Страница 16 из 25
– Что, никак не дотерпишь?
– Я очень быстро! Вы и глазом не успеете моргнуть!
– Ладно, догонишь нас потом, мы пойдем к ее машине!
Милена кивнула и метнулась за угол.
Елена направилась было к кирпичному зданию, но Маша жестом остановила ее.
– Что такое?
– Тс-с! Подожди! – Маша прижала палец к губам и крадучись двинулась к углу, за которым скрылась Милена.
– Куда ты? Это неудобно…
– Она очень подозрительно себя ведет! – прошептала Маша и заглянула за угол.
Милена стояла в нескольких шагах от угла, прижав к уху мобильный телефон, и негромко разговаривала.
– Что происходит? Мы так не договаривались! Речь шла только о том, чтобы подслушивать их разговоры и передавать вам… вы не говорили, что дело может зайти так далеко! Сколько людей уже убито? Четверо? Пятеро? Нет, я вам не верю! Это не инсценировка! Не забывайте, я была там, я все видела! И куда исчезла моя машина? Что значит – вы ни при чем? А кто тогда?
Маша вышла из-за угла и направилась к Милене.
– Я что-то подобное подозревала! – проговорила она и вырвала у Милены телефон. – Значит, у всех остальных связи нет, а у тебя есть? Ну да, ты ничему не удивилась, и проснулась ты так легко! Тебе в молоко не подмешали снотворное?
– Отдай! – вскрикнула Милена и попыталась вернуть свой телефон, но Маша сунула его в карман и отскочила.
– Отдай, стерва! – Милена бросилась на Машу, сжав кулаки, но та отскочила и подставила Милене ногу. Та споткнулась и упала лицом на разбитый асфальт.
Маша наклонилась над ней и проговорила:
– Что здесь происходит? Что еще за эксперимент? На кого ты работала? Говори! – Она рывком перевернула Милену на спину. Стало видно, что лицо ее сильно разбито, кровь текла из многочисленных ссадин. – Лучше скажи правду, – прошипела Маша, – не то еще больше морду попорчу. На кого работаешь?
– На… на Василия Андреевича… – прохрипела Милена. – Про эксперимент я ничего не знаю… он только велел мне слушать ваши разговоры и передавать ему… Сказал, что это входит в условия конкурса, сказал, что я заработаю больше баллов… что таким способом я получу преимущество…
– Ой, врешь! – не поверила Маша. – Тогда бы тебе в молоко тоже что-то подмешали!
– Ну да, – быстро согласилась Милена, – это никакой не конкурс, это эксперимент. Вас собрали и ввели препарат, который он изобрел, через молоко. А до того еще воздействовали светом какой-то особенной частоты. А потом он ночью что-то всем внушал, а я должна была наблюдать и фиксировать, а потом все ему передавать.
Она перевела дыхание, быстро взглянула на Машу.
– Это все?
– И еще… еще я должна была следить, чтобы все шло по плану, мало ли кто-то захочет уйти раньше времени… Он сказал, что, пока эксперимент не закончится, никого нельзя отпускать, это опасно…
– Да в чем дело-то там?
– Ты не представляешь… – тихо сказала Милена, – Марина, она… нас преследовали трое, и они хотели… в общем, они собирались нас убить, то есть я тогда думала, что это не так…
– Не тяни! – рявкнула Маша. – Говори толком!
– Василий Андреевич вдруг сказал что-то непонятное, какую-то бессмысленную фразу… кажется «десятка треф», и Марина… она вдруг из человека превратилась в робота. Хотя нет, робот не может так быстро двигаться… в общем, она их всех убила, представляешь? Троих опытных бойцов, причем без оружия, только ногами и руками, как в кино прямо! А потом там оказался еще один, без маски, голова седая, наверное, начальник, он выстрелил ей в затылок, и… и все. Конец. Пока они разбирались, я сбежала.
Тут послышался тревожный писк ее мобильника, Маша вытащила его и прочитала эсэмэску:
«Подходи к восточному входу, я вывезу тебя отсюда. В. А.»
– Он врет, не ходи никуда, – сказала Маша, – поедем с нами. Ему сказали, что уничтожат всех, кроме него и Эльвиры.
– Вас тоже поймают, – ответила Милена, забирая телефон, Маша отдала его без сопротивления, звонить все равно по нему нельзя, эти тут же вычислят.
– Зря ты, – сказала она, уходя.
