Негодница

Бровь подозрительно изогнулась.

– В самом деле, мама. Теперь у меня иммунитет, – солгала она.

Бровь приподнялась. Предостерегающий знак: не лги матери.

Хлоя не могла больше это выносить.

– Хорошо! Я сдаюсь. Хватит.

Снисходительно улыбнувшись, мама сменила гнев на милость.

– Похоже на колдовство. – Хлоя вздрогнула. – Как ты это делаешь?

– Будь у тебя одиннадцать детей, ты бы тоже обладала таким талантом. Можешь себе представить воспитание одиннадцати детей только словами? Я бы потеряла способность говорить лет десять назад. – Она легонько стукнула Хлою по запястью сложенным веером. – Сейчас же. Расскажи мне, что ты натворила на этот раз.

– Ничего ужасного. Возможно, я изобрела вымышленную семейную традицию.

– А именно...?

– Я сообщила лорду Шеверелу, что мужчины из рода Гарландов надевают праздничные жилеты на бал в канун Рождества.

– Продолжай.

– И что если он не наденет рождественский жилет, то среди приглашенных окажется единственным джентльменом без оного. Так что, если он появится сегодня вечером на балу, то будь готова к... его праздничному костюму.

– О! И это всё? Я уже было забеспокоилась, что ты действительно натворила нечто возмутительное. – Мама выглянула в окно. – Кажется, его карета на подъездной аллее.

Сердце Хлои забилось немного быстрее. И снова эта восхитительная дрожь предвкушения.

Она почувствовала тот момент, когда он вошёл в зал. По комнате прокатилась волна тишины. Гости все до единого, забыв о напитках и праздных разговорах, застыли в изумлении.

Лорд Шеверел представлял собой невероятное зрелище.

Складывалось ощущение, будто он злоупотребил сливовым пудингом и хересом, а потом с десяток раз прокрутился на месте.

Он был привлекателен, конечно. И всегда отличался элегантной, необычайной красотой: высокого роста, с темными волосами, пронзительным взглядом, благородными чертами, вылепленными вековой аристократической родословной.

Но сегодня внимание привлекла не его внешность.

Его привлёк жилет. Именно жилет всех поразил. Даже шокировал, поставил в тупик, и, вполне возможно, вызвал небольшой приступ тошноты.

На его груди гарцевал вышитый северный олень в окружении кривых снежинок из серебряных бусин. Лацканы жилета окаймляла золотая вышивка. Всё оставшееся пространство заполняла аппликация в виде омелы с красными ягодами из синели.

Ах да! И не следовало пренебрегать её любимой частью: кисточками из бахромы. Блестящими, шуршащими портьерными кисточками.

Хлоя прижала руку ко рту, чтобы не рассмеяться. Вот он после нескольких недель ожидания: лучший рождественский подарок, который только можно себе представить.

Невозможно быть серьёзным в этом жилете. Даже Джастину Монтегю с вереницей льстивых вторых имён, пятому графу Шеверел. Как только он поймёт, что его разыграли, несокрушимая броня несомненно треснет. И граф навсегда перестанет держать себя столь сурово. Она ожидала, что он отважно раскланяется, даже усмехнётся. Все по-доброму рассмеются. Оценят по достоинству его забавный вид, радушно предложат бренди, и этот случай станет ещё одним семейным рождественским преданием.

Очевидно, она ошиблась.

Никто в зале не посмел рассмеяться. Вместо того, чтобы смягчиться, граф держался так же чопорно, как и всегда. Он оглядел сбившихся в стайку гостей таким холодным и пронизывающим взором, что буквально заморозил всё вокруг. Им вполне могут понадобиться коньки для танцев.

А потом он поймал взгляд Хлои.

Она привыкла к его раздражению или осуждению. В этот раз всё было по-другому. В его взгляде отражалось нечто зловещее. Во всём теле Хлоя ощутила неприятные покалывания, а в ушах услышала биение сердца.

Лорд Шеверел понял, что она сделала. И теперь пребывал в ярости.

И намеревался отомстить.

Она залпом выпила остатки пунша.

Хвала небесам за музыкантов. Она заиграли лёгкую мелодию, возвещая о скором начале танцев. Чары разрушились, и гости возобновили разговоры.

