Страница 2 из 13
Парни исчезли, но через минуту один из них снова влетел в зал. Лицо его было перекошено. Он подбежал к седовласому и что-то зашептал ему на ухо.
Седовласый вытаращил глаза и поперхнулся.
Рядом с ним снова возник услужливый молодой человек, который успел пристроить Аллу на попечение секретарши, и седовласый приказал ему:
– А вот теперь вызывай полицию! И немедленно!
Сам он следом за парнем в черкеске вошел в дверь с надписью «Только для персонала», прошел по коридору, где пахло пряностями и жареным мясом, и свернул в неприметную дверь, за которой находился кабинет хозяина.
Кабинет этот был обставлен в стиле кавказского духана – по стенам висели старинные кинжалы в красивых, отделанных серебром ножнах и домотканые коврики с изображением горных аулов, водопадов и мужчин в черкесках, на столе и тумбе стояли и лежали керамические статуэтки и медные кувшины.
В первый момент седовласый чуть замешкался: ему показалось, что в глубине комнаты стоит человек в черкеске, с папахой на голове. Однако, приглядевшись, он понял, что это – резная деревянная скульптура, которую хозяин кабинета поставил здесь для красоты или, скорее, для национального колорита.
Сам Отари сидел в кресле черного дерева с резными подлокотниками, откинув голову на спинку этого кресла. Рот его был приоткрыт, а под подбородком…
В первый момент вошедшему показалось, что под подбородком Отари прикреплена большая серебряная брошь, скрепляющая узел ярко-красного галстука.
Но уже в следующее мгновение он понял, что из горла хозяина торчит отделанная серебром костяная рукоять кавказского кинжала, а грудь под ней залита еще дымящейся кровью.
Седовласый господин длинно выругался, потом повернулся к безмолвно стоящему рядом парню в черкеске.
– Ты его нашел?
Парень судорожно сглотнул, кивнул и только после этого смог проговорить, причем голос его стал каким-то дрожащим, бараньим:
– Так точно, я… вы мне велели его позвать, я вошел… а Отари Шалвович вот такой…
– Понятно… – протянул седовласый. – А больше никого ты здесь не видел?
– Когда? – проблеял парень.
– Когда-когда! – передразнил его седовласый. – Известно, когда. Когда сюда вошел или по дороге…
– Больше никого…
– Понятно! – повторил седовласый. – Теперь стой здесь и никого не пускай, пока полиция не придет.
Он хотел уже выйти из кабинета, но в последний момент остановился и еще раз внимательно оглядел кабинет, стараясь не упустить ни одной детали.
Так, похоже, что кинжал не принесли с собой, а просто сняли со стены – вон пустое место видно. А это значит… это значит, что убийца действовал спонтанно, если бы он собирался Отари убить, он бы свое оружие принес. А то вдруг кинжал бутафорский… Стало быть, застал Отари в его кабинете, ограбить хотел, что ли… Так вроде персонал у него проверенный, все свои, чужого не пропустят…
Ну и ладно, ему не об Отари беспокоиться надо, у него свой директор в соседнем помещении мертвый лежит. Ох, проблемы будут с полицией… страшное дело!
В зале маялись гости. Покойника не трогали, он так и лежал, уткнувшись лицом в столешницу, гости пересели в угол, где были сдвинуты столики. Из уважения к своему другу Отари сегодня закрыл ресторан для остальных посетителей.
Блондинка Алла утратила свой самодовольный вид, макияж размазался, губы у нее дрожали, она устала рыдать и только всхлипывала теперь на плече у жены пожилого мужчины, а та в ответ на его призывный взгляд только руками тихонько развела – мол, не могу же я ее в таком состоянии бросить, она снова рыдать начнет или, чего доброго, на тело бросится, а это никому не нужно.
Секретарша Марина испуганно жалась к Павлу, он же не делал попыток ее утешить и тихонько отодвигал свой стул.
В зале установилось гнетущее молчание.
– Мне это уже надоело! – раздраженно проговорила наконец старуха. – Посидели и хватит! Мне давно пора домой, принимать мое лекарство!
– Подождите еще немного, Светлана Федоровна! – мягким, успокаивающим тоном проговорил седовласый господин. – Еще совсем немного…
– Я и так уже жду слишком долго! Кто-нибудь, вызовите мне такси! Вы что, не слышите?
