Страница 7 из 70
— Если бы ты пыталась привлечь внимание, как-то технично начинала беседу, всё равно такого эффекта не было бы, — младшая Эскобар обличительно вытянула вперёд указательный палец. — Как сейчас. А так ты хитрожопо всё вычислила и нанесла удар в самое слабое место. Ты просчитала меня до самой задницы! Бл*. Хамасаки, я теперь тебя бояться буду.
— Зря, — ровно ответила японка. — Я тебе не враг и никогда не была. Просто у меня после регулярного обмена пакетами с Рыжим в нашем чате тоже кое-что всплывать начало. Я поначалу думала, наводки. Исключения.
— А оказывается?
— Сейчас, пока вы шпилились, сидела и разбиралась. У твоего дома искин хороший, здесь в потоке легче думается.
— Не тяни!
— Нет уж, чтобы не было недоговорок: ты не ограничивала моего доступа никуда — спасибо. Всё это время я потратила на сбор и анализ информации. Твои режимы оповещения и сна, кстати, даже с гостевым доступом доступны — было бы глупо не понять, что ты всё слушаешь. Даже когда спишь, просто в фоновом режиме.
— Спасибо за дифирамбы. Так чё там про дистантный сигнал? — латиноамериканка указала взглядом на русского. — Чё за революция в стакане воды? Ты не пошутила?
— Я никогда не… — японка на автомате надела самое серьёзное выражение на лицо.
— Ой, завязывай! Ты ржёшь больше нас, только не показываешь! Потому что молча и в душ
— Пента… — Миру пропустила мимо ушей разоблачение и минуты полторы излагала аргументы и выводы. — Концентратор Рыжего отзывается ему только потому, что он только к нему и тянется. Инерция мышления! И у него, и у всех.
Виктор не понял, пришлось объяснять второй раз для персонального слушателя.
— Для именно тебя, — она коснулась пальцем лба одноклассника. — Интерфейс — это двери. Я готова поспорить, что ты видишь и другие, так?
В Седькова, несмотря на позднее время, впились три пары внимательных глаз.
— Смутно, — пренебрежительно фыркнул Виктор, даже не думая отрицать, потом чуть задумался. — Знаешь, оно как без очков смотришь. Размыто и нечётко получается. А что? Не должен?
Латиноамериканки многозначительно переглянулись с японкой.
— А ты никогда часом не пробовал… — последняя не договорила, потому что не вышло.
Потому что Рыжий хмыкнул, пожал плечами и над столом без её малейшего усилия вспыхнул кубик первого из приложений в её списке виджетов.
— Это он включил? — сипло спросила зачем-то Мартинес, которая и так мониторила все процессы через интерфейс умного дома.
— Ты же сама видишь. Да. — Миру демонстративно подняла вверх руки и раскрыла свой профиль на всеобщее обозрение.
Хамасаки-младшая к активации не имела никакого отношения — стало видно даже единственному чистому натуралу из присутствующих.
— Давно так можешь? — все взгляды снова скрестились на Седькове.
— Это был первый раз. Ты сказала, что оно как свой концентратор включить — я и попробовал.
— А чего раньше молчал? — Эрнандес стала похожа на задумчивого тигра.
— Не пытался потому что! Ну, думал, неприлично! Это как по улице идёшь — а на окнах занавесок нет. Ты, вот лично ты, будешь в чужие окна заглядывать?! Тем более, руки туда совать? Просто потому, что можешь?! — Виктор изобразил спущенный шарик. — Я, кстати, думал, что все так могут. Ещё на дуэлях удивлялся — какие все благородные, есть табу, которые никто не нарушает.
— А ведь с такой логикой даже не поспоришь, — подвела итог младшая Хамасаки отстранённо. — Если тоже с позиции логики. Ты думаешь, что все думают так, только потому, что ты сам так думаешь.
По лицам одноклассниц было видно, что они полностью согласны, только не хотят этого говорить вслух.
— Ну и не спорь с моей логикой, — взгляд Рыжего заблестел и сфокусировался на обнажённых молочных железах двух одноклассниц, сидевших напротив. — Чё, выяснили, что хотели? Погнали по кроватям?
Пульс Седькова, если верить расширению, участился вместе с дыханием.
— Ещё есть здравый смысл, это отдельная, м-м-м, плоскость, — Миру устроилась поудобнее, потому что общаться предстояло долго. — Он не то чтобы лежит отдельно от логики, даже и от твоей; но я бы тебе всё же предложила иногда смотреть на вещи и с его позиций.
— Со стороны здравого смысла? — несмотря на связную речь, "брат" здесь и сейчас отсутствовал.
Его внимание было предсказуемо и полностью поглощено голой грудью Мартинес, с которой успешно боролись за пальму первенства буфера Эрнандес.
— Тс-с-с, вон, ждут. — Мартинес, на каждом шагу изображая первоклассника с рюкзаком за спиной, указывает взглядом в сторону школьных ворот.
— Я стал чуть лучше видеть, даже Толстого отсюда различаю. — Вчера у меня действительно как будто произошёл определенный прорыв.
Во всяком случае, расширение на здоровье глазные мышцы уже вторые сутки полирует (и регулярно вываливает об этом отчёты в интерфейс, даже когда сплю).
— Идите к братве, я сам туда подойду. Потом к вам присоединюсь.
Вопреки моим ожиданиям, беседа с Рашидом начинается не по моему сценарию.
Завидев меня, выходящего на аллею, он молча отделяется от своих и так же молча подходит ко мне.
Его рука лезет в карман и протягивает мне пухлую пачку банкнот.
Раз он ничего не говорит, то и я не буду.
Пересчитываю деньги и лезу в карман за сдачей.