Страница 6 из 10
Но вот Гильгамеш выходит из святилища, из храма. Он там посоветовался с богами. Он теперь знает, что делать. Собрал он своих людей и возгласил:
– Люди мои! Мужи Ограждённого Урука! Герои! Зоркие, неустрашимые, верные! Вы клялись могущественными богами в том, что будете слушаться меня! Вы все в один голос кричали, что победа будет за нами! Что же теперь у некоторых из вас затряслись поджилки? Не бойтесь, лучше сделаем вот что. Пусть найдётся среди вас храбрец и силач, и он выйдет за стену, и придёт к Аге, и поразит его своим оружием!
При таких словах мужи Ограждённого Урука опустили головы, примолкли. Многим из них было страшно. Тогда один такой по имени Гиришхуртура выходит из толпы. Он друг и помощник Гильгамеша. Он выходит на середину, все замолкли, все готовы слушать, что он такое скажет. И он говорит:
– Гильгамеш, сын богов, хвала тебе! У многих из нас задрожали поджилки, но не у всех. Ты спрашиваешь, найдётся ли такой храбрец, который пойдёт сейчас к Аге? Воистину, я к Aгe пойду! Да смешаются мысли его, да помутится его рассудок!
И вот Гиришхуртура помазывает своё тело маслом, надевает медный шлем, берёт в правую руку боевой топор, на пояс вешает кинжал в ножнах. Вот он обращается к богам, чтобы они помогли ему. Вот он выходит из главных ворот навстречу врагу. Но, как только он вышел из ворот, тут же на него набросились тридцать могучих мужей Киша, навалились, схватили, скрутили – не успел Гиришхуртура даже взмахнуть своим топором, не успел вытащить кинжал из ножен. Они его бьют, рвут на части, выламывают руки и ноги. И вот они его тащат к престолу Аги.
– Ага! – воскликнул Ага. – Попался! Первый из врагов, богатырь нечестивого Урука! Сейчас мы на виду у всего народа сдерём с тебя шкуру!
А жители Урука глазели на всё это со стены. И вот один из них, молодец по имени Забардибунуга – он кравчий, он в застолье подаёт чашу Гильгамешу, – высунулся далеко и даже свесился со стены, чтобы получше разглядеть, как будут рвать на части богатыря Гиришхуртуру. Царь Ага увидел его, сидя на своём престоле, удивился.
– Ну-ка, – говорит, – притащите мне этого дурака, с которого я собираюсь содрать кожу. Эй ты, раб! Вон тот человек, который торчит на стене и глядит на нас огненными глазами, – это кто? Не сам ли Гильгамеш, ваш вождь?
Гиришхуртура, которого рвут и терзают мужи Киша, возглашает в ответ:
– Ну разве же это Гильгамеш, наш вождь! Гильгамеш – это ого! Это воистину муж! Чело его грозно, воистину так! Ярость быка в его глазах, воистину так! Борода его – из лазурита, небесного камня, воистину так! В ладонях несокрушимая сила, воистину так! Если бы он был тут, он разбросал бы твоих людишек, как ветошь, он сдул бы их с земли, как пыль. Он всю твою страну разворошил бы. Стёр бы вас, супостатов, в порошок. У ваших лодок поотломал бы носы! И тебя, Агу, царя Киша, среди твоего войска схватил бы за горло, скинул бы на землю, растоптал бы, как червяка!
Вот что ответил Гиришхуртура царю Аге. Ага разозлился, кричит:
– Рвите его на части! Сдерите с него кожу на глазах всего их народа!
И они принялись рвать и терзать богатыря Гиришхуртуру и перестали обращать внимание на то, что делается на стенах Ограждённого Урука. Они решили, что победа уже у них в кармане.
А тем временем Гильгамеш вышел, поднялся на стену Урука, на самое высокое возвышение. Лоб его нахмурен, весь в морщинах, как кора дуба. Ярость быка в его глазах. Борода его сотрясается, как грозовая туча. Руки он воздел, а в ладонях его силища несокрушимая! Крикнул Гильгамеш зычным голосом:
– Мужи Урука! Стройтесь! Все за мной! Сейчас я сокрушу его, сломаю этого Агу, сверну ему шею, клянусь утробой Инаны!
