Снежинка для демона

Она складывает щепотью пальцы, образуя своими ногтями копье и начинает с упорством дятла долбить стену. А я вздыхаю, чувствуя, как ужасно у меня начинает болеть голова. Нет уж, никакого сегодня Университета и похода за нарядами. Приду домой и лягу спать. Нет, кошусь я на труп, спать не лягу. Буду мультики смотреть. Включу «Чебурашку» или «Ну, погоди!» и буду возвращать ощущение безмятежной расслабленности.

Когда лед начинает трещать я не верю своим ушам. И если глаза меня не обманывают, то только что по моей идеальной стеночке прошла трещина. Но как? Присматриваюсь внимательнее и вижу, что от каждого удара в структуру заклинания заползает тонкая дымка Тьмы, уничтожая мои заклинания на прочность. Вот оно что. В основе всей моей силы лежит все-так свет. Став магом льда, я не перестала быть светлым магом, а тьма мой антагонист. Именно ей проще всего разрушить мои заклинания. Парадокс, не правда ли. Светлая сила не наносит вреда темным заклинаниям, а вот тьма почти всегда рассеивает свет. И почему так? Может мы просто не настолько светлые маги? Я-то уж точно.

Еще удар и ее кисть оказывается с моей стороны стены. Сжимается в кулак и вылазит из дыры обратно. Она загоняет когти рядом с образовавшейся дырой и начинает крошить лед, который почти не оказывает сопротивления. Вот похоже и все. Меня начинает колотить от ужаса. Лед ломается ужасающе быстро, но тут раздается грохот. Это обломки двери, все еще закрывающие проход между коридором и ванной вываливаются наружу. Я вижу обернувшегося демоном Александра и не сдерживаю облегченный вздох. С его крыльев стекает темная стихия, почувствовав которую, нежить перестает долбить стену и просовывает тело по пояс в пробитую дыру, пытаясь схватить меня когтями. Но она не успевает меня коснуться. Стихия Александра заключает ее в плотный кокон, в котором внезапно раздается жуткий, полный боли вопль, который могло бы издать смертельно раненное живое существо. Мы не отрываясь смотрим на этот кокон, в котором труп бьется, судя по конвульсивным подрагиваниям, практически в агонии. Наконец, вопль стихает и тьма, рассеявшись, не оставляет и следа. Ни тела, ни праха — ничего.

Александр двумя сильными ударами доламывает стену и поднимает меня на руки. Он молча вытаскивает меня из ванной и, накинув отвод глаз, выносит меня из проклятого дома. Сажает меня к себе в машину. Игорь идет за нами, опасливо поглядывая на моего демона. Но уважения в его взгляде все же больше. Мой начохраны несет в руках мои вещи. Алекс, засунув руку в карман моего пальто, достает ключи и протягивает их Игорю. Тот понятливо кивает и идет в мою машину, чтобы пригнать ту домой.

Александр аккуратно, почти бережно усаживает меня на переднее сиденье и пристегивает ремнями. Молча садится рядом и заводит машину.

Работающие дворники успокаивают, капли дождя, скатывающиеся по стеклу, настраивают на философский лад, а легкая приятная, а главное тихая, музыка позволяет расслабиться. А самое главное, сильный мужчина рядом позволяет поверить, что теперь все позади, я под надежной защитой и мне ничего не угрожает.

— Почему она ожила только неделю спустя? — не выдерживаю я, наконец.

— Потому что ты была рядом, подтверждает он мои мысли. Тьма, которой наполнено умершее тело, среагировала на твою ауру и исполнила волю своего хозяина. Подняла мертвое тело для твоего убийства.

— Ну а если бы, я была не одна. Если бы рядом были обычные люди- содрогаюсь я.

— Не знаю, — спокойно говорит Александр.

Он находит мою руку и крепко сжимает в своей теплой ладони, давая мне понять, насколько я оказывается замерзла. А я окончательно успокаиваюсь и, откинув голову на подголовник, не замечаю как погружаюсь в сон, убаюканная теплом и мерным ходом автомобиля.

ГЛАВА 24

Очнулась я от того, что меня снова подняли на ручки. Александр нес меня с сосредоточенным лицом на котором застыла каменная маска. Сквозь нее не проглядывало ни одной эмоции, просто его руки сжимали меня чуть сильнее, чем обычно.