Маша вернулась туда, где оставила Елену. Та ждала ее, испуганно оглядываясь по сторонам.
– А где Милена? – проговорила она, увидев Машу.
– Мы разошлись. Она решила, что по отдельности у нас больше шансов спастись, – Маша решила не рассказывать ничего про эксперимент, Елена и так едва жива от страха.
А вот интересно: получается, что Елена единственная, кто остался из испытуемых. Потому что Маша и Милена не в счет, на них внушение не подействовало.
Да, но про Машу Василий Андреевич не знает, он понятия не имеет, что Маша не спала и никакого внушения не получила. Хотя, тут же сообразила Маша, эта предательница Милена уж непременно ему все расскажет, выслужиться захочет.
– Да? – Елена покосилась на Машу. – Но ты не уйдешь? Ты не бросишь меня? Я так боюсь…
– Ладно, кончай разговоры, пошли, где твоя машина?
Они в молчании прошли несколько минут, обошли кирпичный корпус и увидели новенькую темно-красную машину.
– Вот она! – при виде своей машины Елена расцвела, как при встрече с любимым существом.
Нажала кнопку на брелоке с ключами, машина мигнула фарами, и дверь послушно распахнулась. Елена села за руль, Маша устроилась рядом, и машина тронулась.
– Вот о чем я думаю… – проговорила Маша, когда они выехали из промзоны на широкую, ярко освещенную улицу. – Почему твою машину не тронули?
– Что? – удивленно скосилась на нее Елена. – О чем ты? Что ты хочешь сказать?
– Машина Милены пропала, а твоя осталась на прежнем месте. Как ты думаешь, почему?
– А… я думаю, потому что я ее поставила дальше. Знаешь, как говорят: «Подальше положишь, поближе возьмешь…»
Маше это напомнило свекровь с ее поговорками. Она недовольно взглянула на Елену.
– Ерунда. Это бы вряд ли им помешало.
– Ну, тогда не знаю… еще может быть, потому, что она оформлена не на меня.
– Не на тебя?
– Ну да, машина оформлена на бывшего мужа, а я езжу по доверенности.
– Вот как? Ах, ну да, ты же говорила, что у тебя своего ничего нет, живешь как бомж…
– Не издевайся, – вздохнула Елена, – сама знаю, что я бесхребетная, безвольная, все об меня ноги вытирают, но уж такая уродилась. Всего боюсь, как начинают на меня голос повышать – сразу теряюсь, ничего не соображаю…
– Бороться с собой надо!
– Если бы ты моего бывшего мужа видела, ты бы так не говорила… – Елена в который раз тяжело вздохнула. – И вышла-то за него от полной безысходности, всего и знакомы были чуть больше месяца. Он вдруг и говорит ни с того ни с сего: «Выходи за меня», я так растерялась да и согласилась. Какая, думаю, у меня тут жизнь будет, если не соглашусь? Ни работы, ни квартиры, ни денег. Ты не думай, я не то чтобы продалась ему, просто смотрю – человек решительный, все у него по струнке ходят, сам себе хозяин… я у себя такой жизни и не представляла. И честно тебе скажу, все делала, чтобы ему угодить. Не спорила, не обижалась, когда он вечером явится злой как черт, понимала, что у него бизнес, свои проблемы. А моя задача – ребенок, и чтобы все тихо было. Кстати, он к дочке совершенно равнодушен был, только морщился, на нее глядя, убери, говорил, крикуна этого, не выношу детского визга. Ну, я и старалась, чтобы он поменьше ее видел. Оттого я так испугалась, когда он пообещал дочку у меня отобрать. У себя он ее точно не оставит, не нужна она ему, отправит в какой-нибудь приют, так что я ее никогда не найду.
– Ужас какой… – невольно сказала Маша.
У нее-то случай не тот, если с ней что случится, свекровь Антошку ни за что не бросит, это уж точно, привязана она к внуку, хоть и по-своему. Вряд ли воспитает его приличным человеком, учится он так себе, на троечки, ничем особенно не интересуется, а как Маша пыталась строгость проявить насчет занятий, так такого наслушалась, свекровь ее чуть не побила.
Мужу вообще все равно, это, говорит, ваше бабское дело – с ребенком возиться. Можно подумать, у него дел невпроворот, ага, после работы поесть да на диван перед телевизором с пивом завалиться. Лопнет скоро от пива этого!