Очарован наповал

— Энджи — талантище, — говорит Дев, когда они вместе едут на лимузине в Беркли знакомиться с родными Энджи. — Жаль, что она не сможет стать вице-Принцессой. Даже если бы удалось убедить телекомпанию, Энджи хочет быть врачом, а не звездой телевизионного реалити-шоу. Поди пойми ее.

Пищит мобильный, и Дев смотрит на телефон у него в руке.

— Тебе пришла эсэмэска, — безучастно сообщает Дев, всучивая мобильный Чарли.

Чарли глядит на экран: там появилось жирно написанное имя — «Джош Хан».

Ладони потеют, когда он пробует открыть эсэмэску. Слова расплываются, лишь через несколько секунд удается выстроить их в нужном порядке и вывести значение. С Джошем они не разговаривали больше года, с тех пор как члены правления «УинХан» ночью провели срочное голосование, выразили Чарли недоверие, выдавили его из собственной компании, не позволив даже забрать вещи из кабинета. Чужие люди на грузовом такси привезли к нему на квартиру его кожаное кресло в стиле честерфилд, его антикварные шахматы, его книги.

«Привет, дружище! — говорится в первом сообщении. — Слышал, у тебя съемки в СФ».

«Не хочешь встретиться? — говорится во втором. — Как насчет бранча завтра в ЛД?»

«Дела обсудим», — говорится в третьем.

У Чарли дыхание перехватывает. Это предел его надежды. Точнее, даже больше того, на что он смел надеяться, потому как это Джош. Его компания. Компания, которую они создали вместе. Бранч с Джошем.

— Похоже, жизнь налаживается, — говорит Дев из другого конца салона. Чарли не в силах оторваться от экрана телефона.

К сожалению, в паникующую размазню Чарли превращается еще до встречи с родителями Энджи.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — громко приветствует их мать Энджи, когда они приезжают на место. Она без спросу обнимает Чарли, а потом его представляют многочисленной родне Энджи — родителям, бабушкам, дедушкам, дядям, тетям, братьям, сестрам, кузенам. Вкупе с тремя эсэмэсками от Джоша Хана это до охренительного чересчур.

Райан и Джулс орут на полевую команду из-за числа собравшихся, а Чарли бросается прямиком в ближайшую ванную комнату, чтобы справиться с приступом паники, первым за несколько недель.

За ним спешит Энджи.

— Черт, прости! Не следовало мне приглашать столько народа, но Морин хотела сделать встречу особенной.

Ну конечно, Морин хотела этого! Бойфренд Кианы в первый вечер съемок, шерстяной костюм, стычка Меган и Делайлы, массажный квест — порой кажется, Морин Скотт намеренно пытается его спровоцировать.

— Нет, с этим полный порядок. Только… Прости, что позорю тебя перед родными.

Энджи опускается на пол и садится рядом с Чарли, обхватившим голову руками.

— Чарли, тревожностью своей ты меня не позоришь. И на деле ты ведь мне не бойфренд.

Чарли поднимает голову и пытается сделать глубокий вдох.

— Прости, Энджи! — говорит он искренне и совершенно серьезно. Энджи не заслуживает того, чтобы ее использовали на национальном телевидении. Этого не заслуживает ни одна из конкурсанток. — Прости, что между нами все было липой.

— Чарли, милый, ничего страшного. Я же знаю. Я знаю. — Энджи хлопает его по ноге — чисто по наитию отбивает ритм. — В шоу я участвую исключительно ради спортивного интереса и ни о чем не жалею. С удивительными попутчицами я посетила удивительные места. Кроме того, каждому ясно, что женская дружба — единственные отношения на этом шоу, которые оказываются по-настоящему крепкими.

Дверь открывается, и в брешь протискивается тщедушный Дев. При виде него Энджи пятится, чтобы Дев занял ее место рядом с Чарли.

— Эй, как ты тут? — Дев тотчас начинает отбивать на ноге у Чарли «правильную» морзянку. — Райан выставил кое-кого из тетушек, так что сейчас обстановка более-менее спокойная.

Чарли накрывает ладонь Дева своей.

— Спасибо.

Дев смотрит на него чуть дольше, чем следовало бы при Энджи.

— Да не за что.

Когда Дев помогает Чарли встать, тот поднимает голову и видит, что за ними, ласково улыбаясь, наблюдает Энджи.

— Я знаю, — повторяет она, и тут до Чарли доходит. Энджи знает. Возможно, она знала с самого начала.

