Аниото. Проклятие луны

Без колебаний выбрала нужный номер в списке контактов. Тине в поселке уже нет. А я знала только одного свежеиспеченного студента, мотающегося в родную глушь каждые выходные. Чтобы коршуном следить за отцом, вычитывая из интернета увеселительные отрывки статей о вреде домашнего вина, циррозе печени и других побочек «радостной жизни».

— Привет. Мне нужна твоя помощь. И нива дяди Коли. Подкатишь к перекрестку напротив дома Погареловых, — без лишних расшаркиваний выпалила я, нервным шагом, периодически переходящим в лошадиную рысь, хрустя по гравийной дороге.

Слава Богу, что на мне сейчас кроссовки! Легче будет убегать. Хотя проверять, смогу ли я обогнать пантеру, не хотелось. Уж явно Влад в своем полуночном образе не будет глотать пыль, стирая лапы в кровь и недовольно рыча.

Представила эту картину и хихикнула — смешок получился странный, с нотками истерики.

— И тебе добрый… Вечер… — осторожно протянул Пентюхов.

— Так ты приедешь? — нетерпеливо спросила я.

Наступила пауза, длившаяся как минимум вечность. Долгий вздох, за который я уже мысленно вызвала такси и даже придумала убедительное оправдание для таксиста в ответ на вопрос, что я забыла в такой час в лесу. Риск, что мое коротенькое путешествие, накопив лишний жир неприличных подробностей, дойдет до бабушки, а там и до мамы, не был параноидальным бредом. Ведь в Бронзовске каждая собака знала друг дружку. Про людей и говорить нечего. Потом будет ходить слух, что я в полнолуние бегала с голой задницей по лесу, вызывая дьявола. Или чем там занимаются ведьмы местного разлива?

— Так… И зачем тебе нужно, чтобы я выгнал из папиного гаража Ниву? — ударение на последнем слове прозвучало странно.

Секунды. Драгоценные секунды тикали у меня в голове. А Пентюхов не мог отключить мозг на ближайшие сорок пять минут.

— Петь, не валяй дурака. Как будто у вас другие машины есть… Если ты не хочешь помогать… — раздражение и лихорадочно бурлящая во мне энергия заливали голову, словно кипятком: я была уже готова пешком протоптать километры до нужного места. Четыре, если быть точной.

— Вообще-то у нас еще Королла имеется. Именно Нива нужна?

Вот это был обычный Пентюхов, методичный, скрупулезный, последовательный. Он не из тех, кто орет в трубку: «Господи! Что случилось-то?!», проявляя участие и негодуя вместе с тобой, а потом врубая заднюю, отнекивается важными делами, лишь бы не вставать с дивана.

— Да, — решила, что лучше довериться отечественному автопрому. — Только быстрее. Я жду.

Отключилась, чувствуя, как нервное ожидание накрывает с головой: драгоценные секунды и минуты проносились мимо меня с бешенной скоростью. Не зря бабушка любит повторять: «Нет ничего хуже, чем ждать и догонять». Подняла голову вверх. И замерла. На секунду забылось все. Даже то, что на меня в любое мгновение может наброситься обезумевший от жажды крови леопард.

Луна. Оранжево-желтая с красным отливом нависла над землей. Она казалось слишком большой и зловещей, чтобы быть простым астрономическим явлением. Предупреждала меня, словно красный сигнал светофора.

«Не ходи. Это опасно», — как будто прошелестела листва росшей у перекрестка дороги черемухи.

Но я не послушала. Ни луну, ни зловещий шелест. Нет времени упиваться собственными опасениями и взращивать страхи.

— Эй, что застыла, как истукан? Садись! — Петя просигналил, привлекая мое внимание.

Назад дороги нет. Сегодня все должно… Нет. Обязано закончится.

— Куда едем? — поинтересовался Пентюхов, поправляя очки на носу. — За прокладками в круглосуточный магазин на Казанской?

Вопрос был без тени иронии и намека на юмор. За лето я привыкла, что Петр Пентюхов бывает до безобразия прямолинеен, поэтому и не думала возмущаться, шикать на него или принижать его интеллект словами: «Ну ты и дебил!». Поэтому просто ответила:

— Нет. Сначала да автозаправки, а потом я покажу, куда свернуть.

Пентюхов задержал на мне внимательный взгляд, потом коротко кивнул и крутанул руль для разворота.

