Правительница Д'Хары

Амнелл сочувственно посмотрел на своего коня, который несуразно высоко поднимал ноги и уже тяжело дышал, в отличие от остальной тройки.

Ричард кивнул ему, погруженный в свои мысли. В его сознании все еще был образ Кэлен, когда он оставлял ее одну в покоях этим утром: темные волосы, беспорядочно разметавшиеся по подушке, едва прикрытые одеялом плечи и умиротворение, которое еще никогда так отчетливо не выражалось в ее чертах.

Ему не хотелось оставлять ее одну в их первое брачное утро, но все же пришлось — снегопад мог начаться вновь, и тогда никто уже не смог бы попасть в лагерь беженцев, о которых она сама сказала ему два дня назад. Поэтому он просто поцеловал ее в оголенное плечо и тихо выскользнул из покоев.

Впереди, за потяжелевшими от снега еловыми ветвями, показался слабый дым от костров, тонкой струйкой взвивавшийся к небу. Лес плавно подходил к концу, и четверо всадников оказались на самой его опушке.

В сотне футов от них находился редкий и покосившийся забор, который едва ли мог помешать проходу не только пеших людей, но и всадников. Очевидно, никаких защитных функций он не нес.

Всадники легко миновали это сооружение, прислушиваясь к отдаленным звукам людей впереди.

Снег под их ногами был сильно утоптан, будто по нему успели пройтись сотни людей. Ричард почувствовал, как все больше и больше напрягались телохранители по мере их приближения к лагерю, хотя и старались этого не показывать.

***

Утро застало Зедда в кресле рядом с его кроватью. После событий, произошедших ночью, он почувствовал себя неспособным уснуть и потому даже не пытался лечь в постель. Тем не менее, закрыв глаза в абсолютной темноте, открыл их он уже в светлой комнате.

Его тело затекло из-за неудобного положения во время сна, поэтому он решил пройтись по комнате. Его обычно цепкий и внимательный взгляд сейчас был рассеян и толком не замечал ничего, кроме мыслей, которые тонкими нитями обвили все его сознание.

Вчерашний день не должен был закончиться так. Зедд прожил почти всю свою жизнь в Срединных Землях, он знал всех и каждого, кто правил странами альянса в последние пятьдесят лет, и Цирилла была одной из самых достойных. Волшебник видел, как Галея из просто сильного государства стала великим, самым сильным из всех государств Срединных Земель, и в этом была заслуга Цириллы. Но отношение Зедда к ней диктовалось не только ее политикой — она оставалась хорошим человеком, и любовь к ней Кэлен только подтверждала это. Он мог сказать, что Исповедница доверяла немногим людям в силу постигших ее жизненных трудностей, но ее доверие к Гарольду и Цирилле оставалось абсолютным и неизменным.

Кровное родство не могло объяснить этих чувств — это могла объяснить только сама сущность Цириллы, чистая и невинная, но при этом сильная и непоколебимая. И Зедду было искренне жаль, что теперь этого человека не было с ними.

В комнату постучали, и в проеме появился силуэт Исповедницы. Она мягкой поступью зашла в комнату, и Зедд увидел, что на ней было простое черное платье, а волосы, лежавшие на ее груди, едва выделялись на его фоне. Волшебнику было непривычно видеть ее в этом цвете, но он понимал, что никто не заставит ее надеть белый сегодня. Она не улыбнулась ему, как делала это всегда, и Зедд понял по ее беспокойному взгляду, что она пришла не просто так.

— Доброе утро, — волшебник первого ранга снова сел в то кресло, в котором провел всю ночь, а Кэлен села напротив него, принимая очевидное ей предложение и лишь кивая на его слова. Он предугадал, что в голове женщины сейчас находится что-то серьезное, что-то, что подняло ее в столь ранний час и продолжает волновать до сих пор.

— Зедд, я хотела поговорить с тобой о том, что Цирилла сказала мне прошлой ночью, — на ее лице запечатлелась глубокая скорбь, которую принесла потеря сестры. Он видел, что ей было трудно говорить об этом вслух, будто нарушая этим вечный покой, в котором сейчас находился ее дух.

