Страница 4 из 15
– Хорошо, что этот наглый тип хоть денег оставил, – сердито буркнул Ильдар.
– Видишь, не такой уж и наглый, – отозвался Дамир, вытаскивая прихваченные из клиники препараты и набирая шприц. – Много, кстати, оставил. Надо будет отдать лишнее… завтра с мелкими.
– Отдай, отдай… – ехидно закивал Ильдар. – Котёнок же – предмет интерьера. Жрать не требует, гадит в себя…
Спорить с ним было бесполезно (в основном, конечно, из-за его правоты, но и из-за упрямства тоже), а потому Дамир предпочёл промолчать. Закончив с инъекциями, он быстро убрал использованные шприцы и пустые флаконы, помыл руки, переоделся и улыбнулся брату:
– Двигаем?
Расставаться не хотелось до слёз. Оказывается, он скучал по Ильдару куда больше, чем пытался убедить себя все эти дни. Стоя на остановке, они пропустили три автобуса, каждый раз находя какую-нибудь тему, обсудить которую было очень важно прямо здесь и сейчас. Но, в конце концов, Дамир взял себя в руки и, завидев вдалеке транспорт с нужным номером, оборвал брата на полуслове:
– Тебе пора. Доберёшься – маякни в вайбере.
Ильдар грустно улыбнулся и, подавшись вперёд, обнял его. Никто из них больше не сказал ни слова. Зачем, если всё и так понятно?
Вечер прошёл в тишине, покое и по большей части в интернете. Пират понемногу возвращался в мир живых, во всяком случае стал гораздо активнее шебуршиться в отведённой ему коробке. Дамир, сам себе поражаясь, искренне этому радовался. Котёнок цеплялся за жизнь всеми имеющимися у него когтями и зубами. Сильный характер и упрямый организм! Отличный комплект качеств для нового друга, даже если друг этот – всего-навсего маленький одноглазый котёнок.
Впрочем, друзья у Дамира имелись и не такие новые, с полным комплектом глаз и наличием пальцев, к несчастью, умеющих быстро строчить сообщения в вайбере.
«Сегодня-то ты не работаешь? Собирайся! Мы идём в «Грёзы»!» – прилетело от Яночки, как только Дамир появился в сети.
Яночка (а по паспорту, который она раз в месяц стабильно порывалась сжечь – Ярослав Фоменко) появилась в его жизни тоже не так давно, всего полгода назад, но уже как-то… прикипела. Они познакомились на Мамбе, где Дамир однажды по глупости да от отчаяния разместил скромную анкетку с совершенно идиотским описанием под чужим фото. И знакомство это внезапно оказалось хоть и полностью бесперспективным в плане романтических отношений (Дамир, к великой печали Яночки, был стопроцентным геем, которого девочка не привлекала даже в теле довольно смазливого парня), но… действительно успешным. Как-то вот сошлись они характерами. И хотя Яночка порой до зубовного скрежета бесила Дамира своей нарочитой «женственностью» (а по существу – манерностью и жеманством), человеком она была открытым, беззлобным и беззаветно преданным, что, по мнению Видманова, с лихвой перекрывало все претящие ему издержки её ориентации. А ещё она любила животных, смело заявляла миру о своей истинной натуре и была старше Дамира на целых пять лет, до последней минуты использованных ею для получения разностороннего жизненного опыта и полезных знакомств. В общем, Дамир искренне благодарил мироздание за встречу с Яночкой, Яночка шутливо вздыхала по Дамиру и тоже очень радовалась этой внезапно, но накрепко завязавшейся дружбе.
Именно Яночка почти месяц назад впервые затащила Дамира в гей-клуб «Грёзы» и познакомила с Алексеем Шульцем – его первым и, увы, так в итоге и не состоявшимся любовником. Наверное, нужно было воспользоваться её предложением и взять на пару часов ключи от небольшой, роскошно обставленной квартирки-студии на восемнадцатом этаже «зеркальной» высотки с видом на Волгу. Глядишь, и секс удался бы, как планировалось, и каминг-аут не случился бы столь внезапно и несвоевременно… И жил бы Дамир сейчас, как раньше, в уютном отчем гнезде. Но он… побрезговал. Не то чтоб за Яночкой водился грешок безудержного блуда, однако, по её же признанию, некоторую слабость к постельным утехам она питала, и Дамир недальновидно решил, что в собственной спаленке ему будет… спокойнее. Не угадал.
