Страница 11 из 17
Укладка купюр в некий патронташ. Как азбука с картинками. У неё «картинка» одна – портрет Бенджамина Франклина на светло-зелёном фоне. Это кошелёк. Надевает, выходя, никто не догадывается. Немного уплотнилась фигура. В метро, в пути на работу и с работы она в «бронежилете», замаскированном бедной одеждой.
Никаких одиноких моционов в темноте. Внимание на дорогах и в транспорте. Не в планах угодить в бессознательном виде (и в кошельке) в больницу. С этой «кассой» ей ходить лет пять. А там и бандитов отловят, умрут мафии «Гусь-Русь…» и «Полиграфыч…», где знают о её деньгах. В книге для шпионов (от Петровны) рекомендуют подкидывать «дэзу». И она дезинформирует фирму «Гусь-Русь…», мол, купит дом в деревне (риэлтерские услуги не требуются). Для подлинности легенды едет в далёкую деревню. Там когда-то родители снимали пол-избы у няни. Находит домик, приобретает за копейки. Грибной лес, поля, луга… Не надо летом на общей даче терпеть папу с его женой. Родне дэза: деньги в банке. На работе не оглашает конкретные цифры, хотя цены на квадратные метры – ни для кого не тайна.
Вполне вероятно, охоты на её деньги не планируют. Не у каждого клиента какая-нибудь фирма «Чёрный ход» отбирает «сдачу».
«Дед впервые увидел тихий «мерин» из окон квартиры, но ещё не думал он, что это его пасут братки.
Петя Простофильев буквально оказался на её новом пути. Ненароком? Или он, рядовой браток, делает ходы в направлении, определённом ему мафией? О, это такой вопрос, ответив на него, можно многое понять…
Как-то идёт она от трамвайной остановки на улицу Заповедную. В пакете молоко, творог… А тут автомашина тёмного цвета. Манёвр, вроде, аварийный. Она – в обход… Но водитель не к капоту, как при неисправности, и не к багажнику взять инструмент, а к ней. Руки для объятий.
Объятия исключены. Например, Леонид, уговаривая ехать к его трудным детям… Володя Бородин не намерен жить один и то и дело руку на её талию, дабы, наконец, не экономить на акварели, а, тем более, на пельменях. Её фигура от талии до груди, понятно что, – деньги. Претенденты делают одинаковый вывод: она – ещё тот сухарь.
– Марья Андреевна! Ну как вы? Квартирой довольны? А дачу купили?
– Благодарю, Пётр Валентинович, – отстраняется она, – квартирой довольна. Огород, картошка, морковь, редька…
– Будете выращивать?
– Гены предков.
В его оригинальных глазах нечто… Не только вспышка упрятанных в них лампочек. А идея, какой нет у других. Ни родственники, ни коллеги не думают в корыстных целях о тайне её клада, с «тайной вклада», «гарантируемой» банками, не идёт ни в какое сравнение. А тут, будто на мониторе: «Где деньги, куда ты их упрятала?»
– Как ваша тёща, как Алла Ангидридовна?
– А-а, так же! Всё у меня так же, Марья Андреевна! И тёща… Хотя в Донецке у неё родни полно. Надо её гулять выводить, но Ангидридовне некогда: не только на фирме, с главным крутит… Не до нас. А Валерку возить на СЮПШ (Стадион юных пионеров и школьников на Беговой). И я там когда-то…
От его энергии в голове, точно в миксере. Припоминая этот диалог у его машины, никак не уловит момент, когда в эту машину села.
Петровна фанатирует гипнотизмом. Обладают те, у кого выгодная работа. Освоит, – и у неё должность в кармане (прощай, мытьё полов).
Телефонный определитель иногда выдаёт нереальные цифры, пугая номерами неведомых абонентов. С них, как правило, и начинается криминал. На другое утро после встречи с Петром телефон: «Вы купили квартиру?» И звонят… Вероятна ошибка. Или устанавливают, дома она или нет? Дня три этот ужас.