Волшебник понимал, что это значит, когда близкий человек умирает у тебя на руках. Сейчас Кэлен едва ли могла слышать слова сожаления — они все покажутся ей ненастоящими, лживыми и безразличными, даже если это не так. Людей, которым она смогла бы поверить, было не так много.

— Я не смогла рассказать об этом вчера, — она опустила глаза, смотря в пол, — но она сказала кое-что важное. Новое… — она помедлила, прежде чем продолжить. — Ты говорил, что чума появилась из-за магии. Цирилла сказала, что ее появление как-то связано с Храмом Ветров.

Кэлен обратила все свое внимание к волшебнику. Он видел, что она ожидала понимающего кивка или другого сигнала того, что он знал, о чем идет речь.

Но Зедд непонимающим взглядом смотрел на Кэлен. Он хотел бы помочь и сказать что-нибудь полезное, но едва ли он знал хоть что-то о том месте, о котором говорила Кэлен. У любого человека бывает такое состояние, когда он слышит знакомое слово, но не может вспомнить его значение, хотя и знал его когда-то. Сейчас Зедд испытывал именно такое чувство.

— Кэлен, я боюсь, что практически ничего не могу тебе сказать.

Исповедница немного нервно теребила рукав платья, неширокий, в отличие от белого, привычного ей, разглядывая узор из серебристой нити, идущий по краям.

— И ты никогда не видел книг, в которых может говориться о нем? Ничего не слышал? — она подняла глаза и проницательно посмотрела в его, будто пыталась взглядом пробить стену внутри, за которой скрывались все его знания.

— Возможно, мы можем найти что-нибудь в библиотеке. Если этот Храм находится где-то в Срединных Землях, в Народном Дворце все равно будет что-нибудь, связанное с ним. Местная библиотека даже больше той, что находится в Замке Волшебника.

В ответ на обнадеживающую улыбку Зедда Исповедница скептически покачала головой.

— Я была практически в каждом уголке Срединных Земель и ни разу не видела ничего, хоть отдаленно похожего на магический храм. Мне кажется, что он находится даже не в Мире Живых, — Зедд наклонил голову, пытаясь хоть как-то обнадежить Исповедницу.

— Возможно, ты права, но если чума действительно пришла оттуда, то у этого Храма должен быть якорь в нашем мире. Невозможно принести в мир живых что-то, что не принадлежит ему хотя бы отчасти.

Кэлен кивнула, и Зедд увидел, как расслабилось ее тело в ответ на его слова. Он догадывался, что в ее голове давно крутился самый худший вариант развития событий, и волшебник знал, что он может оказаться правильным. Тем не менее, Кэлен пока не стоило этого знать.

— Мы с Натаном можем посмотреть что-нибудь про Храм, но я думаю, что стоит поговорить и с Никки. Если кто-то и выпустил чуму, то это Джегань, а она знает о нем больше всех нас.

В женских глазах мелькнула искорка сомнения, как только она услышала имя колдуньи. Она не доверяла ей даже несмотря на то, что та спасла ей жизнь. Конечно, такая колдунья, как Никки, не могла не преследовать свои собственные цели, совершая какое-либо благое дело. С этой точки зрения она и Кэлен были полными противоположностями.

— Хорошо, но я сама ее расспрошу, — она начала подниматься с кресла, очевидно, полная решимости пойти к ней прямо сейчас.

— Не лучше ли подождать Ричарда? Я думаю, он был бы против того, чтобы ты шла к ней одна, — Зедд поднялся вслед за ней, беря Исповедницу под локоть и предостерегая от неоправданных поступков.

— Его нет с самого утра, — Кэлен подняла взгляд и посмотрела в лицо волшебнику, который был даже выше, чем ее муж. В ее изумрудных глазах мерцало беспокойство. — К его возвращению я хочу иметь на руках хоть что-нибудь весомое.

— Не переживай за него, Кэлен. Я уверен, что он не оставил бы тебя просто так, — Зедд ласково улыбнулся, и в его глазах мелькнула искра ностальгии. — Ты очень сильно напоминаешь мне мать Ричарда.

Зедд увидел, что Кэлен заметно расслабилась после слов Зедда.

— Ты никогда ничего не говорил про нее, — на губах Исповедницы впервые за все утро появилась улыбка. — Расскажи мне о ней.