Правительница Д'Хары

Даже их сын должен был появиться на свет по повелению пророчества. Разве этого было недостаточно, чтобы поверить, что в этом мире никогда не существовала свободная воля? Что все было изначально предопределено?

— Я верю в то, что мы сами определяем наше предназначение, — решил он, невзирая на все противоречия. Идти на поводу у судьбы было не в его привычках, и он не желал, чтобы она верила в это. — Когда все это закончится, я желаю, чтобы моим предназначением была только забота о тебе и о наших детях.

— Детях? — ее глаза сверкнули озорством, которое отодвинуло в тень ее старые страхи. Он и не заметил, как сильно она изменилась, когда доверилась ему, став его женой и матерью его ребенка. Она больше не боялась будущего, зная, что он всегда будет рядом с ней.

— Да, и я имею ввиду не только Эддарда и Лору.

— И ты уверен, что я соглашусь вновь пройти через это? — поддразнила она его.

— Думаю, мы сможем договориться, — ответил он в том же тоне, и Кэлен согласно кивнула. Улыбка коснулась ее глаз, разлилась теплом по его груди.

Кэлен вдруг показалась ему задумчивой, а улыбка — статичной, будто замершей. А потом померкла и она.

— Знаешь, три недели назад я случайно встретила Томаса в библиотеке, — ее голос зазвучал очень мягко. — Он, должно быть, не ожидал встретить нас с Карой, поэтому сначала даже показался мне… нерешительным.

— Он — и вдруг нерешительным? — усмехнулся Ричард, когда, не удержавшись, перебил ее.

— Да, — она кивнула. — Он выглядел таким отстраненным и погруженным в себя, словно хотел закрыться от всех и вся… Потом, когда он извинился за тот инцидент в тюрьме Народного Дворца, я поняла, что ему было стыдно, поэтому он не мог даже просто посмотреть на меня.

Ричард не хотел прерывать ее, чувствуя, что она хотела сказать о чем-то, что было для нее действительно важно.

— Ему стоило только открыть рот, и я вспомнила обо всем, что почувствовала тогда: злость, страх, разочарование и ненависть. Но, знаешь… все это померкло перед пониманием, что даже в тот момент я, по сути, защищала его же и что я готова простить ему все, что угодно, — она обернулась в его сторону, и ее влажные глаза блеснули в лунном свете. Ричард удивился тому, какой несчастной она могла выглядеть, когда что-то не поддавалось ее понимаю. — Я никогда не испытывала ничего подобного, но я чувствую, что готова пойти ради него на все, и я тону в этом чувстве. Я будто не принадлежу сама себе.

Кэлен нашла его руку и обхватила ее своей ладонью, прижимая к своей щеке. Кэлен боялась того, что не могла полностью осознать, но он был уверен: это было невозможно понять, и даже если она считала, что он, Ричард, мог помочь ей и объяснить все, что угодно, то сейчас это было не в его силах. Даже не в его силах.

— Если ты чувствуешь это, значит это правильно. Никогда не подвергай сомнениям свои чувства и эмоции, — ее губы дрогнули в подобии улыбки, когда она кивнула, — и ничего не бойся. Ты будешь замечательной мамой, Кэлен.

— Спасибо, — едва различимо прошептала она, сжав его ладонь. — А ты — прекрасным отцом.

Со странным чувством, будто издалека он наблюдал за тем, как ее эмоции балансировали между радостью и страхом перед чем-то новым и незнакомым. Он не стал говорить об этом вслух, но он уже смирился с тем, что чувствует то же самое. И это чувство, одновременно находившееся в них обоих, при этом стояло гораздо выше них.

— Знаешь, мне кажется, между ним и Никки что-то есть.

Кэлен тихо шмыгнула носом.

— Я давно заметила это, — ее глаза, все еще напоминавшие о том, что недавно она была близка к плачу, внезапно блеснули хитрым огоньком. — Это очевидно. Только посмотри на то, как они ведут себя. Да. Ты видел, как Никки смотрит на него?

— Как кошка, которая хочет защитить котенка, норовящего угодить под тележное колесо? — предположил он.

— Вовсе нет, — протянула она, намереваясь отхватить приз за внимательность. — Она смотрит на него так же, как Кара смотрит на Бена, и…

— И как ты смотришь на меня? — улыбнулся он. — Так бы сразу и сказала.