Когда лорд Шеверел дошёл до них, мама тепло его поприветствовала.

– Мы так рады, что вы к нам присоединились, лорд Шеверел. Милости просим.

Он поклонился и поздоровался, как подобает приличному человеку, чего-чего, а хороших манер ему было не занимать. Затем повернулся к Хлое, протянув ей руку в перчатке.

– Мисс Хлоя, окажете мне честь потанцевать со мной?

О боже.

Какие предлоги используют дамы, чтобы избежать танца с джентльменом? Усталость, потеря сознания, подвёрнутая лодыжка... "Посмотрите, там гигантские пауки"? Она никогда не утруждала себя тем, чтобы применять их на практике. Хлоя танцевала каждый раз, когда её приглашали.

Мама забрала пустую чашку у неё из рук, чтобы Хлоя могла принять приглашение. Она никак не могла отказаться.

Хлоя с опаской вложила свою руку в его ладонь.

Его пальцы сомкнулись вокруг её пальцев, словно тиски.

Ведя её в центр зала, он позвякивал при каждом движении. Боже милостивый, колокольчики. Она забыла, что зашила их в подкладку.

Начался один из тех деревенских танцев, в которых партнёры сначала сближаются, а затем расходятся, двигаются по кругу или делают реверанс соседнему партнёру и так далее. Разговор был возможен, но лишь урывками.

– Почему вы так неприветливы, лорд Шеверел?

– Вы прекрасно знаете причину. Или мне выложить её для вас сверкающими бусинами?

Хлоя повернулась, чтобы поклониться соседнему джентльмену, получив краткую передышку от лорда Шеверела и его недовольства. Увы, всего лишь временный побег.

– Некто сообщил мне, – проговорил Шеверел низким мрачным голосом, – что это событие – ежегодная традиция семьи Гарландов. Рождественский бал в уродливых жилетах.

– Очевидно, теперь это станет традицией.

– Мне рассказывали что-то о призах.

Хлоя выдавила лёгкую улыбку.

– Ну что ж, вы заняли первое место. Вы вне конкуренции.

В ответ он лишь стиснул челюсти.

Она принялась его изучать. Кажется, сквозь швы отвратительного жилета всё-таки просачивались какие-то эмоции, даже если и не те, что она ожидала.

Так или иначе, но она не могла разгадать его, потому что была слишком занята, разбираясь в собственных неожиданных чувствах. Он вёл её в танце с впечатляющей уверенностью. Его движения отличались не только элегантностью, но и силой.

Он обладал харизмой.

А ещё от него приятно пахло. Очень приятно.

– Ну же, хотя бы улыбнитесь. Это пойдёт вам на пользу. Сегодня же Рождество. Радость во всём мире, украшенные залы. Мир на земле, доброжелательность к людям.

– Я не испытываю к людям ничего, кроме доброжелательности. А вот свою неприязнь я приберёг для одной конкретной леди.

Ой.

– Довольно-таки жестоко, – сказала она. – Даже для вас.

– Вы назвали бы меня жестоким?

– По отношению ко мне? Конечно. Вы никогда не упускаете возможность осудить моё поведение.

– Что ж, если вы преследовали цель нанести ответный удар, организовав моё публичное унижение, то, полагаю, вы довольны результатами.

– Признаю, ваше лицо приобрело довольно приятный оттенок красного. Однако, в мои планы не входило вас унизить.

– Не могу себе представить, чтобы у вас была другая цель.

– Конечно, не можешь, – пробурчала себе под нос Хлоя, описывая круг. Этот человек не мог вообразить ничего игривого или комичного. Как взрослый человек дошёл до такого состояния? Ведь по задумке природы когда-то же он был ребёнком. Какой бы классически прекрасной ни была его внешность, он вовсе не высечен из глыбы итальянского мрамора. Он имел счастье получить лучшее образование, которое только могло предложить английское общество джентльменам и в котором отказывало леди. Но в то же время, очевидно, никто не научил его смеяться. И это вызывало жалость.

Нет, нет. Она не станет его жалеть.

– Как будто вы не становились свидетелем моего унижения, – заметила она. – На самом деле вы не раз являлись его источником.