– Но, Светлана Федоровна, нужно дождаться полиции…
– Вот сам и жди, а мне нужно домой! Сколько можно? У Сергея никогда не было чувства меры, он никогда не умел вовремя остановиться!
– Как вы можете! – возмущенно воскликнула Алла, отлепившись наконец от плеча своей соседки. На дорогом платье остались очень заметные разводы макияжа, но та пока этого не увидела. Или не стала обращать внимание. – Он только что умер… – простонала она.
– А ты вообще заткнись! – зашипела на нее старуха. – Тебе никто не давал слова! Ты вообще никто и звать тебя никак! Давно надо было выгнать тебя из дома! Говорила я Сергею, да разве он меня когда-нибудь слушал?
– Кирилл, – взмолилась Алла. – Я очень тебя прошу, огради меня от этой женщины!
– Светлана Федоровна, действительно, не нужно сейчас этого! Сергей Иванович только что умер, и из уважения к нему я вас прошу соблюдать приличия… – заговорил седой.
– Это ты мне говоришь о приличиях? – вскинулась старуха. – Ты этой шалаве о приличиях напомни! Влезла змеей в порядочный дом и еще позволяет себе…
– Светлана Федоровна, возьмите себя в руки! – Седой повысил голос, видно, старуха ему основательно надоела.
– А ты мне рот не затыкай! – взвизгнула она.
– Тише, кажется, они уже здесь! – прервал перепалку пожилой солидный мужчина.
Его жена, воспользовавшись моментом, пересела от Аллы к нему поближе. Действительно, около ресторана остановилась машина, из нее вышли двое мрачных парней в черных кожаных куртках, за ними неторопливо выбрался лысоватый дядечка лет пятидесяти. Войдя в ресторан, он недовольно огляделся.
– Ну, где тут у нас потерпевший?
К нему подошел седой господин, представился:
– Ковригин Кирилл Борисович, заместитель покойного.
– Я не про вас спрашивал, а про потерпевшего.
– А потерпевший – вот он… Сергей Иванович Терпенев, директор фирмы «Прогресс-Рекорд».
Ковригин показал на Сергея Ивановича, который по-прежнему лежал, точнее, полусидел, уронив голову на стол.
– Это он-то потерпевший? – фыркнула старуха. – Это моя покойная дочь от него действительно натерпелась! А уж мне сколько от него пришлось вытерпеть.
– А, этот… – Полицейский, не обращая внимания на слова старухи, подошел к мертвецу, недовольно поглядел на него и протянул: – А я подумал, что товарищ просто устал. Ну, ресторан, выпил лишнего и задремал, с кем не бывает…
– Нет, он мертв.
– Похоже, и правда мертв, – проговорил полицейский, проверив пульс. – А нас-то зачем вызвали? Ну, ресторан, выпил человек, сердце не выдержало, инфаркт или там другое что… дело житейское. «Скорая»-то была?
– Нет еще. Вызвали, но вы раньше приехали.
– Так нас-то зачем вызвали?
– Подозрительная смерть. Похоже на отравление.
– Вы что, судмедэксперт?
– Нет, я по мобильной связи.
– Вот вы ею и занимайтесь! А предположения всякие делать не нужно! Предположения я сам могу делать, и то после официального вскрытия! А пока я делаю предположение, что пришел человек в ресторан, выпил лишнего, сердце не выдержало… в общем, смерть от естественных причин.
– Постойте, постойте! После его смерти еще одно убийство произошло, там уж очевидное…
– Это вам оно может быть очевидное, а мне…
– Вам тоже будет очевидно, когда посмотрите. Зарезали его, так что естественными причинами тут никак не пахнет.
– Зарезали? – Полицейский заметно оживился. – Так что ж вы мне его сразу не показали? Я же вас первым делом спросил, где потерпевший! Что непонятно?
– Но этот-то тоже потерпевший!
– Это мне лучше знать, кто потерпевший! Покажите мне того, зарезанного!
Парень в черкеске повел полицейского в кабинет директора, Кирилл Борисович увязался следом. Полицейский внимательно посмотрел на Отари и веско проговорил: