Не бойся летать

— Круто! — искренне восхитилась Лиза. — Ты большая молодец. А теперь веди меня в туалет! Я выпила слишком много чаю!

Она посматривала на Диану с затаенной грустью. В голове смешались и беспокойство за своих родных детей, которых она не видела больше суток, и жалость, и восхищение мужеством и жизнерадостностью маленькой девочки. А еще благодарность к Гене за то, что не бросил ее, свою бедовую заказчицу. Она ведь в самом деле готова была готова идти совершать глупости. Узнав об измене мужа, почувствовала себя настолько грязной, использованной, вывернутой наизнанку, что захотела на самом деле стать такой. Захотела отомстить. А Гена не отпустил. И сам не воспользовался, хотя мог бы. Притяжение между ними было, Лиза это чувствовала. Но он напоил ее чаем и уложил спать. Может, все это и к лучшему. Это просто временное помутнение рассудка, как и поцелуи в машине. Он найдет ее детей, и между ними больше не останется ничего общего. Она это понимает, наверняка, и он тоже.

Но дочка у него такая хорошенькая. Веселая, доброжелательная, несмотря на физическую немощь. Женское сердце растаяло от умиления и сострадания. Наверное, Гена очень хороший отец. Дополнительные очки в его пользу. Много-много дополнительных очков в его пользу.

Такой вот винегрет из мыслей смешивался у Лизы в голове, пока она приводила себя в порядок.

— Привет, выспалась? — как ни в чем не бывало спросил ее детектив, когда они с Дианой появились в зале. — Ты обед проспала, но мы с Ди тебе все оставили. Садись, поухаживаю за тобой. Смотри-ка, твоя голубая подружка уже тут как тут!

Лиза сначала не поняла, о чем он, и лишь когда девочка засмеялась, глядя на ее голову, и потянулась за телефоном, она поняла, что на ней сидит бабочка.

— Ты ей понравилась, — Диана была в восторге. — Ты ей кажешься экзотическим цветком. А ты знаешь, что если бабочка села тебе на руку или на голову, то это к позитивным переменам в жизни, приятным путешествиям и хорошим новостям?

— Девочки, быстро есть, у нас сегодня много дел, — строго прикрикнул на них Гена. Но глаза его при этом улыбались. — Мне какое-то время нужно уделить работе, но потом я буду полностью в вашем распоряжении.

И сказал это так спокойно, так обыденно, как будто он только и делал, что знакомил свою единственную дочь со своими заказчиками.

После обеда-полдника, потому что, оказывается, за стол они сели в четыре часа пополудни, Гена опять запретил Лизе прикасаться к посуде. И как бы между прочим негромко сказал ей:

— Ты в порядке? Если тебе нужно домой, я отвезу тебя. Но только домой, а не в другое место. Сдам из рук на руки Александре Ивановне.

— Работай-работай, папочка, мы найдем, чем нам заняться, — вмешалась Диана. — Лиза, ты же составишь мне компанию?

Лиза с улыбкой кивнула головой. Она не могла отказаться и уехать домой, в пустую квартиру. На душе все еще было неспокойно. Будущее пугало ее, она не знала, чем закончится ее развод. Смогут ли ее дети быть такими же доброжелательными и беззаботными, как Диана Козлова? Ее родители ведь тоже развелись, но она регулярно приезжает к отцу, нормально общается с ним. А вот что будет с их семьей? Что будет с ней, с Артемом, с их детьми? Будет ли он общаться с детьми после развода? Он ведь должен крупную сумму денег. Даже если продаст свой старенький автомобиль, суммы от продажи не хватит, чтобы покрыть долги… Нет. Не хочет она сейчас об этом думать. Нет у нее душевных сил и спокойствия. Лучше уж сбежит от невеселых дум, проведя семейный вечер в компании отца и дочки. Насладится покоем и уютом их маленькой оранжереи.

Гена уселся за свой рабочий компьютер, а две девочки отошли в другой конец залы. Диана провела гостье подробную экскурсию по своему ботаническому саду, назвала каждое растение, а также каждый вид бабочек, порхающих над ними. Подробно объяснила процесс выращивания бабочек из куколок и тонкости ухода за ними.

— Почему именно бабочки? — с любопытством спросила Лиза. — Почему не кактусы, не орхидеи, не морские свинки, не кошечки-собачки?

