бы эти бумажки, швырнула бы из в лицо посетителю, наорала бы на него и выгнала. Да будь другая ситуация, эти посетители даже не зашли бы в ее кабинет! Но сейчас она вынуждена считаться с тем, что один из посетителей – адвокат Белогоров, и потому – тщательно сдерживать себя.

Помедлив, нотариальная грандама нажала кнопку селектора и сказала:

– Таня, зайди ко мне. Возьми наследственное дело Комина и штамп с входящим номером.

Тридцать секунд длилось молчание, после чего в кабинет вошла помощник нотариуса, неся все, что та сказала принести.

Нотариус, вновь помедлив, сама поставила штамп на экземпляре, остающемся у адвокатов, и передвинула этот экземпляр им; Петр Игоревич взял его и аккуратно вложил в папку. Нотариус сказала своей помощнице, протягивая ей пакет документов:

– Зарегистрируй во входящих.

– Спасибо, – с вежливой улыбкой сказал Станислав. – И поскольку наследственное дело сейчас как раз здесь, мы как представители единственного наследника по закону хотели бы посмотреть завещание, о котором Вы и Ваши сотрудники сообщили вчера Петру Игоревичу.

– Я не могу показать вам завещание – оно охраняется тайной завещания.

Белогоров понимал, что нотариус не сдастся до последнего – но он приготовился к такому развитию ситуации:

– Тамара Андреевна, мы с Вами знаем, что тайна завещания Геннадия Максимовича Комина прекратилась в момент его смерти. Если завещание есть, оно ограничивает права нашего доверителя как наследника по закону – значит, мы должны знать, что это за завещание и в чью пользу оно составлено.

Наступило молчание. Где-то в папке наследственного дела завещание напряженно ждало определения судьбы его показа – или непоказа – этим настойчивым посетителям.

Нотариус не выдержала; было очевидно, что так как она уже сделала несколько уступок этим адвокатам, ей не хотелось больше уступать, поэтому она одновременно решительно, но не очень уверенно произнесла:

– У меня нет обязанности знакомить вас с завещанием!

Станислав парировал:

– Тамара Андреевна, но мы как представители наследника по закону имеем право ознакомиться с завещанием, ограничивающим его наследственные права. И мы все равно узнаем содержание завещания, даже если для этого придется обратиться в суд. Но если мы вынуждены будем обратиться в суд фактически только ради того, чтобы узнать содержание завещания, нам придется обратиться с жалобами на Вас в городскую нотариальную палату, в Управление юстиции, и на всякий случай – для привлечения дополнительного внимания к Вашей деятельности – в Федеральную нотариальную палату и Министерство юстиции России. Вам лишнее внимание к Вашей деятельности – ну точно не нужно. Пожалуйста, дайте нам возможность ознакомиться с этим завещанием.

Вернулось молчание, а напряжение в кабинете нотариуса вообще достигло апогея.

В углу комнаты помощник нотариуса с огромными глазами наблюдала за спором адвоката и нотариуса – для нее это являлось битвой титанов.

Нотариус сдалась: лишнее внимание к работе ее конторы ей действительно было ни к чему – а она понимала, что адвокат Белогоров слов впустую не говорит, и благодаря своей известности он действительно сможет обратиться и в Федеральную нотариальную палату, и в Министерство юстиции. Она открыла папку наследственного дела, перебрала там листы, достала завещание и передвинула его в сторону адвокатов. Петр Игоревич как будто ждал этого момента: он тут же достал телефон и всфотографировал завещание. Нотариус было запротестовала, но смолчала – все равно все позиции были ею уступлены, и теперь протестовать против фотографирования было бы уже смешно.

В это время у Станислава зазвонил телефон, предварительно поставленный им в вибрирующий режим. Он достал телефон из внутреннего кармана пиджака, посмотрел на дисплей – и убрал телефон обратно.

Помощник нотариуса тихо вышла из комнаты, подавленно-впечатленная тем, что ее великая начальница проиграла эту битву адвокату Белогорову.

После фотографирования документации Белогоров продолжил беседу:

– Спасибо. Мы внимательно прочитаем завещание вместе с Романом Геннадьевичем. Надеюсь, Тамара Андреевна, что у Петра Игоревича, – Станислав показал на своего младшего коллегу, а тот слегка поклонился в сторону нотариуса (но так, совсем слегка – чисто формально), – теперь не будет никаких сложностей в общении с Вами и сотрудниками Вашей конторы.

Нотариус сохраняла непроницаемость: у нее не хватало уже ни сил, ни желания – ни спорить, ни соглашаться.

– И, Тамара Андреевна, раз мы здесь, давайте мы ознакомимся с наследственным делом. Петр Игоревич сейчас останется и ознакомится с ним.

Петр Игоревич, для которого вся эта беседа была реваншем за неудачный визит сюда накануне, просто сиял – настолько, насколько может сиять по-военному сдержанный человек.

У нотариуса явно не было сил возражать. Она нажала кнопку селектора:

– Таня, зайди ко мне.

Наступило молчание. Все его участники хотели как можно скорее завершить встречу.

Тамара Андреевна нажала кнопку селектора ещё раз и резко спросила:

– Майя, где Таня?

– Не знаю, Тамара Андреевна, – робко ответила Майя, – она вышла от Вас и ушла, сказала, что по Вашему поручению.

– Зайди ко мне!

Через десять секунд Майя была уже перед нотариусом.

– Вот эти два адвоката будут сейчас знакомиться с вот этим наследственным делом. Сделай копии их удостоверений и доверенностей.

Ей очень хотелось хоть как-то укольнуть Белогорова, поэтому она построила свою фразу так, чтобы создалось впечатление, что он, президент коллегии адвокатов, является таким же простым адвокатом, как и его коллега. Но его вообще было трудно вывести из себя, а уж таким пустяковым поводом – вообще невозможно.

– До свидания, Тамара Андреевна, – сказал Станислав.