Остаток вечера Энджи не выпадает из образа и после ужина провожает Чарли к черному «субурбану», который должен увезти его в отель. Глубоко поцеловав, она говорит, что с нетерпением ждет их новой встречи в Мейконе, где в конце недели пройдет церемония коронации. Чарли уже готов сесть в машину, а Энджи притягивает его к себе и шепчет так тихо, что микрофонам не уловить:

— Еще не поздно перестать играть по их правилам.

ДЕВ

Следующим утром Чарли дважды рвет, руки у него трясутся так сильно, что он просит Дева завязать ему галстук.

— Зачем тебе галстук на бранч?

— Хочу… хочу, чтобы Джош помнил, что я могу быть… профессионалом.

Дев прикусывает язык, чтобы сдержаться и не сказать, куда Джошу Хану стоит засунуть свой профессионализм. Чарли потеет слишком сильно, чтобы оценить такие шутки.

— Ты ведь пойдешь со мной, да? Я… Я один не справлюсь.

— Я же сказал, что пойду, — спокойно уверяет его Дев.

Чарли лихорадочно кивает.

— Мне нужно, чтобы ты был рядом и наставлял меня. Чтобы не дал мне наговорить глупостей.

Взявшись за узел галстука, Дев притягивает Чарли к себе.

— Солнышко, ты никогда не говоришь глупости.

Через двадцать минут они уже в ресторане, и, разумеется, Джош Хан одет как любой хлыщ из Кремниевой долины на памяти Дева. На нем трекинговые сандалии и жилет «Патагония»[25], натянутый поверх рубашки из впитывающей влагу ткани. Джош явно потратил чертову кучу денег, чтобы изобразить небрежность, а ресторан «Ле Делисьез» Деву явно не по карману. Трудно вспомнить, что это нормальная жизнь Чарли — галстуки с узлом «Виндзор», бизнес-бранчи в дорогущих ресторанах в центре Сан-Франциско. Они с Чарли общаются лишь в пределах инкубатора «Долго и счастливо», а Джош Хан и официанты «Ле Делисьез», судя по косым взглядам, шорты-карго активно не одобряющие, — хорошее напоминание о том, что в настоящей жизни Чарли Деву места нет, что бы он себе ни представлял.

— Чаз, дружище! — кричит Джош, завидев Чарли. — Сто лет тебя не видел. — Джош обнимает Чарли. Чарли напрягается. — До сих пор из-за прикосновений психуем? — усмехается Джош и хлопает Чарли по руке с махровой снисходительностью. — Узнаю своего Чаза!

Ни в одной ипостаси Чарли Уиншо на прозвище вроде Чаза добровольно не согласился бы. Они еще за столик не сели, а эта встреча уже бесит Дева невероятным образом.

— А это еще кто?

Чарли неуклюже поворачивается к Деву, лицо у него выражает сумбур и растерянность.

— Это… мой продюсер. Дев.

Мой продюсер.

После секундного замешательства — зачем, мол, Чарли приволок на деловую встречу продюсера — Джош пожимает плечами, словно поясняя, что разговор будет только с Чарли. Они усаживаются, а Джош уже заказал им по порции «Кровавой Мэри», вроде как для раскачки. Дев свой коктейль игнорирует.

Джош начинает разглагольствовать о прибыли во втором квартале, о фондовой бирже Насдак, о какойто встрече бизнес-элит в Токио, а Чарли поливает нервным потом льняную салфетку. Дев вглядывается в человека, который унижал его бойфренда и выжил его из целой отрасли.

Пардон, не его бойфренда, а звезду его шоу.

В жизни Джош Хан столь же красив, сколь в рекламных роликах о запуске новых продуктов своей фирмы. Густые темные волосы Джоша безукоризненно уложены, красивый подбородок Дев хотел бы погладить, прежде чем ударить кулаком.

Вот только нельзя Деву бить Джоша Хана кулаком, ведь эта встреча — шанс для Чарли получить все, что хочется.

— Если честно, я не поверил, услышав, что ты согласился участвовать в этом шоу, — признаётся Джош, крутя стеблем сельдерея в своем опустевшем стакане. — Но нынешний сезон «Долго и счастливо» расхайпован до невероятного. Все только и говорят что о нем.

— Ну, я… — Кажется, кто-то щелкнул выключателем, вернув ипостась Чарли, которой он был, когда выпал из лимузина в первый вечер съемок.