«Аллё, Смольный! У вас обрыв на линии! Смольный! Смо-о-ольный!» – опять брякнул сообщением телефон, выдёргивая Дамира из размышлений.
«Привет. Сегодня не могу. Завтра пара, потом в ночь на дежурство», – набрал он и для пущей убедительности добавил в конце печальный смайлик.
Мгновение спустя телефон принялся истошно вопить о входящем вызове. На экране высветилось фото Яночки, довольно удачно косплеящей Харли Квинн. Дамир вздохнул и взял трубку.
– Эта твоя Сенотова совсем озверела? – рявкнул динамик отнюдь не нежным девичьим голоском. – Она явно – мужененавистница! И на тебе – молодом да красивом – отыгрывается! Через день дежурства! Да на неё надо в инспекцию по труду!..
– Она позволяет мне заработать побольше, – перебил Дамир, не в силах и дальше слушать необоснованные обвинения в сторону любимого преподавателя и руководителя. – Дежурю я только ночью, сплю себе на кушетке, никто меня не дёргает. А проставляет она мне суточные.
– Прям благодетельница, – фыркнула не желающая признавать свою неправоту Яночка, но продолжать не стала, благоразумно решив сменить тему: – И что, выходных у тебя в ближайшем столетии совсем не будет?
– После майских стационар на неделю закроется на ремонт. Буду весь в твоём распоряжении, – пообещал Дамир.
– Ладно, – нехотя примирилась с неизбежным злом Яночка и заговорщицки добавила: – После майских должен Анри Кис приехать. Такого стриптиза, дорогой мой, ты ещё ни разу в жизни не видел! Я просто обязана познакомить тебя с прекрасным! Только попробуй найти повод не пойти!
Дамир удержался от признания, что он совсем никакого стриптиза ещё ни разу в жизни не видел, и только невнятно пробормотал обещание не искать отмазок. В конце концов, чего ему, в самом-то деле, бояться?
Вспомнилась попытка Шульца напроситься на ещё одну встречу, и он невольно передёрнул плечами. Алексей не был виноват в случившемся, но его красивое лицо, увы, больше не вызвало у Дамира иных эмоций, кроме рефлекторного страха, приступа тошноты и отвращения… то ли к нему, то ли к самому себе рядом с ним.
Он тряхнул головой, избавляясь от неприятных мыслей и вызванных теми гадких ощущений.
– Тогда на связи, – снова привычно жизнерадостно пропела Яночка. – И не кисни, милый. Держи хвост пистолетом!
Дамир мрачно кивнул, потом вспомнил, что его не видно, и озвучил максимально оптимистично:
– В мире не существует более пистолетоподобного хвоста, чем у твоего покорного слуги!
Яночка неприлично хрюкнула и отключилась. Дамир улыбнулся ей вслед и, поразмыслив немного, завалился в постель. Нет лучшего лекарства от хандры и одиночества, чем крепкий сон.
Новый день закружил с новой силой. С появлением Пирата забот у Дамира существенно прибавилось. Утренние процедуры с кормлением заняли столько времени, что сам он позавтракать не успел и едва не опоздал на пару.
– Дамир, загляните ко мне, если не торопитесь, – поймал его после занятия Преображенский – завкафедрой общей и частной хирургии.
Дамир тоскливо проводил взглядом одногруппников, спешащих через буфет в сторону дома, и кивнул:
– Конечно, Александр Геннадьевич.
В кабинете завкафа, как всегда, было светло и свежо.
– Прикройте окно, Дамир. Оксана Владимировна не простит мне, если я вас простужу, – распорядился Преображенский, а сам тем временем распахнул дверцы одного из шкафов и принялся изучать содержимое полок, задумчиво почёсывая гладко выбритый подбородок. – Сейчас мы организуем себе по чашечке чая. Где у меня тут запропастилась эта коробочка?.. А, вот же она! Это мне внук привёз прямо из Таиланда. Очень вкусный чай. Вы обязательно должны попробовать. У нас и пирог к нему имеется. Алевтина Михайловна, вот, снарядила утром…
Дамир, с улыбкой слушая его, сбросил на спинку деревянного стула свою куртку и пошёл закрывать распахнутое настежь окно. Он не знал, зачем старик его пригласил, но вдруг понял, что рад возможности ещё раз посетить этот светлый, просторный и очень уютный кабинет… каким бы ни был повод.