Правительница Д'Хары

Кэлен поприветствовала Бена в более сдержанной манере, как капитан всегда на том и настаивал: кивком головы и легкой улыбкой, выражавшей искреннее расположение. Лорд Рал знал, что, несмотря на внешнюю сдержанность, эти двое прекрасно ладили и могли часами говорить не только о политике, но и о простых, житейских делах.

Так, почти год назад Ричард и Кэлен узнали из первых уст, какое отношение в действительности было у капитана Первой Когорты к лидеру морд-сит. И прямо сейчас перед ними обоими развернулась комичная для посвященного… впрочем, нет, для любого человека сцена: после того, как Ричард дружески обнял белокурую морд-сит, Кара нарочито небрежно кивнула Бенджамину (признаться, лорд Рал и Мать-Исповедница были готовы ожидать от нее театральный поклон), а светловолосый д’харианец и вовсе не ответил на ее приветствие, насупившись и изобразив полное безразличие.

Ричард и Кэлен переглянулись и почти одновременно улыбнулись, но тут же скрыли этот мимолетный порыв за маской серьезности, чтобы не смущать своих друзей. Все это было похоже на непрофессиональный уличный спектакль.

— Нам необходимо поговорить, — наконец, произнесла Исповедница. Искатель поначалу напрягся, но быстро понял, что, помимо самых острых и сложных для понимания новостей, ему предстояло рассказать ей хотя бы о причинах своего опоздания.

— Ты права, — поддержал он ее, как вдруг Кэлен неожиданно прервала его:

— Но…

— Но?

— Сначала нам нужно нагнать упущенное, — Кэлен с хитрым выражением лица взглянула на двух светловолосых д’харианцев, стоявших справа от нее. — Кара, я бы хотела побыть с Ричардом наедине, но ты, я знаю, просто так не согласишься с этим. Я предлагаю, чтобы ты просто последовала за нами на некотором отдалении, а вы, капитан, составили бы ей компанию в этом «опасном» задании.

Оба взрослых, которые вели себя как влюбленные по уши подростки, переглянулись и, осознав всю безвыходность ситуации, просто кивнули.

Кэлен вместо объяснений схватила Ричарда под руку и потащила в противоположный конец коридора. А Кара и Бен, как ни удивительно, и правда немного задержались и лишь спустя какое-то время последовали за ними. Ведь Кара и так знала, куда они идут.

***

— Ты знаешь толк в подарках, Кэлен, — признал, наконец, Ричард. Прямо перед ним и Кэлен по загону гордо вышагивал вороной жеребец, обладатель мощных и длинных ног, блестящей гривы и хвоста, доходившего до самых копыт. Он смотрел на людей не с тем презрением и недоверием, которое обычно испытывали загнанные и худые армейские и крестьянские лошади. Нет. Судя по всему, конек знал, что такое хороший уход и питание.

— Он был выращен в Галее, там же, где и мой Ник, — это и было вербальное подтверждение правильности его выводов. Уголок ее губ слегка приподнялся, когда она вспомнила о своем боевом друге. Он остался в Д’харе, и, признаться, Кэлен скучала по нему и по их долгим прогулкам по лесам. Но вместе с этими воспоминаниями приходили и воспоминания о том, как много битв и стычек они прошли вместе, как часто они рисковали собственными жизнями. Кэлен уж точно не жалела, что эти времена были позади, и ей оставалось лишь надеяться, что они не скоро повторятся.

Вороной подошел к женщине и доверительно ткнулся мордой в ее плечо. Она засмеялась и похлопала жеребца по шее.

— Кажется, ты нравишься ему гораздо больше, чем я.

— Ты преувеличиваешь, — она перекинула волосы за плечо свободной рукой, а другой продолжила поглаживать коня за ушами. — Но если этим ты хочешь намекнуть, что он не пришелся тебе по душе, то ты должен понимать одну вещь.

— Какую же?

— Я попросту заберу его себе. И тогда он будет спокойно бегать по полям не меньше четырех месяцев, прежде чем я смогу на него сесть, — она выразительно кивнула на свой живот. Ричард широко улыбнулся.

— Даже не мечтай об этом. Я с радостью приму твой подарок.

Воспитание у вороного было что надо. Ричард заметил, насколько спокойным было животное перед ними, хотя бы по тому, что путевой огонек, который горел перед двумя малознакомыми людьми, не вызывал у него никакого страха.

