Страница 68 из 103
— До глав наших кланов и дворянских домов дошла информация о том, что появился человек, способный снять с них родовые проклятия, — со вздохом сообщил профессор Нагитов. — Также им стало известно о его знаниях, переданных нам, то есть о телепортации, стазисе и прочем. А может и о том, что некий дворянин Д’Арнье на самом деле Странник. Также начали распространяться слухи о его предстоящей помолвке с вашей дочерью. Вороновы, Зарницкие и Хоботовы объединились и что-то нехорошее затевают. Тихомировы тоже. Думаю, на молодого человека попытаются надавить, чтобы он вошел в какой-то клан и работал только на него. Зная его характер, предсказываю множество жертв.
— Да пусть хоть полностью эту сволочь передавит! — брезгливо скривился Георгий, которому дворянская вольница надоела до смерти.
— А я вот думаю над другим вопросом, — вмешался Илиодор Ферапонтович. — Мне не дает покоя, что Виктория так быстро воспользовалась действиями Странника. Она может быть в курсе предстоящей помолвки?
— Да, Д’Арнье сообщил ей об этом, — вспомнил император. — А что?
— Тогда, и я в этом практически уверен, ему предстоит помолвка не только с великой княжной Анастасией, но и с принцессой Уэльской Джессикой, — цинично усмехнулся профессор Выдвиженский. — Причем, от его желания тут очень мало что зависит, Молодой Странник, невзирая на всю свою силу, очень наивен, его легко можно поймать на крючок, как мы это проделали, добившись его согласия на брак с вашей дочерью. Уверен, что Виктория сможет проделать то же самое не менее виртуозно.
— Мда... — только и сказал Георгий. — Хотя... А может, это и к лучшему? Особенно учитывая, что Джессика — наследная принцесса, и очень толковая наследная принцесса, мне жаль, что Анастасия не такова.
— Государь, вы не представляете уровень переполоха, который поднимется в мире после того, как станет известно, что монархи России и Великобритании отдают своих дочерей за одного и того же человека, — тяжело вздохнул Илиодор Ферапонтович.
— Ну почему же, — как-то странно усмехнулся император. — Вполне себе представляю и с удовольствием понаблюдаю за происходящим. Мне надо будет только Церковь успокоить, чтобы не вздумали анафему за многоженство ему объявлять, ну да митрополит Савва человек здравомыслящий, все поймет, если ему объяснить. Да и в Синоде против меня не рискнут пойти. А вот в других странах действительно начнется переполох и лихорадочные поиски подходящих принцесс, чтобы тоже подсунуть их Страннику, а в мире обязательно узнают, что молодой Д’Арнье таковым является, Виктория уже знает, узнают и остальные. И вот тут мне интересна возможная реакция наших дворянских кланов. Заур Валидович?
— Да та же самая, государь, — заверил тот. — Лихорадочная возня по подкладыванию в постель к молодому Д’Арнье дочерей, сестер и племянниц. Попытки лебезить, что-то выгадать, на что-то уговорить и в чем-то обмануть. А если учесть, что многие рода до того попытаются на него надавить, то результат может получиться очень и очень интересный. Я поначалу хотел было посоветовать сообщить Страннику о предстоящих нападениях кланов, но теперь вижу, что лучше этого не делать, результат будет намного интереснее. Когда до глав родов дойдет на кого они руку подняли, пойдет настоящий вал сердечных приступов. А от самых наглых и одиозных господ ваш будущий зять нас вообще избавит, как мне кажется. Я уже говорил, что характер у молодого человека резкий, прощать обиды он в принципе не умеет. Отомстит, забудет и еще раз отомстит.
Георгий хохотнул в ответ на нехитрую шутку. Характер будущего зятя он и сам представлял неплохо. Та еще адская смесь. Пока что идет становление владыки из стеснительного, даже зажатого паренька, и результат получается очень даже неплохой. Жестковатый и даже жестоковатый, но что уж тут поделаешь, зато способный многого добиться и многого достичь. Ему понравилось, как будущий зять разобрался с английскими кланами, веками безнаказанно гадившими России.
— Что ж, жду ваших предложений, господа, — сказал император. — И постарайтесь побыстрее выяснить, что же это за дрянь, — он кивнул на шевелящиеся темные пятна на голограмме. — Очень мне это не нравится. Боюсь, все значительно сложнее, чем может показаться.
— Сделаем все возможное, государь! — встали и поклонились профессора.
Затем они покинули императорский кабинет. Георгий проводил их взглядом и вздохнул. Наверное, появление Странника все же к лучшему, но насколько же все усложнилось. Одно то, что Анфиса снова молода и здорова, и сейчас ждет его в спальне, стоило очень многого. Плохо, что о выздоровлении императрицы стало известно, и при дворе начались нехорошие шевеления — кому-то выздоровление его любимой жены явно встало поперек глотки. Поэтому стоит ожидать новых покушений. Георгий отдал Анфисе полученный от Странника защитный браслет, решив, что сам обойдется, но будущий зять, не обнаружив на его руке браслета, выдал тестю еще один, недовольно пробурчав, что не стоит недооценивать противника, можно нарваться так, что костей не соберешь. И это оказалось очень кстати, этим утром в императора стреляли отравленными стрелами из арбалета в тронном зале. Стрелявших, конечно, обезвредили, но они успели покончить собой, и дворцовый некромант поднять их для допроса не смог.
Пожалуй, профессора правы, надо просто посмотреть, что сделает Странник с обнаглевшими дворянами, которые обязательно попытаются подмять его под себя и заставить плясать под свою дудку. Надо будет только дать Артему полный карт-бланш, пусть не стесняется и безжалостно давит всю эту аристократическую шваль.
Боярин Тихомиров хмуро смотрел перед собой и размышлял. Ситуация начала выходить из-под контроля, и это опытному интригану очень не нравилось. Он предпочитал называть себя по-старому, боярином, на людях именуясь графом Тихомировым, чтобы не вызвать подозрений. Проклятые петровские выкормыши изгадили благословенные старые обычаи, все перековеркали и изменили, а после смерти первого антихриста и вовсе возникла проклятая магия. Впрочем, бояре сумели и ее поставить себе на службу. Главное, ослабить императорскую власть, торчащую им костью в глотке, и вернуть дедовский домострой. Впрочем, сам Никита Иванович, к этому относился с юмором, прекрасно понимая, что на самом деле возвращение к старому невозможно. Но вырвать власть из рук императоров очень хотелось, он и сам был не прочь сесть на престол, поскольку имел в жилах кровь Рюриковичей, а не худородных Романовых.