Вышел он, Гильгамеш, из главных ворот. Он идёт, шаги его как гром, как прыжки небесного быка. Глаза его в ярости, мечут искры. Грудь его вздымается, как море в бурю. Жилы его надулись, вот-вот лопнут. А за ним идут мужи Урука с топорами и копьями, рычат, и кричат, и поют, славят Инану.
Привстал Ага, глядит, спрашивает Гиришхуртуру:
– Вон тот человек, который вышел из ворот Урука, глаза его сверкают, как молнии, это не Гильгамеш ли?
Отвечает богатырь:
– А вот это воистину Гильгамеш, наш вождь!
Как увидели Гильгамеша люди Киша – испугались, задрожали. Услышал Ага зычный рык царя Урука – упал с престола. В великом страхе бегут его люди, сшибают друг друга, мчатся к лодкам, надеются на спасение. Гильгамеш хватает их – одного, другого, третьего, – ломает об колено, рвёт на части, швыряет, как ветошь. Он идёт к лодкам, ломает вёсла, как щепки, кулаком пробивает тростниковые днища. А позади мужи Урука – гремят медью, кричат страшными голосами.
Бросили люди Киша свой лагерь и своего вождя; кто успел – запрыгнули в лодки, выгребают против течения. Кто смог – те убежали, кто не успел – тех мужи Урука продырявили копьями, добили топорами, рассекли на части, отволокли в пустыню, бросили на съедение диким зверям и птицам. И с великой радостью вернулись в Урук.
А царя Агу Гильгамеш поймал, за горло схватил, на цепь посадил, провёл по улицам города:
Подвиги
Глас Господа, сокрушающего кедры,
и стрыет Господь кедры ливанские.
Сотворение Энкиду. Гильгамеш обретает друга
Гильгамеш – он на треть человек, на две трети бог.
Он избранный правнук Уту. Его отец – пастух и певец Лугальбанда. Его мать Нинсун – госпожа Дикая Корова, дочь Неба, которую Лугальбанда похитил высоко в горах, путешествуя в страну Аратта. Они соединились в храме Э-Ана в присутствии богов, и от этого соития родился Гильгамеш.
Он размером больше всех человеков. Он одиннадцати локтей роста. Два локтя – толщина его бёдер, шесть локтей – ширина груди. Его облик прекрасен. Его голова как голова быка. Ноги его как храмовые столбы, шесть локтей. Три локтя его стопы. Руки его как стволы тополя, ладони как медные клещи. Борода у него курчавая, в три локтя длиной, закрывает грудь. Глаза его сверкают, как солнечные блики на воде.
Он – неуёмный. Он построил стену Урука. Он одолел Агу и провёл его на цепи по улицам своего города.
Чего ему ещё надобно?
Он сам не знает.
Днём и ночью он буйствует плотью.
Он окружил себя молодыми буянами, подобными ему. Он проводит с ними дни в военных забавах и играх. Они борются на поединках, а потом часами гоняют шары деревянными колотушками, вырезанными из священного дерева Хулуппу.
Это ещё что, а вот как он проводит ночи!
Он не даёт ни одному жениху войти к своей невесте после свадьбы, а сам вместо него входит к каждой невесте. Или, по крайней мере, пытается это сделать. И ни одна женщина не может пройти по улице спокойно: увидит Гильгамеша и соблазнит. Аж стон стоит в городе: и матери, и дочери стонут от поведения Гильгамеша. В жилищах своих страшатся мужи Урука: девушек он портит, молодым жёнам нет от него прохода. А юношей, добрых молодцев, он отвлёк от полезной работы.
Не оставит матери сына, молодой жене мужа.
Днём и ночью буйствует плотью.
Такой вот он стал ярый и никому не даёт прохода.
Вот как-то однажды приходит Гильгамеш в дом царицы, в Эгальмах, к матери своей Нинсун.
– Я, – говорит, – видел сегодня сон. Я видел, будто стою ночью посреди равнины, а с неба на меня падают звёзды, как камни. И один камень упал – такой тяжёлый! Я его хочу поднять, а не могу; пытаюсь с места сдвинуть – не получается. Тут вокруг собрался народ, люди Урука. Весь народ столпился вокруг камня, дивятся ему, кланяются. Ну, я всё же ухватил этот камень, тащу – и приволок к тебе, положил к твоим ногам. Что бы этот сон значил?