Указатель с названием поселка мы проехали довольно быстро.

Выдохнула. Но как оказалось рано. Пентюхов заглушил мотор прежде, чем я указала нужный поворот.

— Только не говори, что тебе срочно захотелось консервированных грибов, — в желтоватом свете салона его бледное лицо с сжатыми губами и пронизывающим взглядом приобрело болезненный оттенок. Невольно вспомнила о Владе, и сердце снова сжалось.

Любая задержка — почти смертельна! И неважно для кого: для меня или для Файтова.

— Что встал? Поехали! Там сначала через мост, потом направо через железнодорожные рельсы…

Пенюхов убрал руки с руля и повернулся ко мне вполоборота.

— Нет. Пока ты не скажешь, что ты забыла в лесу. Ночью.

— Так-то еще не совсем ночь… — Дернула плечом я. Слабое оправдание. Но какое есть…

— Не увиливай, Ник, — его строгий тон чуть смягчился.

— Я потеряла там… — скрутила подрагивающее запястье и выдала первое, что пришло в голову: — …свой браслет.

— Браслет? Он что, из турмалина? Усыпан бриллиантами? Или набит прахом святого Пантелеймона?

Пентюхов говорил так серьезно, что, если бы не дрогнувший правый уголок его губ, я бы так и не поняла, что он шутит. С шутками у него почти так же худо, как у меня.

Но он тронулся с места — а значит, поверил, что вещица, что я потеряла, мне просто жизненно необходима. В принципе, так и было. От успешных поисков кулона зависели две жизни.

— Главное отвези меня. Дальше я сама, — темные силуэты деревьев проносились мимо катастрофически медленно. Я была взвинчена и напряженно наблюдала за дорогой, вцепившись в корпус бардачка до побелевших костяшек. Меня изнутри сжирало чувство, словно в голову установили таймер, который все тикал и тикал, отсчитывая секунды.

— А обратно как? Пешком пойдешь?

Машина подпрыгнула на рельсах, и я вцепилась в ручку над дверцей, чтобы не завалиться на бок, подобно неустойчивой кукле. Вопрос проигнорировала. И поджала губы: часть меня, более мягкая и податливая, буквально кричала, чтобы я дала бедному Петьке, которому пришлось тащиться непонятно куда, непонятно зачем, хоть какое-то достойное объяснение или хотя бы извинилась.

Нива остановилась, рядом с темный пятном от костра. Огляделась, насколько позволяло лобовое стекло машины. Место то же, только вот под светом оранжево-желтой луны выглядело оно сейчас крайне зловещим и враждебным. Вдалеке белели березы с пожухлой кроной, словно кости мертвецов, выкопанные из земли. Цветы рябинника, росшего по кромке поляны, потеряли цвет и ссохлись, добавляя какую-то мрачную обреченность этому месту. Неспешное приближение зимы еще не ощущалась так остро и тревожно, как сейчас. Будто и не зима вовсе будет через два с половиной месяца, а настоящий конец Света.

Сердце пропустило удар. Я с шумом выдохнула, затянула хвост на волосах потуже, и взялась за ручку.

— Погоди.

Ну вот.

Едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Сейчас начнется: «Зачем тебе все это нужно?», «Ты сошла с ума?», «Я пойду с тобой!».

— Вот, возьми. Пригодиться, — на протянутой руке лежал карманный металлический фонарик.

Ах, да. Я и забыла, что Пентюхов-младший не любит лезть не в свои дела, заглядывая в чужие пыльные шкафы, в поисках разлагающихся скелетов. Он не будет впаривать другим свою помощь, словно бесценный товар со скидкой 100 %. Ему хватило один раз спросить и успокоить свою совесть: ведь если я не попросила помощи — значит, она мне нужна. В данной ситуации, это было как нельзя кстати. Я хотя бы не буду переживать за него.

— И телефон не забудь. Я буду на связи.

Кивнула, невидящим взглядом мазанув где-то выше рыжей головы. Что-что, а телефон — это последняя вещь, необходимая мне сейчас. Он только помешает. Не дай Бог, засветится, завибрирует или, того хуже, зазвонит в самый неподходящий момент. Я не знала, выбрался ли Влад из бабушкиного дома. Я это чувствовала. С каждым толчком крови в сердце, с каждым почти болезненным, наполненным тревогой, вздохом. Я чувствовала, что времени мало.