Похороненный дневник

Мисс Бэбкок даже ручку уронила.

— Что?

Джаспер сразу пожалел, что осмелился открыть рот.

— Н-ничего.

— Нет, это кое-что. Где ты слыхал эти слова, Джаспер?

Все, попался. Еще одна записка дяде Лео точно его прикончит.

— Я… ну… нечаянно услышал. При мне кто-то из взрослых говорил про одно заведение в городе, давным-давно. Называлось «Пароход».

Мисс Бэбкок смотрела в упор, и на миг Джаспер уверился, будто она в любом случае отправит новую записку.

— Простите. Мне не стоило спрашивать.

— Нет, отчего же. Не бывает плохих вопросов, Джаспер. — На губах мисс Бэбкок медленно проявилась улыбка. — Перегонным кубом называется деталь аппарата для производства самогона. Ты знаешь, что это такое?

— Нет, мэм.

— Самогон — это кустарно изготовленный крепкий алкоголь. Раньше действовали законы, запрещавшие его производить. По мне, лучше бы все так и оставалось.

Джаспер прикусил губу.

Мисс Бэбкок сочла это за признак замешательства.

— Ты узнаешь побольше, когда будешь проходить эпоху «сухого закона»[6] в старшей школе. К несчастью, эта часть американской истории не входит в нашу программу, и у меня здесь, в классе, собрано лишь немного книг по данной теме. Но в публичной библиотеке Порт-Гурона ты найдешь великое множество томов, посвященных этому предмету. Советую поискать в карточном каталоге такие ключевые слова: «сухой закон», «самогоноварение» и «организованная преступность».

— Преступность?

— Ну а кто же, по-твоему, гнал самогон, когда это было запрещено законом? — довольная, что разожгла в Джаспере неподдельный интерес, мисс Бэбкок подалась вперед, чтобы пояснить шепотом: — Гангстеры, убийцы и воры.

Джаспер молча вытаращился на учительницу.

— Всегда полезно изучать историю своей страны, Джаспер. Если не осознать ошибок, совершенных в прошлом, неизбежно повторишь их вновь. Запомни это.

Мисс Бэбкок вернулась к домашним заданиям и продолжила выставлять оценки. Рука Джаспера выводила слова назначенной ему кары, пока в голове без остановки крутились совсем иные.

Гангстеры, убийцы и воры.

Через несколько часов уроки завершились. Одноклассники собрали учебники с тетрадями и повалили во двор, но Джаспер остался сидеть на своем месте.

— Что-то не так, Джаспер? — подняла брови мисс Бэбкок, удивляясь его неподвижности.

— У меня еще один вопрос.

В глазах учительницы вспыхнули огоньки.

— Задавай.

— Нет ли у вас книг про резервацию Черная Река?

Полуприкрытые, глаза учительницы держали его под прицелом.

— А что именно тебя интересует?

Джаспер неосознанно прижал к животу мамин медальон.

— Сам не знаю. Люди, что там живут, наверное.

— У нас здесь действительно есть пара книг, посвященных коренным народам. Сейчас посмотрю, — мисс Бэбкок поднялась из-за стола и присела перед полками, перебирая корешки, пока не поднялась с одной из книг в руке. — Нашла.

Она выложила на парту детскую книжку под названием «Моя первая книга об индейцах». Джаспер с оторопью уставился на обложку, где свирепого вида охотники загоняли бизона. И поспешил раскрыть книгу, почти забыв о присутствии учительницы. С одной страницы на другую дождем сыпались стрелы и томагавки. Краснокожие воины на картинках выглядели обезумевшими от ярости, и Джаспер с трудом сглотнул комок в горле, рассматривая их. Убийцы…

— Только будь осторожен, Джаспер.

— Мэм?

— Книги похожи на людей. Иногда они врут нам.

Глава 28

С книгой в руке Джаспер вышел из школы. Уэйн дожидался его во дворе.

— Сегодня двинем напрямик? Скорее всего, Никодим уже вернулся в стойло.

— Нет. Я дойду и дальним путем, — прямо сейчас норовистый бык старика Хойта тревожил Джаспера меньше всего. Он совершенно не рвался объяснять, где пропадал, своим дяде и тете.

— Что там у тебя? — спросил Уэйн, показывая на прижатую к его груди книгу.

— Ничего. Просто книжка, которую дала почитать мисс Бэбкок.

