Гарантия на любовь

— В следующий раз надо сначала думать, — размял шею и посмотрел на документы, что отец просил обработать, а также составить несколько договоров и что-то еще. Работы, если честно, на полдня, если не усердствовать, а так можно сделать ее за пол часа. С такой ерундой справится и стажер, но клиенты, которым это было надо, не из простых. Так что на роль такого стажера всегда назначают меня, мол, надежнее, да и проштрафился я тогда хорошо, и клиенты мне пока не полагались. Вдруг еще чего выкину, но сейчас я был даже рад такой мелкой работе. Решать более серьезные проблемы, пока не решил свои, я не в состоянии. Кстати, о проблемах…

— Вась, привет, — набрал номер терминатора, а в девять утра — это чистое самоубийство, но выбора-то и не было. Сегодня я точно Юльку не пущу на работу, ибо мать явится, и при всей способности моей ненаглядной Василисы, ее оттуда утащат, и тогда все мучения ночи окажутся напрасными. Да и самой Ваське там не надо сегодня появляться.

— Так, Николаев, что натворил? — сразу раскусили меня.

— Ты сидишь? — я откинулся на спинку кресла и немного отъехал от стола.

— Даже лежу. Выкладывай. Что-то Юльке сделал? Я тебя предупреждала, чтоб ты…

— Вась, я ее похитил у матери, — выдал на одном дыхании и ощутил подзатыльник, что мне отправили ментально.

— Ты совсем с ума сошел?! — почти зашипела женщина, явно стараясь не повышать голос.

— Наверное, — я закрыл глаза и вспомнил затравленный вид своего мухоморчика, — но я не мог иначе, как я мог ее там оставить? Ей там плохо.

— Да ну, и с чего это вдруг?

— Не знаю, как объяснить… Вась, но, правда, это был единственный выход…

Может, мой тон, а может, еще что, но терминатор молчал.

— Николаев, знаешь, я, кажется, жалею, что ты влюбился… — после некого молчания выдала женщина. Теперь настала моя очередь впадать в ступор. Я влюбился?

— Ладно, рассказывай детально, что натворил, и насколько мой бар близок к разрушению сегодня…

Глава 19

Юлия

В квартире было тихо. Николай уехал на работу часа два назад, оставив меня одну в своей квартире с приказом никуда не выходить.

Смешной, куда я в тапках, да без куртки и денег? Как ни прискорбно, я ведь никуда сейчас без этого мужчины. Я доверилась ему, и теперь просто поздно отступать. Да и куда?

— Да и не хочу, — призналась честно сама себе, рассматривая комнату Николаева. Я и так уже догадывалась, что это человек-загадка, но теперь, увидев его спальню, нашла этому подтверждение. Стена справа от входной двери вся от пола до потолка была занята книжными полками, и тут было все, или почти все. Кафка, Ницше спокойно стояли с книгами Лукьяненко и Пехова, полка собраний сочинений Стругатских, а чуть повыше книги Толстого, Достоевского, Булгакова и прочих классиков. Тут было все: от фэнтези, фантастики и прочих книг для легкого чтения, не считая, наверное, бульварных романов, до классики и весьма серьезных философских книг. Несколько полок занимали книги с исторической литературой, а поверх них валялись книги по искусству, анатомии и истории моды. Это-то у него откуда? И, главное, зачем? Не поверю, что он таким интересуются. А некоторые названия я и вовсе не знала к чему относить, ничего не говорящие фамилии и заголовки.

Сотни книг, но главное — везде хаос, никакого порядка или системы расположения, не считая, наверное, двух полок с юридической литературой. Кодексы, какие-то справочники — это все стояло аккуратно и чуть ли не в алфавитном порядке. А вот ниже, у самого пола, содержимое полки совсем выбивалось из общей картины — комиксы и графические романы, манга… Серьезно, он такое читает?!

— Он реально столько читает? — я нахмурилась, пытаясь понять, а что читаю я и читаю ли вообще. Нет, я, конечно, читаю, но с моим графиком в последние годы — это, скорее, были минутка или две в метро, и то с телефона. Или в перерыв на работе несколько строчек, и то не факт, что серьезного. Бумажные книги для меня роскошь. Хотя раньше любила читать, а теперь заботы, заботы.