Дорога из дворца до небольших полей, находившихся за пределами города, занимала около четверти часа, и, несмотря на то, что сейчас ночи были светлыми, Кэлен попросила Ричарда, чтобы он осветил им путь. Тогда он и вызвал огонек, который был совсем небольшим по размеру, но при этом в три раза более эффективным, чем любой факел. Паре даже казалось, что ночь расступалась перед ними, освобождая путь дню, настолько светло было.

Конь, завидевший это, лишь фыркнул. Когда его внимание переключилось на людей, он, опомнившись, начал демонстрировать всю свою красу: перешел в галоп и помчался к ним с другого конца небольшого загона, чтобы остановиться ровно напротив них, вскинуть голову, развернуться и, выгнув шею и задрав хвост, начать носиться из стороны в сторону, при этом практически не касаясь земли.

Ричард усмехнулся. Кэлен и правда сделала ему подарок, достойный любого короля.

— Как тебе пришла в голову эта идея? — спросил он, наконец, даже не скрывая своего удивления. — Я настолько часто жаловался, что в окрестностях Эйдиндрила нет ни одной лошади без психических расстройств, что ты решила обратиться к галеанцам?

Она загадочно улыбнулась.

— Жаловался или не жаловался, я все равно догадалась бы. Более того, даже Кара, прознав, какая в Эйдиндриле проблема с любой кожаной амуницией, оставила меня на пару дней на плечи солдат, наказав не выходить даже из покоев, и поехала на юг, чтобы найти что-нибудь получше.

— Да ну? — Ричард едва удержался от того, чтобы присвистнуть.

— Именно. Но имей ввиду, что она никогда не признается в этом, даже если ты начнешь благодарить ее.

Где-то в пятидесяти метрах, уже у кромки леса, Кара, привалившаяся к стволу дерева, фыркнула. Произнесенные в ночи слова двух правителей разносились на огромные расстояния, поэтому внимательная морд-сит без труда расслышала и эти.

Бенджамин взглянул на нее с заметным весельем.

— Даже не прикидывайся возмущенной. Тебе, наверное, приятно слышать, что они говорят о тебе, — безо всякой насмешки заметил он. Кара гордо выпрямилась. Хотела выдать что-то едкое, но потерпела крах: в присутствии генерала она не могла подобрать ни одной приличной остроты. Это вызывало у нее непонятную смесь эмоций: злости, раздражительности и… смущения?

Но, к счастью, отвечать ей не пришлось. Лорд Рал и Мать-Исповедница уже направлялись дальше, в сторону огромных полей, и, что самое интересное, вороной жеребец, выпущенный из загона, спокойно шествовал у плеча мужчины, даже безо всяких веревок.

Кара и Бен подождали с минуту и отправились за ними.

— Ну, посмотрим, каков ты в действии, — как только они дошли до дальних полей около дворца, сильно холмистых и потому непригодных для ведения хозяйства, Ричард указал понятливому жеребцу на открытое пространство вокруг.

Лорд Рал мог бы озадачиться и лично проверить его способности, просто сев верхом, но после двух недель в седле он, признаться, пока что не горел желанием делать это.

Краем глаза он заметил, как Кэлен улыбалась, наблюдая за действиями вороного. Краем глаза, потому что и сам не мог перестать смотреть на него. Жеребец пошагал в сторону первого холма и, как только его наклон сильно возрос, он начал уверенно продвигаться наверх уже рысью. Ричард и Кэлен поспешили за ним, и, только они все перевалили за холм, конь понесся вперед раскидистым и легким галопом, задрав голову. Чувство свободы опьянило его настолько, что он вовсе позабыл о приличиях, но быстро опомнился и эффектно согнул шею, демонстрируя свои вышколенные манеры.

Короткая ночь все еще длилась, хотя небо над ними и было светло-голубого оттенка. На нем белесыми точками горели созвездия и одинокие звезды, а с дальних холмов начинал подкрадываться туман. Но утро было еще далеко.

— Здесь так красиво, — прошептал Ричард. Он понимал, насколько тривиально это звучало, но в мире было слишком мало слов, способных описать то, что было прямо перед ними. — Прости, что не предупредил и что так сильно задержался. Я знаю, ты хотела порадовать меня тем праздником.