Право на смерть

– Да-а, Саша, в наше время, особенно после ваших совсем недавних слов по поводу общественного прогресса, странно слышать от вас столь ностальгические высказывания о провинции, – заметил Берг. – Но вы правы, настоящие деревья неизмеримо полезнее и эстетичнее искусственных. Впрочем, оставим пока эту тему. Вам налево, – Берг указал тростью в сторону дома Александра и приподнял свою шляпу: – До свиданья, молодой человек.

– До свиданья, профессор, – Красавин свернул налево, перебежал через дорогу и пошел по тротуару.

Ему всего один раз приходилось до этого идти домой пешком, но он хорошо запомнил дорогу. Раз, два, три – третий переулок. Сюда…

Вскоре он оказался возле двухэтажного особняка старой постройки, каким-то чудом уцелевшего среди теснивших его небоскребов, заслонявших собой свет. Казалось, даже пасмурное небо было из небоскребов. Только где-то там, высоко над головой, среди них затерялся маленький бело-серый лоскуток, будто город накрыли грязной простыней, и она повисла теперь на крышах домов.

Красавин позвонил в дверь особняка. Видеокамера тут же повернулась к нему, осмотрела его с головы до ног своим единственным глазом. Сигнал передался к другим, неведомым даже самому Александру, инстанциям, и дверь отворил робот-дворецкий. Это был робот гуманоидного типа, с искусственным интеллектом шестого поколения.

– Добрый день, сэр! – произнес он металлическим голосом. В стандартных настройках робота было много вариантов разных голосов, но Александр выбрал этот, чтобы не терять чувства, что робот – всего лишь робот, а не человек. И тем не менее, подсознательно понимал, что отношение его к этому железному болвану совсем иное.

– Здорово, старина, – Красавин привычно шагнул через порог, и дверь закрылась.

Дворецкий, помогая Александру освободиться от плаща, как всегда спросил:

– Что нового в НИИ, сэр?

– Все то же, старина. Скоро испытания.

– Значит, скоро меня отправят на свалку? – опечаленно (если, конечно, робот может говорить печально) произнес дворецкий.

– Нет, конечно, старина, – пообещал Александр. – С тобой я давно знаком, а каким будет новый дворецкий – неизвестно. Тебя я не променяю ни на кого другого.

– Спасибо, сэр, – поблагодарил робот и тут же пожаловался: – Сэр, вчера вы были заняты, а моя программа не позволяет мне отвлекать вас от работы. Мои батареи требуют замены, а в левом колене разболтался сустав. Это очень мешает моей работе, сэр.

– Конечно, старина, я понял. После ужина мы этим займемся.

– Сэр, после ужина вы снова будете звонить лаборантке НИИ, потом уйдете в библиотеку, потом вы ляжете спать, а будить вас раньше семи утра мне запрещено инструкцией.

– Наплюй на инструкции.

– Сэр, меня отключат за это от системы энергообеспечения и отправят на переплавку. Потом вам пришлют дворецкого нового поколения, который даже не будет знать, как почистить ваш костюм.

– Какой же ты пессимист, – покачал головой Александр. – Успокойся, я обещаю, что после ужина мы займемся твоим суставом.

– И батареями, сэр, – напомнил робот.

– И батареями тоже.

Александр прошел на кухню – просторное помещение, где полностью царила Долли – робот-кухарка шестого поколения.

– Добрый день, сэр, – поздоровалась она. – Сегодня вы задержались.

– Да, захотелось пройтись пешком, – Александр сел за стол.

– Это опасно, сэр, – объявила Долли, подвозя к нему тарелку с супом. – Уровень дорожно-транспортных происшествий с участием пешеходов в этом месяце намного выше, чем с участием двух и более транспортных средств.

– Спасибо за предупреждение, – Александр улыбнулся и взял ложку.

– Джим жаловался вам на сустав, сэр? – осведомилась Долли, чуть отъезжая в сторону, чтобы не мешать хозяину есть.

– Да, после ужина мы его починим, – кивнул Александр и потянул носом воздух, чтобы лучше почувствовать аромат дымящейся жидкости в тарелке.

– Я давно говорила ему, чтобы он сообщил вам, но он никогда не слушает советов.