— А сегодня их нет, можно и почитать, — успокоила сама себя и обвела еще раз взглядом всю комнату. Противоположная стена — космос. Просто бескрайний, загадочный и необъятный. Вид завораживал. Над кроватью большая фотография Праги — совершенно земная, но от этого не менее прекрасная. Мебели при этом по минимуму — гардероб, почти спрятанный в самом углу, серое кресло с пледом в красно-белую клетку, видно, для чтения с удобством все тех же книг, рядом торшер с маленьким столиком, где лежали еще два тома. Рабочая зона, отгороженная полками до самого потолка, представляла из себя небольшой стол с ноутбуком, полками с юридической литературой, разбавленной милыми сувенирами. Ничего пафосного: модель машины, какой-то до странного простой, миньон Кевин, а может и нет, деревянный самолет — биплан, если не ошибаюсь, рамки с фотографиями, стопка дисков и какие-то еще фигурки и статуэтки. Полка подростка или студента, но ну никак не серьезного юриста. На тумбочке около кровати лежала книга, как видно та, что он читал последней. «Последний единорог», я, кажется, мультик такой смотрела. А еще была фотография, и на ней, как ни странно, этот пижон выглядел совершенно другим человеком. Он, Василиска, Слава и тот блондинчик — явно были пойманы фотографом в разгар веселья, когда кому-то и за что-то доставалось, но как же они были счастливы!

Разномастная мебель, темно-синие шторы, почти белые стены — ничего агрессивного, никаких голых женщин, машин и прочего ультрамодного, скорее, все успокаивающее, даже вид из окна. Он был, конечно, шикарный. Хотела бы я, наверное, просыпаясь, любоваться таким каждый день, да и засыпать с величественный видом старого города. Ощущение полета и свободы, а один рассвет, наверное, чего стоит в ясный день! Волшебная сказка, не иначе! А сама комната — островок спокойствия и гармонии на грани хаоса. Сокровищница самого сокровенного. От такой мысли мне стало неловко, будто я залезла в душу моего юриста. Да и стыд за то, что считала его пижоном и мажором появился. Нет, он явно не такой, это, скорее, игра на публику, иначе бы и его комната выглядела не так, тут бы тоже было все обставлено согласно моде и непременно дизайнером, как и прочая часть дома, тут же явно Николай сам все продумывал, выбирал мебель и куда что поставить, не пытаясь кому-то угодить или произвести впечатление. Я бы назвала все это убежищем. Да, именно убежищем, чтоб спрятаться ото всех, а может, и от самого себя.

— А теперь вот он прячет тут меня, — вздохнула и достала из кармана телефон, что вчера отключила, чтоб мне не названивали. Со страхом нажала на кнопку питания, включая.

Около сотни сообщений, мда, и точно кое-кого могут обвинить в похищении, улыбнулась, вспоминая реакцию дяди на слова моего Николаева. Только вот я не хочу, чтоб считали, что меня похитили. Я сама ушла. Я этого хотела. И будь возможность снова стать перед тем же выбором, поступила бы так же.

Вдохнула поглубже и набрала номер матери. Надо бы прояснить ситуацию, пока она не наворотила дел. Да и прятаться бесполезно, стоит попробовать объяснить, пока она не доставила проблем Коле. Ему и без меня их хватает.

— Привет, мам… — выдохнула, когда мама подняла трубку. Я смогу. Я должна, это мне надо…

Николай

Обед со старшим братом, и чем вот я так провинился перед мирозданием? Никогда не любил Никитку, и нет, не потому, что завидовал ему. Просто не любил. А тут отцовское встреться, поговори, Никитка тебе посоветовать что-то хочет, а брат плохому не научит. Ну да. Он и хорошему не научит.

В отличие от родителей, я знал братца получше, знал про все его похождения, включая данные на всех любовниц после свадьбы, про мелкие подкупы преподавателей, когда ему надо было что-то скрыть от родителей. Другие мелочи, что, скорее, смотрятся невинно, особенно если обосновывать это тем, что у отца со здоровьем проблемы, а деда и вовсе инфаркт хватит, если поведать о реальном поведении любимого внука. Так что ему давали поблажки. Никто и не придавал этому значения, парень-то умный, ну загулялся в студенчестве, ведь и не такое было. Зато перед родителями всегда разыгрывалась сцена святости, только нимб на голове не таскал. А я ведь молчу про то, что мои игрушки в детстве он прятал, ломал, выкидывал, но мне же никто не верил. Их золотой мальчик так сделать не мог. Только вот делал и продолжает, хоть в рамках закона и без взяток, но кто его знает, когда он решит опуститься ниже и этой планки?