Страница 41 из 64
— Наглый, невозможный, невыносимый, самоуверенный, язвительный извращенец, — ехидно пытаюсь опустить ее на землю.
— Ну и пусть, — легкомысленно отмахивается она, — зато какой красавчик, — она вновь томно закатывает глаза, — и надежностью от него веет какой-то.
Здесь мне приходится промолчать, потому что возразить на это нечего. Действительно, и красавчик, и надежный, а еще упрямый, как тот самый знаменитый баран, который упирается рогами в новые ворота. Нина скашивает на меня глаза, блестя любопытным взглядом.
— И что, сильно извращенец? — почти шепотом спрашивает она, заставляя меня поперхнуться и гулко сглотнуть слюну.
Вот уж меньше всего я хочу обсуждать с ней мою сексуальную жизнь. И даже не потому, что она так молода, не потому, что мы с ней еще не столь близки, а потому, что обсуждать эту самую интимную жизнь я намерена только с тем, с кем сплю.
— Прости, — замечает она мой предупреждающий взгляд, — кажется, это не мое дело.
Я согласно киваю. Мы выходим из ванной и я уже готова проводить ее к дверям, но она ловит мою руку и удерживает меня.
— Я хотела тебя кое о чем попросить, — она волнуется и старается не смотреть на меня.
Я вопросительно изгибаю бровь и мягко улыбаюсь, показывая, что меня не сердят ее предыдущие вопросы и обиды я не таю. Нина облегченно вздыхает и уже спокойнее говорит.
— Как ты знаешь, мамы у меня нет и опыта подобного тоже нет. Раньше на подобные мероприятия отец меня не брал и я просто не знаю…
Девушка нервно оглаживает руками юбку и мнется не зная как продолжить.
— А что за мероприятие? — недоуменно спрашиваю я.
— Ну как же, — удивляется она. — Наш мэр, по случаю своего сорокапятилетия, дает большой бал, на который собираются все более-менее значимые люди города. Только не говори, что тебя не приглашали, — вдруг прищуривается она.
А я хлопаю себя по лбу, не понимая как могла забыть об этой повинности, которую ненавижу всем сердцем. Терпеть не могу нашего мэра, а на таких мероприятиях приходится доброжелательно скалиться во все зубы и фальшиво желать ему крепкого здоровья и долгой жизни, хотя на самом деле, мне больше всего хочется придушить эту меркантильную тварь, которая не меньше желает и моей смерти тоже. И не только смерти, его масляный похотливый взгляд, липко прикипает ко мне на весь вечер, от чего я чувствую себя грязной. Каждый раз после встречи с этой свиньей я подолгу сижу в ванной, до красноты царапая кожу мочалкой, словно именно так могу смыть с себя муть его взгляда.
— Иду, конечно, просто я забыла, — честно признаюсь я, складывая руки на груди и опираясь плечом о стену.
— Как можно забыть о таком? — импульсивно восклицает девушка. — Это же бал, — она взмахивает руками, изображая какой-то летящий пируэт, — это же танцы, поклонники, красивые платья, шампанское, поцелуи в укромных уголках. Романтика, понимаешь? — она останавливается и я вижу, что на ее щеках полыхает взволнованный румянец, а глаза возбужденно поблескивают.
Вот уж не было печали. Теперь еще и за этой Наташей Ростовой следить придется, а то еще после бала папе в подоле принесет кого-нибудь. Молчаливо закатываю глаза, силясь вспомнить, а была ли я когда-нибудь такой? Не была. Меня не интересовали молодые люди и танцы — у меня был Олег. Я никогда не верила, что среди политиков нашего города возможна романтика. И уже тогда, я терпеть не могла мэра, который лет с тринадцати начал раздевать меня глазами. Мда, а ведь Нина казалась вполне разумной девушкой. Что-то не только меня кидает из крайности в крайность и ведь не весна, вроде.
— Так чем я могу тебе помочь? — спрашиваю, устав ждать. Кажется, Нина уже всеми мыслями кружится в медленном вальсе.
— А? — она переводит на меня растерянный взгляд, затянутый мечтательной поволокой. — Мне платье нужно подобрать, а пойти не с кем. Не с отцом же по магазинам ходить, — она неловко улыбается.
А я едва не исторгаю из себя мучительный стон. Я ненавижу ходить по магазинам, а что-то мне подсказывает, что Нина тот еще шопоголик. Мда, какая-то я неправильная девушка.