— Я хотела привести немного другой пример, но — да. Суть ты уловил.

— Если она действительно смотрит на него так, то ты, должно быть, права, — она закатила глаза, — хотя мне и показалось, что в последнее время между ними что-то не так. Еще больше меня беспокоит то, что она уехала, не сказав нам обоим ни слова.

Кэлен хмыкнула.

— Скорее всего, эти два факта тесно связаны друг с другом. Но, раз она уехала, значит это было необходимо, и нам остается лишь ждать ее возвращения… Так на чем ты остановился? — ненавязчиво напомнила она о его намерении прочитать ей свою любимую историю.

Ночь вокруг переливалась все более и более светлыми оттенками и начинала медленно отпускать Ричарда и Кэлен из своих тисков. Комната наполнялась мягким утренним светом, и необходимость в свечах отпала сама собой. Стараясь не потревожить Кэлен лишними движениями, Ричард вытянул руку по направлению к столу и одним лишь мановением пальца загасил их.

«Все это время он искал не приключения или славу, он искал ее — унесенную порывами морских ветров, сокрытую кронами чудесных, не виданных ни одной живой душой деревьев; ту, чей голос был бережно сокрыт от чужих ушей стеной проливного дождя. Ту, кто всегда покидал его и всегда возвращался…»

— Он и правда найдет ее? — немного сонно спросила его Кэлен, спустя какое-то время убаюканная его неторопливым повествованием. Сейчас она и правда вела себя как ребенок. Он нежно прикоснулся к ее скуле, пробежался по каждой знакомой линии ее лица, открытой для его взгляда и его прикосновений.

— Тсс, — он отвел прядь ее волос за ухо, — слушай дальше, тогда и узнаешь.

Она издала тихое «угу», и тогда он продолжил.

Он рассказал, как Бонни Дэй пересек Пустошь — огромнейшую пустыню; как он миновал высокие горные хребты, сразился со множеством чудовищ. Дыхание Кэлен становилось все более и более размеренным, ровным, и она медленно погружалась в сон, убаюканная его голосом.

Она уснула еще до того, как он дошел до самого конца рассказа. Ричард беззвучно закрыл книгу, приняв самое верное решение — дать ей возможность узнать конец самостоятельно. Больше всего он хотел, чтобы она знала, чем все закончилось — чем все обязано было закончиться — и искренне поверила это.

Ведь там, в этой простой детской книге, в конце концов, они встретились вновь. Сколько бы времени ни проходило, сколько бы испытаний ни выпадало на его долю, он всегда возвращался к ней. А она всегда ждала его, несмотря ни на что.

***

Этим же днем, после полутора недель отсутствия, беглянка возвратилась.

Искатель немало удивился, встретив колдунью главном зале для прошений, который в этот час был закрыт для посетителей. Когда он окликнул ее, она только обернулась, но не сказала ни слова в ответ, продолжая стоять, опустив ладонь на резную спинку трона. Ричарда, доселе находившегося в состоянии относительного душевного покоя после их с Кэлен ночного разговора, охватило напряжение.

— Где ты была все это время?

На сей раз он ожидал услышать от нее хотя бы пару слов, ведь она уехала из Эйдиндрила, не сказав никому ни единого слова. Если бы она не была смертоносной колдуньей, одной из самых сильных во всем мире, Ричард и Кэлен бы сошли с ума от беспокойства из-за исчезновения своего верного союзника и подруги, настолько внезапным оно было: даже солдаты Когорты, в обязанности которых входил контроль над всей территорией дворца, не подозревали, куда она могла пропасть.

— Мне нужно было подумать, и я не хотела, чтобы кто-либо мешал мне, — она сделала неопределенный жест и сложила руки на груди. Ричард нахмурился: этот жест, со все его закрытостью, был ему не по нраву.

— О чем же? — нетерпеливо спросил он.

— Это имеет значение? — холодно отозвалась она.

— Да, — настоял Ричард, — это имеет значение, если для тебя слово «дружба» подразумевает то же, что и для меня.

— «Дружба»? — Никки невесело усмехнулась, как будто она не поверила тому, что он сказал это вслух, — я думала, что предала ее еще во время побега из Народного Дворца.