— Я посмотрю?

Джаспер протянул ее Уэйну, и вместе они побрели по Джеддо-роуд, оставляя за спинами облачка дорожной пыли. При виде обложки «Моей первой книги об индейцах» Уэйн присвистнул.

— С каких это пор ты интересуешься краснокожими?

— Не знаю. Мне всегда нравился Тонто из «Одинокого рейнджера».

— Ну да, только ведь он не настоящий индеец, знаешь ли. Просто разговаривает странно. «Моя не любить куда поезд идти». Они так не говорят.

Джаспер даже остановился.

— Откуда тебе знать? Ты когда-нибудь встречал настоящего индейца?

— Конечно. Резервация-то не особо далеко. Время от времени, когда припечет, па нанимает работников себе на поля. Индейцы работают задешево. Оттого, что никому не хочется иметь с ними дело.

— Это еще почему?

— Ну знаешь, люди считают их бешеными чудаками. Дикарями, одним словом. Но мой па говорит, единственная дикость здесь — то, как с ними обращаются. Говорит, это не по-христиански, но индейцами все помыкают, потому что это сходит людям с рук.

— Так ты поэтому наплел, будто бабушкин дом индейцы сожгли? — спросил Джаспер, снова изучая обложку книги. На ней бросал копье мускулистый воин с перекошенным в крике лицом.

Уэйн пожал плечами.

— Просто хотел попугать тебя немножко. И вообще, па то и дело повторяет, что у индейцев другие понятия о справедливости, чем у нас.

— Как это?

— Если нарушишь договор, они не смогут бросить тебя в тюрьму, зато способны сделать так, что ты исчезнешь. Поэтому их не стоит обманывать.

— Исчезнешь? — сам не желая, Джаспер вспомнил о матери.

— Люди много чего болтают. Ходит слух, пару лет тому назад одному старому фермеру из Кросуэлла, по фамилии Патчетт, захотелось поскорее собрать урожай бобов, а сыновья у него уже выросли и разъехались кто куда. С деньгами у Патчетта было туговато, вот он и завлек двух индейцев из резервации поработать, а потом не заплатил, даже когда продал бобы. Так вот, однажды — фьють! И нет его. С той поры ни слуху, ни духу.

Джаспер опять остановился. Все, о чем он мог сейчас думать, — это пятна крови на стене спальни. «Неужели мама тоже обманула индейцев? Большой Билл говорил, она связалась с дикарями из резервации».

Не выдержав, его кузен схватил Джаспера за руку и потянул дальше по дороге. Тот сумел заставить ноги двигаться, но совсем их не чувствовал.

— Похоже, из-за этого местные стараются с ними не связываться. Па говорит, это просто потому, что индейцы другие, но я-то вижу, что он и сам малость настороже.

— Видишь?

— О, это заметно. Он предупреждает, чтобы я не особо с ними якшался. Никогда не зовет их в дом, не угощает обедом. Отправляет есть в амбар. Всякие мелочи в таком роде, — Уэйн раскрыл книгу наугад и уставился на иллюстрацию: индейцы стреляют из луков. Перевернул пару страниц и захлопнул совсем. — На самом деле, они и выглядят по-другому. Те, кого я видал, во всяком случае.

Джаспер забрал книгу назад.

— Как ты считаешь… Я смогу увидеть кого-то из них?

— Запросто. Когда они снова заявятся к нам. Может, они и в этом году придут помочь с уборкой. Па недавно сетовал, что не знает, как ему собрать всю пшеницу с кукурузой, пока не хлынули дожди. Думаешь остаться с нами до тех пор?

Джаспер не ответил, и на перекрестке с Сент-Клер-роуд мальчики молча свернули к дому. Отсюда до фермы оставалось меньше мили ходу, а он до сих пор не знал, что сказать дяде Лео.

— Так с чего ты так скоро вернулся? — спросил Уэйн, пиная камень вперед по дороге.

— Отцу нужно было выходить на работу, — Джаспер решил, что станет придерживаться той же версии, которую поведал Сэсилу и Хардингам. «Фермеры часто судачат о том о сем». Лишь одному Богу ведомо, что миссис Хардинг может наговорить соседям. От этой мысли у него в животе похолодело.

6

Введенный Восемнадцатой поправкой к Конституции США национальный запрет на продажу, производство и транспортировку алкоголя, действовавший с 1920 по 1933 гг.