— Который хоть сейчас час? — устало спрашиваю, пряча лицо у него на груди.

— Полдень, — он не многословен, хмур, но все так же уютен.

Я облегченно вздыхаю, сообразив, что Лилия сейчас в зале смотрит мультики. Мне бы не хотелось, чтобы она видела меня в таком состоянии. Сегодня до обеда за ней присматривают по очереди наши охранники, а после должен прибыть нянь, которого для нее отыскал Александр. Хотелось бы увидеть этого загадочного «дядьку». Потому что, когда я спрашиваю, кое-кто только улыбается загадочно, но комментировать отказывается. Дверь Александр открывал достаточно тихо, чтобы дочь не выглянула, но она все же ждала нас уже в холле. С крайне сосредоточенным и нахмуренным лицом. Увидела меня и просветлела, а вот меня затошнило от мысли, что дочь все видела и все знает. Боже, я убью того, кто отвечает за рассылку видений у провидцев и оракулов. Честное слово.

— Все нормально мам? Ты как?

Александр тоже закаменел, мышцы напряглись и губы искривились в неприятной полуулыбке. Тоже, видимо, кому-то хочет счета предъявить.

— Я нормально, донь, — осторожно говорю ей, — а ты что, что-то видела, да?

— Видела, как на тебя нападает Тьма, — кивнула она. — Правда уже тогда, когда ты дверь закрыла.

Фух, казнь неведомого кого-то отменяется. Демон тоже заметно расслабился. Тьма — это конечно неприятно, но обезображенный оживший труп намного хуже.

— Все хорошо, воробей, иди гуляй, — улыбнулась я дочери.

Она тоже мне улыбнулась, кивнула и убежала в гостиную, а меня понесли сразу в нашу комнату. Не слушая никаких возражений, содрали с меня одежду, не особо заботясь о ее сохранности и запихнули под горячий душ. Спустя пару секунд, ко мне присоединился Александр. Все так же молча намылил меня, обработал волосы шампунем, затем выключил воду и растер до красноты полотенцем. Я растерянно молчала, не понимая его молчания. Занес в комнату, нырнул в шкаф, достал оттуда теплую длинную кофту, натянул ее на меня и только тогда уселся на кровать, продолжая сжимать меня в своих руках. Все крепче и крепче, пока я не почувствовала катастрофическую нехватку воздуха. Тихо пискнула, требовательно просовывая руки между нашими телами в надежде сделать живительный глоток кислорода и услышала, наконец, облегченный вздох, вырвавшийся из его груди.

— И где истерика? — спросил он, улыбаясь самым краешком губ.

Смотрю на него вопросительно.

— По всем законам жанра, ты сейчас должна сидеть у меня на коленях, рыдать мне в шею от облегчения, что все закончилось, — он насмешливо мне улыбнулся.

В чем-то он был прав. От воспоминаний до сих пор мурашки строем ходили по коже. И облегчение было. Только вот слез не было.

— Слезы не приносят облегчения, — говорю я ему. — В своей жизни мне пришлось немало пролить их, чтобы это осознать. Жалея себя, не станешь себя чувствовать лучше, лишь голова разболится. Лучше ты пожалей меня.

Сама не знаю, как у меня вырвалось последнее предложение. Хотела перевести все в шутку, но его рука мягко погладила меня по голове, зарылась в волосы длинными пальцами.

— Подожди, — шепнул он мне в ухо.

Поставил меня на пол и откинул одеяло. Залез в постель и протянул ко мне руки. Без разговоров нырнула к нему, чувствуя как колотится сердце. Положила голову ему на плечо и расслабилась, слушая шум дождя за окном, чувствуя его крепкие объятья и губы на макушке.

— Так лучше? — с мягкой насмешкой.

— Лучше, — соглашаюсь я. — И все же, мне не дает покоя один вопрос. Что бы это чудовище сделало бы со мной?

— Все же ты удивительна, — смеется он, — я едва успел в самый последний момент, а тебя сейчас интересует: нужна ли пища трупам? Кошмар какой-то, я начинаю сомневаться, что в нашей маленькой семье мужчина — это я.

— Даже не сомневайся, — серьезно произнесла я, — без тебя мне было бы плохо.

— Придется поверить на слово, поскольку проверять я не собираюсь.

— И все же? Что она бы со мной сделала?