…Она с работы, – в прихожей, идеально вымытой, пятно. Как детектив трогает, нюхает… Масло для швейных машинок! Она шьёт себе понемногу на древнем агрегате. Наверное, кто-то смазал замок для отмычек! Нервно оглядывает квартиру, обнаруживая некую «сдвинутость» вещей. Не явную. И на балконе стропы, наверное, увидели. Ну, будто она во дворе, на улице, у церкви, на её паперти…
Пётр – наладчик швейных машин! Работая в филиале фирмы «Оверлок» (головное предприятие в Европе), ловко «выносил» шпульки. В результате – первый автомобиль. С тех пор обновляет. Да он вор! Ладно, уволился, окончив курсы риэлторов (вдвоём с тогда верной ему Ангидридовной). Как бы он развернулся на главном «Оверлоке»! Жулик! А гараж куплен на какие деньги, равные её этой «сдаче»? «Бег тонким льдом!» Говорит о себе, как о том, кого могли бы и в тюрьму. На коньках он когда-то… И она когда-то… «Можете на ребре одного конька?» – шутит она. «Нет, я по прямой! По прямой мне нет равных». Характер далеко не прямой…
Уходя на работу, кладёт щётку у порога. На обратном пути дверь открывает аккуратно, как опытный следак. Зеркало в пудренице наводит… Никого не было! Как ей легко! И тут телефон…
Вообще-то непонятных абонентов нет. Бодро:
– Алло!
«Учти, мы тебя контролируем, придётся платить», – и трубку швыряют.
Она плюх на диван. Голос в ушах хрипатый хулигана-подростка. И вновь звонок… Готовая к худшему, вяло блеет:
– Алло…
«Марья Андреевна! Обещал вам звонить! Валерка в бассейне, поеду забирать. Хотите, мы к вам на минутку? Мимо будем. Вы что, Марья Андреевна?»
– Я? Ни-чего! Жду!
Петюша, как она в этот момент думает, буквально спас её.
– Ого, какие двери! – Валерик, мальчик открытый, как его папа.
Она – к холодильнику…
В первые годы муж Костя не только не заглядывался на мулаток, но и брюнеток в упор не видел, довольный блондинкой Манюней и её голубцами. И вот на днях готовит она выгодное блюдо… на неделю. Эти – в момент.
– Не кормит нас Алла Ангидридовна.
– Она только бабушку кормит, – уточняет Валерик.
…Идут дни. Петя с Валериком, то в бассейн, то с Беговой… У неё еда. Вдвоём по магазинам… Водитель он немного не опытный. Много вертит головой, не умея водить на зеркалах. Бывший, Костя – гонщик. И в другом не такой. Хотя, в чём это «другом» она его знает? Ну, вот как рулит… Говорит многовато, тот был молчун.
– Машина чёрная. Впервые такая. Оглянешься в гараже – и она, как в яму провалилась… Мне белую торгуют, тысячи не хватает. Ангидридовна не даст. Я верну, Марья Андреевна: на фирме дела идут и деньги будут…
– У меня нет.
– Такая дорогая дача?!
Горько ей… Она без «бронежилета»: вдруг Петюша обнимет. Но нет…
– «Жигули» – нормальная машина, но я запал на «хюндай»…
Да, её энергия утекает к другому человеку. И не взаимно.
Канун дня влюбленных, Валентинов день… Пётр Валентинович, вроде, рядом, но так далёк…
Весна. Семейный круг: Петя, Валерик, новый автомобиль Пети («И ваш – на треть, вот и буду возить»). Наверное, ничего такого. Ну, деньги тратятся (вот и в долг дала), да и с этими двумя едоками на питание идёт больше. В павильоне на ВДНХ их принимают за пару: «Пусть муж оценит». – «Муж» оценивает: «Нормальная куртка, берите, Марья Андреевна!» Удивление продавщицы.
Звонков нет. Тот, хулиганский, Пётр определил: «Подростки ошиблись». И в детективах пишут: в первое время не ограбят и не убьют, потом, вряд ли…
Во дворе дома детства дворничиха пела:
– Твой Петюша не предлагает оформить отношения? – тётя Люда на их застолье.
– Это не входит в мои планы. Ангидридовне с её больной мамой я не могу отдать квартиру в более новом доме.
– Думаю, ещё убьют, – напоминает Сёма.
– Если бы любил, давно бы к тебе переехал! – хихикает Натка.
– Он ребёнка воспитывает!
– Он возле тебя, пока деньги, – Ирка ещё мнит себя умной (по-мужски).
И Мане такое приходит на ум, как правило, вечерами. Одинокими. Но увидит или услышит его по телефону… Эта открытость… Да, и целомудренность… Набожный… Большой крест на цепи. Инок, евнух… Вот и гуляет Алла с Гусевым… Но так, как меняется цвет Петиных глаз, меняется её мнение о нём. Иногда это другой Петя, у которого нет проблем. Будто общение не с одним, а с двумя. И он напоминает: «Близнец я, вернее, близнецы». Правильное определение его натуры. И один думает о ней как о «лоховке», с которой крутит «лохотрон» и намерен выманить немалый кусок грина, а другой думает о ней как о даме сердца. Леонид и Володя давно отпали.