— Я долго лежала в больнице после аварии в травматологии, — объяснила ей девочка. — Почти полгода без движения. Мне было очень скучно и грустно, глаза уставали от чтения книг и от смартфона. Папа не знал, чем меня развлечь. Кошечек-собачек, к сожалению, в палату проносить было не разрешено. И он купил и принес мне бабочку в конверте. Кстати, голубую морфу. Они долгожители среди бабочек, могут прожить несколько месяцев, а остальные бабочки — максимум пару недель. Та бабочка прожила в моей палате целый месяц. Врачи разрешили. Папа ее по всем палатам носил, остальным детям показывал. К сожалению, для более продолжительной жизни морфе не хватило влажности. Потом он мне и других бабочек приносил…

Лиза заметила, что девочка ничего не сказала про маму.

— Твои родители тогда уже были разведены? — ляпнула Лиза и тут же испуганно закрыла рот. — Прости, я не должна была спрашивать. Сама не знаю, что на меня нашло.

— Нет, еще были вместе, но уже почти не разговаривали и часто ругались, — грустно, но спокойно сказала Лиза. — Приходили ко мне по очереди и старались не пересекаться. Они много работали и отдалились друг от друга. Папа работал в полиции и мог сутками не появляться дома. Мама злилась. Зато, когда случилась эта история со мной, именно папа выследил и добился наказания для преступника. Знаешь, он ведь скрылся с места преступления. А еще оказался сыном какого-то чиновника. Если бы не папа, его, может быть, и не посадили бы.

— Да, я уже поняла, что твой папа тоже большой молодец.

— Он приходил ко мне каждый день и по многу часов сидел у моей кровати, держал меня за руку и разговаривал со мной. Часто читал книги или просто рассказывал всякие интересные истории. Рядом с ним мне никогда не было грустно, он отличный собеседник и просто красавчик. Согласна? Он тебе нравится?

— Ди, я все слышу, прекрати сводничать! — раздался возмущенный голос детектива с другого конца комнаты.

— Папа! — укоризненно простонала Диана. — Не мог еще немного помолчать! Неужели тебе неинтересно, нравишься ли ты Лизе! Кто тебе разрешал подслушивать!

Лиза обнаружила, что широко улыбается, слушая их дружескую перепалку. Ей было хорошо с ними обоими. Они были такими милыми. Настоящими, и при этом совершенно нереальными. Как будто сошедшими с экрана телевизора из какой-нибудь рекламы про идеальную семью.

— Они развелись вскоре после того, как меня выписали, — доверительно зашептала девочка ей на ушко. — Мама вышла замуж, а папа так и живет один. Говорит, что ему так нормально, но я ему не верю. Никто не должен жить один, как ты считаешь? Никто не должен быть одиноким. У всех должна быть своя пара.

У Лизы защемило сердце. Чистота и идеализм юной души покорили ее.

— Диана, я пока что замужем, — тихо, но твердо ответила ей Лиза. — И у нас с мужем двое детей, девочка и мальчик. Боюсь, я не очень подходящая пара для твоего папы.

Но та нисколько не смутилась. Посмотрела на нее не по-детски проницательными глазами. Глазами подростка, уже пережившего столкновение с этим миром.

— Я совсем не буду против, если у меня появятся сводные браться и сестры, — прошептала она в ответ. — И ты же сама мне сказала, что разводишься. Так ты любишь своего мужа или нет?

Вот это вопрос от двенадцатилетней девочки! Лиза замолчала. Любит ли она своего мужа? Еще бы месяц назад она точно сказала бы «да». Сегодня утром точно бы сказала «нет». А сейчас? Что она могла сказать своей такой не по годам серьезной собеседнице? Что последние годы она жила с Артемом ради детей? Подарить ей надежду? Но ведь это не вся правда. Правда в том, что все эти годы она продолжала надеяться, что трудности временны, а на самом деле она все еще небезразлична своему мужу. Наверное, она продолжала любить его прежнего, того, каким он был в их первые совместные годы…

— Не знаю, Дианочка, — вздохнув, ответила она ей. — Честно, я пока что не знаю. Мне нужно время, чтобы во всем разобраться. У взрослых всегда все сложно. Но ты права, твой папа очень хороший. И он обязательно найдет свою пару.