Там. Часть III

– Как папа? – поинтересовался парень. – Не пьёт?

– По-разному. Мама его ограничивает. А я с утра тащу папку с собой, чтобы он открыл мне витрину.

– В общем, не даёте мужику расслабиться? – при лунном свете глаза парня сверкнули озорным блеском, – держите на коротком поводке!

– Держать на коротком поводке не всегда удаётся, – посетовала Оля, – каким-то способом умудряется, достать выпивку. В прошлом году со сломанной ногой ускользнул из дома.

– Поскакал до магазина на одной ноге?

– Представляешь, самостоятельно снял гипс и, сильно хромая, потопал за бутылкой! – посетовала Оля.

– Зачем гипс-то снял?

– Видите ли, гипс мешал ему идти!

– Охота пуще неволи! – покачал головой Кайрат. – Как сильно мучила жажда! Нога зажила? Кость срослась?

– Вроде обошлось. Надо же додуматься?! Взять ножницы и нож, чтобы искромсать гипс?!

Оля вздохнула.

– Многие собутыльники, с кем папка пил, умерли.

– Кажется, дядя Витя с соседнего дома являлся его близким другом? – Кайрат перенёс сумку в левую руку.

– Алкаши не могут дружить. У кого есть поллитровка, тот автоматически переходит в разряд близких друзей.

– Это верно, Оля, заметила, – невесело улыбнулся молодой человек, – дядя Витя, вроде, умер?

– Летом. Папа говорил, что днём вышел во двор и направился в магазин. Когда проходил мимо остановки, заметил прикорнувшего к навесу человека с жёлтоватым цветом лица и закрытыми глазами. Папка присмотрелся и узнал в притулившемся человеке дядю Витю. Папка с ним поздоровался и, не получив ответа, поплёлся дальше. Папка внутренне возмутился, что дядя Витя не кивнул головой в ответ и не поприветствовал его, как обычно делал. Обойдя магазин и, поговорив с другими земляками, папа пошёл обратно той же дорогой. Но подходя к остановочной конструкции, обратил внимание на большое скопление народа. Среди людей находились люди в милицейской форме. Прибывшие люди суетились возле дяди Вити. Его жёлтое лицо было накрыто большим, носовым платком. Оказалось, что дядя Витя умер час назад и, когда папа с ним здоровался, его грешная душа давно витала на небесах.

– Наверное, дяде Вите стало плохо, когда он, как изнывающие похмельем пьяницы, вышел утром, опохмелиться?

– У него остановилось сердце. Но я склоняюсь к мысли, что дядя Витя отравился алкогольным суррогатом.

Кайрат умерил шаг, чтобы Оля не отставала.

– Элементарно! Какой гадости только не вливают в себя больные алканавты! В ход идут одеколоны и очистители.

– Слава Богу, папка до такой низкой планки не опустился. Пьёт пиво и водку, купленную в сельпо. Иногда самогонку.

– Благодаря твоему и маминому контролю, Оля! Но зато, как пьёт?! – поднял вверх указательный палец Кайрат.

– Лакает, как лошадь холмогорской породы! Как губастый верблюд, совершивший переход через пустыню Каракумы. Не знает предела! Прошлым летом едва не загнал нас в могилу своим двухдневным отсутствием.

– Ба! Этого я не знал, Оля! Что случилось?

– Да, ну его! Панику посеял. Не знали, где его искать? Облазили кусты и на железную дорогу бегали несколько раз. Боялись, что поезд сбил непутёвого пьяницу. В лесу деревья и пеньки просмотрели.

– Как нашли?

– Сам пришёл.

– Где же он пропадал?

– Ни за то не поверишь?! На кладбище!

– Где?

– На кладбище, – повторила киоскёрша, хихикнув, – мы туда даже не заглядывали.

– Ничего себе! – поднялись брови у Кайрата. – Чего он там забыл?

– Отыскал шабашку. Решил срубить денег.

– Кого хоронил?

– Никого. У папки есть знакомый мужик. Короче говоря, могильщик. Человек, который роет могилы для усопших. И он предложил папке работу. Надо было выкопать одну могилу. Успеть до похорон, назначенных на следующий день.

– Сам не успевал?

– Не знаю. Скорее всего, у него нарисовались другие заботы.

– Ясно. И твой папа взялся за лопату?

