Страница 2 из 4
Как в фильмах из прошлого, но не нема.
Вот осень, хандрой все деревья окутала,
Пусть лес засыпает, природа права.
Пчела
Её манили те Луга – долины.
Цвели цветы, несущие нектара сласть.
Она пчелой вдруг становилась,
На сладости призыв, крылья распрямив, неслась.
Лишь только улья зов – приказ природы:
Лети и собирай истоков мёд!
Была одной из улья Персефоны.
Все чувства, мёд божественный,
Нектаром сладким, ей собрал господь.
И задыхалась медленно тонула,
И слиплись крылья – больше не лететь.
Как мотылёк, она в агонии горела.
Пыльцу любви познав, ей суждено,
Завязнув в чувствах мёда умереть…
Когда
Когда я, отхожу от тебя
И наконец начинаю
Заплетать волосы в косы.
Я не знаю, как тебе не хватает
Моих слов или голоса моего в восемь.
Когда без тебя прошёл день,
У меня столь сомнительны чувства,
Что я, как без ствола дерево – пень,
И рук моих – веток нет – так грустно.
Когда понимаю я,
Что лишь замыкание в искры.
Но, стала я, частью тебя.
Тебе минус на минус,
Мне как в голову выстрел.
Ты стал отражением меня.
Моя жизнь за зеркалом,
Я в зазеркалье.
Лимон сладкий, огонь словно лёд.
Все рады моему опозданию.
Ты знаешь? Бывает так,
Что издали образ твой греет.
Сойти б по тебе с ума,
Но, разум мой так не умеет.
Да, будут тебя любить,
Но будет тебе всё мало.
В ответ будут истерить,
Ты будешь смотреть лишь устало.
И ночью закрыв глаза,
Когда обнимать тебя будут робко,
Ты будешь меня вспоминать,
Как будто в конце не поставлена скобка.
Зачем? Для чего? Почему?
Ты столько вопросов мне задал,
А я всё так в толк не возьму,
Как ты меня вырвал из Ада…
Prunus spinosa
Помню каждое твоё слово,
Будь то существительное, прилагательное или наречие.
Они пропитаны страхом, болью, отсутствием смысла,
Да и вот ещё, разумеется – бессердечием .
Пустотой и запутанностью,
Стяжательством над ситуацией.
Спесью не зрелой и пресностью,
Почти бесчеловечностью и ошеломленностью обстоятельством.
Всё что складывалось из 33 твоих,
В слова и предложения,
Не назвать диалогом,
Лишь монолог твой – без особого смысла,
И как такого стихосложения.
Ты как ДУРшлак через который, что-то сцедили.
Но дело в том, что самое главное, как раз-таки, в раковину слили.
(Слушаю тебя и думаю, может тебе мозги просто вставить забыли,
Когда нейроны созревали, были сильные ветры и их с веточек сбили)
Твой незрелый ум как кислое яблоко.
Нет, ты хуже – ты зеленая слива,
Твердая, без толковая и вероятность
Один из десяти, что будешь сладкая.
Аж скулы сводит от кислоты негатива.
Ты как ломбард или того хуже металлоприёмник.
В тебе уже отработанный, ржавый метал,
Отпрессовать тебя, переплавить и больше не вспомнить.
Ещё тебя можно сравнить с комиссионным полупустым магазином,
Всё что не возьми – потёртое и выцветшие,
И пригодное лишь только на половину.
Где-то скол или трещина, вещь отработанная, но жалко расстаться выкинуть…
Ты, саквояж из крокодиловой кожи, с поломанной ручкой.
Все замочки целые и подклад атласный
Цвет зеленый, без оттенков и довольно-таки скудный.
Почему ты такой? Неужели ответ лишь – незрелый.
Но я вижу, как всё дальше сложится, от природы ты очень уж смелый.
Я ещё та старьёвщица, садовник, повар, психолог.
Я к тебе пришла, чтоб не растерял ты себя.
И по мне в тебе навести покой и растопить твои смолы.
Починить тебя, снять коррозию твоего металла,
Реставрировать и добавить то, чего не хватало.
Да, ты точно Prunus spinosa,
Разодрал мне руки и под ногтями занозы.
Но сейчас уже ты цвести белым начал,
Крепко на ногах стоишь,
Плоды будут матово синее – сладкие.
Я же твоя удача.
Я твой взор, от всякого вторсырья увела и куда нужно обратила.
Ах, я сказать тебе про то, что ты гений забыла.
Уберегла тебя от бездумных поступков своей истеричной натурой.
Пришлось даже стать мне на время, навязчивой дурой.
Ну нечего, не надо мне твоего, скаредного спасибо.
Мне понравилось противостояние характеров,
Наверное – ровня. В тебя себя я открыла.
Не кипи. Мы обязательно посмотрим друг другу в глаза.
Лишь бы за мной в этот момент не был муж, а за тобой не стояла жена.
Так как у нас в глазах будет чёткая ясность,
Кто есть с кем, у нас будут свои порядки.
И вряд ли этот кто-то нас сможет остановить.
Лишь мы сами, уединившись молча, без слов всё друг другу позволим простить.
Ну а пока дисциплинируй себя,
Да и спесь свою наконец с себя просто сбей.
Не растрачивай себя на вино и никчёмных б…й.
Столько слов и букв на тебя потратила, значит стоишь того.
Иначе бы на второю неделю, тебя бы забыла, и контакт затёрла, и диалог бы в другое окно.
Зима
Как солнце душа моя, уйдет в сон за горизонт, до конца февраля.
Я буду помнить твой тембр, образ, музыку твою, да и просто тебя.
Хотя дух мой будет нежится там далеко от самой себя.
За горизонтом усну, имя твоё замёрзнет на моих губах.
Я нашла тебя из тысячи тысяч, для того чтоб не торопится.
Не бежать, не стремится, а застыть, лечь льдом на реки и озёра.
Свернуться клубком в берлоге рядом с её обитателем.
Трещать морозом древесиной в берёзовой роще.
Рисовать тебе на окнах картины невиданной красоты
И искрить в глаза, утром, снежными полотнами, под твоими ногами.
Перезимуем, – не пускай печаль к себе даже на полтора.
Не грусти, ведь теперь в тебе поселился покой.
Я искала тебя и звала. Знай, что ты не один, теперь я стою рядом с тобой.
Открытка
Твой взгляд останется на снимке.
Застрянет между двух тире.
Ты был лишь оттиском той жизни,
Что можно было прожить мне.
И перевёрнуты фигуры.
И строчки с точек начаты.
Ты лишь, секунда той минуты.
В которой, я стою и ты.
Ты шрам ещё один на красном,
Как карандаш – крошит графит.
Ты лишь кораблик, по ручью, бумажный.
Промок и тонешь, только вид.
Сгоревший ты предохранить
В моей нейронной чертовой цепи
Мне показалось что ты книга
А ты открытка – уж прости.
Обнять
Эй, дай мне чёткий сигнал к действию!
Заставь меня смеяться или страдать.
Наши души стремились друг к другу,
Несмотря на внешнее противодействие.
Встретившись оттолкнулись,
Но тело жаждет сближения, вновь и опять.