— И зря, — не удерживаюсь я, — насколько я знаю, у твоего отца просто идеальный вкус.
— Но он же мужчина, — возмущенно объясняет она, — чем он мне поможет в выборе белья под платье. А ведь нужен еще макияж, и прическа, и туфли, и сумочка…
А я понимаю, что это будет просто марафон, из которого я могу не вернуться живой. Наверное, я социофоб, но меня раздражает огромное количество людей вокруг. Тем более, что ходить придется среди обычных людей, а не одаренных. Впрочем, именно в моих силах сильно ускорить этот процесс. Поймав себя на том, что мысленно уже планирую маршрут, обреченно закатываю глаза.
— Хорошо, я помогу, конечно.
Она радостно визжит и виснет у меня на шее. Когда за ней закрывается дверь, усталый вздох сам собой срывается с губ. Я ошиблась, эта девушка намного хуже моей дочери. Как там в анекдоте?
«— Ой какая резвая у вас малышка!
— Не то слово. Уже восемнадцать месяцев не могу спать спокойно…
— Главное, чтобы вы могли спокойно спать, когда ей будет восемнадцать лет!»
Вот эта ситуация из той же оперы. Единственное, что радует меня во всем этом безобразии, только то, что впервые от нашего мэра будет хоть какая-то польза. Ведь там я наконец, смогу встретиться со своим врагом. Теперь зная, что именно он и есть тот, кого я должна уничтожить.
Когда за званной гостьей закрывается входная дверь, я чувствую острое желание сползти вниз и остаться на полу в полном одиночестве и покое.
— Что, утомила тебя твоя новая подружка? — меня подхватывают мужские руки.
Несколько шагов и мы устраиваемся на диване в гостиной под хитрым и довольным взглядом Лилии.
— Это просто какой-то эмоциональный торнадо, — пожаловалась я. — У нее настроение скачет сильнее, чем счетчик Гейгера в радиоактивной зоне.
— Ну может тебе именно этого и не хватает, чтобы выйти из своего эмоционального коллапса, — задумчиво пропуская пряди волос сквозь пальцы насмешливо говорит Александр.
— Так! Нормально у меня все с эмоциями, нормально, — хлопаю я ладонью по мужскому бедру.
Задолбали, если честно. Если я не особо эмоциональный человек, это еще не значит, что в этом виновата какая-то там психологическая травма. Просто я и раньше была такой. Почти…
— Когда к тебе вернется магия?
— Она уже возвращается. Думаю завтра уже можно ехать в Университет.
— Слава Богу! Никогда не думал, что без любимой ледышки под носом, так сложно будет держать оборону против этих мелких и вредных мисс Мира.
— Что значит сложно? — повернула я к нему лицо, подозрительно прищурившись. — Что готов уже сдаться на милость самой настойчивой?!?
— Скажи, что ты ревнуешь, — просит он касаясь губами моего уха, обводит языком ушную раковину и прикусывает зубами чувствительную мочку, — скажи, и я продемонстрирую тебе свою твердость убеждений, верность идеалам, а также покажу каким настойчивым я могу быть.
— Ммм, звучит вкусно, — тяну я, откидываясь спиной на широкую и твердую мужскую грудь, позволяя шаловливым рукам пробраться под мягкость свитера.
— Мам, пап, вы что обалдели? — детский голос разбивает наши любовные игры вдребезги. — Вы вообще знаете, что детям нужно внимание? — искреннее возмущение вибрирует и вытаскивает у взрослых запрятанные куда-то глубоко стыд и совесть. А что сделаешь, приходится отрабатывать родительские повинности.
И лишь много позже, лежа под одеялом и чувствуя, скользящую по обнаженной ноге, мужскую руку, я решаю задать утомленному любовными ласками мужчине некоторые из интересующих меня вопросов.
— Кто напал на вас, Александр? Что это были за твари?
Он молчит, только поглаживания становятся все медленнее, словно он раздумывает, что именно мне стоит знать и стоит ли вообще.
— Ты долго ждала, снежинка, — наконец выдыхает он. — Отдаю дань твоему терпению, буквально снимаю шляпу.
— Не стоит, — хмуро отказываюсь я от незаслуженной похвалы, поворачиваюсь к нему лицом, желая не упустить ни малейшей эмоции, — я просто ждала, когда магия хоть немного восстановится. Хотелось иметь убедительные аргументы, знаешь ли.