– Вначале он сбегал в гастроном. Могильщик дал аванс и папашка купил две бутылки водки, так сказать, для предстоящей долгой и изнурительной работы в летний зной.

– Две бутылки сорокоградусной?! Не многовато ли? – протяжно свистнул Кайрат, – силён твой отец в плане спиртного!

– Ещё как многовато! – брезгливо фыркнула Оля, – но в том-то и дело, что для папки, алкаша и пропойцы, единственная задача – это залить за воротник и уснуть на любой мало-мальски подходящей, горизонтальной поверхности.

– Такие «глобальные» проблемы решает любой любитель горячительного. Но я не поверю, что твой папа не выполнил поручения. Я вижу, как он исправно помогает утром и не могу обозвать его бездельником и лодырем. Тем более, недавно ты рассказала, как он убирает пыль и моет полы.

– В этом смысле, да! – согласилась Оля. – Папаха держит слово и поэтому ему всецело доверяют, выполнить мелкие заказы. Но он не возьмётся за дело, зная, что не получит вознаграждения.

– Значит, он выкопал могилу?

– Папка вооружился водкой, пришёл на кладбище, нашёл место предстоящего захоронения и, плюнув на ладони, принялся копать.

– Начал отрабатывать аванс.

– Угу! Приступил к работе.

– Откуда, Оля, тебе известны такие подробности?

– Он сам раскрыл карты, когда вернулся домой, – ответила девушка, – мы с мамой устроили допрос!

Кайрат кивнул, показав готовность слушать дальше.

– Папа откупорил первую поллитровку, сделал несколько обжигающих глотков. Настроение повысилось, и работа пошла спорее. Время от времени он прикладывался к бутылке, всё больше хмелея. Но, несмотря на нетрезвое состояние землекопа, вырытая яма углублялась. Гора земли вокруг будущей могилы росла. Водка выступила бесперебойным и надёжным источником энергии. Папка копал самозабвенно, приложив максимум усилий.

– Твой папа додумался, купить закуску?

– Какая закуска?! Для него весь рацион разместился в ёмкости с сорокоградусной.

– В данном случае, не в одной, а в двух бутылках, – прикололся молодой человек, – обед из двух блюд.

– Да. Суп и компот в одном…, в двух флаконах по ноль пять!

– Комплексное питание. Папа, конечно, сильно опьянел? Хорошо, что не умер прямо в могиле. Литр водки считается смертельной дозой для организма.

– Смертельная порция для обычного человека. Как ты и я, – справедливо заметила Оля, – а для папки, чтобы одуреть в самый раз!

– Неужели он копал могилу день и ночь?

– Он сам точно не знает, но когда очнулся, заметил, что лежит на дне вырытой могилы и на него с неба смотрят ночные звёзды. Он попытался, вылезти из глубокой ямы, но не получилось, зацепиться за края. Папа вновь и вновь скатывался вниз. Тогда он допил остаток водки и проспал в могиле уже до утра.

– Вырыл себе западню. Надо же, так увлечься работой?

– Самозабвенно махал лопатой, – засмеялась Оля.

– Неужели ему не было страшно? Одному? На кладбище? Ночью?!

– Папка сказал, что почувствовал страх, когда ранним утром проснулся в полной тишине. Даже птички не чирикали. Вот тогда он испытал настоящий, животный ужас.

– Протрезвел мужик! – захохотал Кайрат, – пока валялся мертвецки пьяным, было наплевать на соседей – покойников!

Им оставалось обойти дом, в котором проживала Ирина, и за которым располагалось жильё Олиной семьи.

– Утром твой папа выпрыгнул из могилы и сиганул домой? – спросил парень, описав свободной рукой дугу.

– Он предпринял несколько попыток, – засмеялась в ответ Оля, – могила оказалась слишком глубокой. Копал на совесть!

– Ужас! Получается, сам себе вырыл зиндан!

– Что такое зиндан? – непонимающе посмотрела Оля.

– Это подземная темница. Проще говоря, яма для арестантов, – объяснил Кайрат.

– Именно зиндан. Холодный и сырой!

– Как же он выкарабкался? Ждал старого могильщика?

– Нет! Иначе, он не появился бы до обеда. Папка упёрся лопатой в края, встал на черенок, и потихоньку избавился из добровольного заточения.

– Сразу видно, что протрезвел. Ночью не мог додуматься до простого решения!