– Вкусный суп, – сказал Красавин, попробовав наконец, еду.

– Я вижу, что ваши вкусовые и обонятельные датчики уже регистрируют высокое качество предложенной продукции, – согласилась Долли. – В магазин сегодня поступил новый вид концентратов. Мои анализаторы подтверждают, что информация об их качестве соответствует действительности. Содержание белков, жиров и углеводов, а также минеральных веществ на уровне допустимых норм. Я взяла четыре упаковки разных видов.

– Ты хорошо запаслась, – засмеялся Александр.

– Сэр, в мои обязанности входит следить за вашим питанием, – Долли включила тембр обиженного голоса до максимума.

– Я не спорю, не обижайся, – объяснил Александр, продолжая улыбаться. – Специально ради тебя попрошу кого-нибудь из отдела по синтезу продуктов питания, чтобы тебе посылали по четыре упаковки новейших концентратов и полуфабрикатов сразу после испытаний.

– Спасибо, сэр, – и Долли подала десерт – желе.

После ужина Александр поднялся в кабинет.

– Номер две тысячи пять – тридцать три – двенадцать, – приказал он.

На настенном экране видеосвязи через полминуты появилась красивая молодая девушка. Пряди светло-русых волос падали ей на лоб. Большие серые глаза были полузакрыты.

– Лена! Леночка! – позвал Александр.

Она вздрогнула:

– А, это ты… Ты меня испугал.

– Ты сегодня занята? – спросил Красавин. – Мы могли бы встретиться?

– Сегодня Батыров попросил меня приехать. Извини, не могу, – отказалась она.

Александру не оставалось ничего другого, как попрощаться и отключиться. Он улегся на диван и уставился в потолок.

Леночка, Леночка! И года не прошло, как впервые приехала ты в мегаполис из деревенской глуши, где техника не шла дальше трактора и простейших бытовых компьютеров. Как жадно ты впитывала в себя новую, полную удивительного жизнь, как нетерпеливо стремилась ты в свои восемнадцать лет научиться всему, что умели другие и даже большему, иначе не работала бы ты сейчас в одном из важнейших институтов планеты. И как быстро ты привыкла ничему не удивляться и взирать на многое, в том числе и на свою прошлую жизнь в деревне, свысока! Батыров… Да, только он еще мог чем-то удивить тебя и показать что-то новое. Молодой и красивый начальник Особого отдела НИИ, а значит, второй человек в институте, – не шутка. Очень скоро забыла она с ним все свои слова и обещания, данные ему, Александру.

Дверь открылась, на пороге появился Джим.

– Сэр, вы не спите?

– Нет, старина, что случилось?

– Сэр, вы обещали заменить…

– Ах да, помню, – перебил его Александр, вскакивая рывком с дивана. – Идем в мастерскую.

Часы показывали шесть часов утра. Красавин встал, походил по комнате, пытаясь проснуться, подошел к окну, но тут же снова отошел. Там нечего было видеть, кроме стены одного из соседних небоскребов.

Он не ложился спать, всю ночь думая то о Леночке, то о своей давно позабытой родине. Чахлая березка у каменисто-серой дороги, туманно-серый осенний лес на горизонте и несколько домишек – такой запомнилась и отпечаталась в его мозгу родина, которую он оставил, кажется, очень давно и в то же время совсем недавно – лет десять назад. Он никогда не видел ее во сне и забыл запах цветов и трав, голоса птиц и зелень живых деревьев. Он знал, что они там были, но не более. Их заменили компьютеры, роботы, проекты и программы. Даже чувства уже стали в чем-то механическими. Вот и любовь к Леночке, лишь чуть-чуть отклонившись от намеченного в подсознании алгоритма, тут же забарахлила. В шестеренки и формулы этого алгоритма не вписывались никакие неожиданные изменения.

В семь Джим появился на пороге спальни:

– Доброе утро, сэр. Я скажу Долли, чтобы она подала завтрак.

Красавин не стал дожидаться машины, несмотря на протесты своих роботов, и вышел на улицу. Такая же сумеречность, как вчера, и лоскуток неба все того же грязно-серого цвета. С тех пор, как он приехал в мегаполис, он ни разу не видел неба другим.