Страница 5 из 17
Наполнив ее, Мышелов прикончил свою, отставил в сторону, подошел к Ивриан и высыпал ей на колени самоцветы, которые вытащил из сумки бесчувственного Фиссифа. Камни засверкали и заискрились точно лужица радужной ртути.
Ивриан вздрогнула и чуть было не уронила драгоценности, но Влана поддержала ее. Следуя указаниям хозяйки, Влана сняла с полки голубую эмалевую шкатулку, инкрустированную серебром, и девушки вдвоем ссыпали самоцветы в обитый изнутри синим бархатом ящичек. Покончив с этим, они возобновили разговор.
Допивая маленькими глотками вторую кружку, Фафхрд позволил себе расслабиться и стал внимательнее приглядываться к обстановке комнаты. Первоначальное его изумление при виде, так сказать, тронной залы в стенах сарая миновало, и теперь под внешней пышностью он подмечал следы разрушения и упадка.
Тут и там между драпировками проглядывало черное, сгнившее дерево, от которого исходил характерный гниловатый запах. Покрытый коврами пол довольно ощутимо просел. Сквозь щели в ставнях в комнату проникали струйки ночного смога, образуя на фоне позолоты призрачные черные арабески. Камни очага были оттерты от копоти и блестели, однако скреплявший их известковый раствор почти повсеместно вывалился, равно как и отдельные камни.
Мышелов занялся печкой. Бросив в топку зажженный факел, он захлопнул дверцу и повернулся лицом к гостям. Словно прочитав мысли Фафхрда, он взял несколько ароматических свечей, зажег их и расставил по комнате в сверкающих мелких медных чашах. Заткнув кусками шелка самые широкие из щелей в ставнях, он сжал в руке свою кружку и тяжело поглядел на Фафхрда.
Но в следующее мгновение Мышелов уже с улыбкой тянулся к нему, чтобы чокнуться. Необходимость вновь наполнить кружки вынудила мужчин сблизиться. Едва шевеля губами, Мышелов прошептал:
- Отец Ивриан был герцогом. Я убил его. Он был жесток со всеми, даже с собственной дочерью, однако ты понимаешь - будучи герцогской дочкой, Ивриан не приучена заботиться о себе. Я горжусь тем, что со мной она живет богаче, нежели со своим отцом и всеми его слугами.
Фафхрд кивнул.
- Надо признать, наворовал ты достаточно, чтобы ей тут было хорошо, - дружески заметил он.
С оттоманки послышалось хрипловатое контральто Вланы:
- Серый Мышелов, твоя принцесса хочет услышать рассказ о вашем нынешнем приключении. И кстати, нельзя ли подлить нам вина?
- Да, Мышелов, пожалуйста, - присоединилась к просьбе Ивриан.
Мышелов поглядел на Фафхрда, получил ободряющий кивок и принялся рассказывать. Правда, сначала он наполнил кубки девушек. Содержимое первого кувшина уже иссякло, так что ему пришлось откупорить второй. После минутного раздумья он открыл все три кувшина и поставил один у оттоманки, другой - рядом с развалившимся на ковре Фафхрдом, а третий приберег для себя. Узрев эти признаки предстоящей попойки, Ивриан поежилась, а Влана цинично усмехнулась.
Рассказывал Мышелов мастерски, временами изображая кого-нибудь из участников схватки и позволяя себе лишь незначительные отступления от истины. Так, выяснилось вдруг, что хорек - или мартышка, - прежде чем убежать, попытался выцарапать Мышелову глаза. Прерывали рассказчика лишь дважды.
Когда он сказал: “Я в мгновение ока обнажил Скальпель”, - Фафхрд невинно поинтересовался:
- Тебе, видно, мало собственного прозвища, раз ты придумал кличку мечу?
Мышелов весь подобрался.
- Да, а свой кинжал я называю Кошачьим Когтем. Ну и что? Ты считаешь это детской забавой?
- Вовсе нет. У моего клинка тоже есть имя - Серый Жезл. Пожалуйста, продолжай.
А когда он упомянул про зверька неизвестного вида, который сопровождал грабителей (и едва не вцепился ему в глаза!), Ивриан побледнела и выдавила:
- Мышелов! Похоже, ты описываешь ведьмина прихвостня!
- Колдуньего, - поправила Влана. - Эти подонки из Гильдии чураются женщин, если, конечно, речь идет не о стребовании денег или удовлетворении похоти. Но их нынешний вожак Кровас славится своей осторожностью и потому запросто мог взять себе на службу колдуна.
- Вполне возможно. Я весь дрожу от страха, - зловеще проговорил Мышелов, хмуря брови и пользуясь случаем усилить впечатление от своего рассказа.
Когда он кончил, девушки со сверкающими глазами предложили выпить за их с Фафхрдом хитроумие и отвагу. Мышелов поклонился и криво усмехнулся, а потом с усталым вздохом опустился на ковер, вытер лоб шелковым платком и сделал большой глоток из кружки.
Испросив позволения Вланы, Фафхрд поведал изобилующую приключениями историю их бегства из Холодного Края - он бежал от своего клана, она - от труппы бродячих лицедеев - и долгого пути в Ланхмар, где они обрели временное пристанище в актерской обители поблизости от Площади Мрачных Увеселении. Обняв Влану и широко раскрыв глаза, Ивриан с замиранием сердца слушала Фафхрда.
В своем повествовании северянин опустил лишь неуемное стремление Вланы отомстить Гильдии Воров за то, что члены ее замучили до смерти компаньонов девушки, а ее выгнали из Ланхмара, когда она попробовала заняться на городских улицах воровством. Это было до ее встречи с Фафхрдом. Разумеется, он ни словом не обмолвился и о своем - весьма неосторожном, как ему думалось теперь, - обещании помочь Влане утолить жажду мести.
Сорвав в конце рассказа аплодисменты публики, он осознал, что в горле у него пересохло, но, попытавшись промочить его, обнаружил, что кружка пуста и кувшин тоже, тогда как у него еще ни в одном глазу. Наверно, сказал себе Фафхрд, винные пары выговорились из него, исчезая с каждым произнесенным словом.
Мышелов оказался в схожем незавидном положении. Правда, почему-то, прежде чем ответить на вопрос, он начал закатывать глаза и таинственно замолкать на полуслове. После очередной такой демонстрации он предложил Фафхрду пройтись с ним до “Угря”, чтобы раздобыть еще вина.
- Но в нашем кувшине вина в избытке, - запротестовала Ивриан. - По крайней мере нам вполне хватит, - поправилась она, когда Влана потрясла кувшин, который, как выяснилось, был почти пуст. - И потом - у нас полно всяких бутылок.
- Они все не годятся, милая, - объяснил Мышелов и погрозил ей пальцем. - Если хочешь быть здоровой и сильной, никогда не смешивай одно вино с другим.