Страница 56 из 103
Так, нужно выяснить, это касается только женщин, или мужчин тоже. Он принялся через аурное зрение рассматривать представителей сильного пола. Почти такая же картина, хоть и не настолько убогая, у мужчин все-таки в жизни немного больше степеней свободы. Что все это может значить? Вряд ли что-то хорошее. А ведь именно эту вот нежизнь и пытаются привнести в Россию, именно она выглядит в ментале ручейками грязи, которые так и стремятся проникнуть через границу из Европы. Возможно, это с ней нужно справиться, именно ради борьбы с ней Артем здесь. Так ли это юноша пока не знал, но понял, что обязан любой ценой разобраться в происходящем. И он разберется, обязательно разберется.
Черт побери, а ведь дома, в родной реальности, происходило нечто подобное! Только с другой идеологической подоплекой. Там это были права человека без всяких обязанностей, свобода от всех «устаревших» догм и настойчивое выпячивание роли разного рода извращенцев. Здесь, казалось бы, обратное — христианские заповеди, только вот как-то искаженно понятые и истолкованные. А если посмотреть со стороны, то результат один — превращение самостоятельно мыслящих людей в зомби, кукол под внешним управлением, которыми управляют посредством некого ограниченного набора идей и словесных конструкций, подставляемых в нужное время, чтобы получить определенную реакцию. У Артема от таких мыслей даже зубы заныли, и он понял, что этот вопрос надо будет сегодня же поднять во время встречи с профессором Нагитовым и пересказать ему все, что надумал. Старик умен и опытен, может, и подскажет что-нибудь.
Вчера Странник встретился с великой княжной Анастасией, которая от него хотела только того, что было на ритуале, и юноша без проблем дал ей это, девушка была очень привлекательна и буквально горела желанием, грех отказывать такой. В итоге день был практически потерян, капризная девица не отпускала его до позднего вечера, требуя продолжать, пока Артему это не надоело, и он заявил, что хватит. Затем предложил Анастасии иногда посещать его дом, но именно иногда, у него есть и другие дела, и другие женщины, принадлежать одной он никогда не будет. На что великая княжна возразила, что в ее положении можно разве что выйти за него замуж, чтобы не вызывать кривотолков. Артем заявил, что даже замужество не отменит сказанного, поскольку жен у него будет много. Если ее высочество согласна стать одной из них, а не единственной, то добро пожаловать. Но никаким глупым капризам он потакать не намерен. Как ни странно, Анастасия, как следует прорыдавшись, согласилась, тут же получив благословение венценосного отца, который, как оказалось, ждал за дверью.
До Артема только в этом момент дошло, что его в который раз развели, как последнего дурака. Он немного подумал, плюнул и махнул рукой. Ну, развели и развели, о судьбе дурного чада заботились, можно понять и простить. Для него ведь мало что изменится. Ну, будет еще одна принцесса в женах. Ничем они, эти самые принцессы, от обычных девушек не отличаются, разве что капризнее и вреднее. Помочь будущему тестю? Он и так собирался это сделать, но так, как посчитает нужным. А ее высочество поспешила перебраться в особняк жениха и ночью вместе с Таисией и еще тремя девушками не давала ему покоя, так что к шести часам утра Артем понял, что поспать ему так и не дадут. После чего решил заняться делами и сбежал в Англию, чтобы разобраться в том, что же там такое происходит.
Пока что удалось понять одно — на острове творится что-то очень нехорошее. Даже более, чем нехорошее. Он проводил взглядом группу девушек — те, кто моложе восемнадцати, еще живые, что-то щебечут, а вот те, кто старше, похожи на засушенных рыбин — глаза снулые, разговоры только о хозяйстве и возможном замужестве, причем идущие по кругу. Их что, по достижении восемнадцати лет проводят через какой-то ритуал, убивающий само понятие жизни? Хотя нет, вон идут две молодые женщины под тридцать, и обе вполне себе живые, да, нижние чакры у них погасшие, ну так это у подавляющего большинства на Земле так, зато верхние три так и искрятся. Девушки явно талантливы в чем-то.
А затем Артем вдруг увидел маленькое чудо. Мимо кафе проходила хмурая девушка в каком-то средневековом чепчике, некрасивая, с вытянутым лошадиным лицом, типичная худая англичанка. Но как же прекрасно она выглядела в аурном зрении! Словно сияющий, изумительной красоты цветок. Все ее чакры искрились и светились, полураскрывшись нежными, трепетными цветами, напоминающими лотосы, особенно нижняя, она вообще все время пульсировала, словно искала что-то, удлиняя и вытягивая по сторонам свои лепестки. Но всюду натыкалась на холод и безразличие, и эти нежные лепестки опадали и скукоживались. Артем поспешил окинуть сияющее чудо эмпатическим взором и едва не задохнулся. Она желала того, что он любил больше всего на свете, и с ней это должно было стать чем-то невероятным и непредставимым. Да что там желала, она жаждала! Но не могла получить, в чопорной викторианской Англии такие вещи были под строжайшим запретом. А ей ведь это нужно просто потому, что иначе бедняжке не выжить, для ее раскрывшихся чакр эта энергия необходима, как воздух. И она вскоре не выдержит унылой, убогой жизни без всякой надежды. Нет, упускать эту девушку он не имеет права!
И Артем, позабыв обо всех делах, встал из-за столика, оставив недоеденную булочку и недопитый кофе, накинул на себя полог невнимания, осторожно взял вскинувшую девушку за локоть и переместился на тропический остров, где вовсю строилась его резиденция.
Джейн поначалу не поняла, что происходит, она шла, чуть не плача, выматывающее душу желание никак не хотело уходить, она все время представляла, что какой-то парень поцелует ее... не туда, куда принято целовать. И понимала, что этого никогда не будет. От горького понимания было так больно, что девушка едва сдерживала безнадежные слезы. Все утро она провела на крыше дома, в котором служила компаньонкой престарелой госпожи Вильер, встречая восход — очень любила момент, когда первые лучи солнца освещают мир и окрашивают его в цвета чуда. Казалось, еще немного, и это чудо произойдет на самом деле, и мир вокруг изменится, станет добрее, лучше и чище. Но этого не происходило, и Джейн спустилась вниз, чтобы продолжать ухаживать за капризной парализованной старухой. К сожалению, ночью госпожа Вильер тихо умерла во сне, и ее дочь тут же выставила коспаньонку на улицу. Теперь Джейн не знала, куда ей податься. Денег-то всего ничего удалось скопить за три года, всего лишь двести шиллингов. Да еще и желание снова пришло, снова не дает ей покоя.