Будет по-моему

— Не ссорься с братом, пожалуйста, он ведь меня не знает.

— Злат, нет почвы для беспокойства, — нависаю над ней, закрываю губы своими. Я знаю свои границы, поэтому даже не начинаю трахать ее ртом, потому что у нас, мать его, легкий петтинг – и спать. Хрен я усну рядом с ней, но придется потерпеть, если хочу отзывчивую партнершу.

Златка тихо стонет, а я прерываю поцелуй, потому что башку прострелило и все мозги навылет, кровь к члену вся стекла. Я поговорить хотел? Сто тысяч раз «ха»!

— Золотинка, ты просто охрененно вкусная…

— Ты хорошо целуешься, — произносит и краснеет, даже ее три веснушки стали ярче. Блин, Златка… по всем защитным укреплениям прошлась, расхерачила невинным комплиментом. Я знаю, что умею это делать, мне часто телки это говорили, но никогда не чувствовал себя так, будто один все олимпийские медали забрал во всех дисциплинах.

А она совсем неумело это делает, но старательно учится.

Закидываю свою пушинку на грудь, хочу, чтобы она всего меня касалась, чтобы своим запахом мою кожу пропитала. Одежду на ней хочется сорвать, ппзц как мешает почувствовать ее всю. Буду дохнуть, но Златку не напугаю, дал слово, значит, выдержу. Моя девочка просто не представляет, как у меня рвет крышу и звенят яйца. Задолбался справляться с этой проблемой самостоятельно. Эффект краткосрочный и без кайфа. Других под собой видеть не хочу. Подожду, когда Златка созреет. На этой девочке помешался. Какая-то новая химическая формула, которую не разобрали на атомы ученые. Потому что по-другому я свое влечение объяснить не могу.

Лежит на мне вся зажатая, дышать боится, а я млею, как пацан. Ушко ее целую, шею облизываю. Она вся сладкая, я ее и там вылизать готов, но не сегодня.

— Злат, расслабься, а то покусаю, — и в подтверждение своих слов прикусываю за нежную кожу ключицы. Несильно, чтобы не сделать больно и не оставить след. Она елозит на каменном члене, пытается дистанцироваться, смешная такая, не понимает, что сильнее заводит, хотя, казалось бы, куда сильнее. — Он не покусает, полежи на нем тихо, — со стоном вылетают слова. Потому что даже эти ее движения нам с ним в кайф. Припечатываю ее ягодицы рукой, вжимаюсь в живот. — Мля, Златка, тебе сейчас искусственное дыхание придется делать, ты ведь не дышишь.

Мне вставляет ее неопытность, смущение, но пздц как сложно сдерживаться. Уберу к херам ее стеснительность.

— Помнишь, я обещал наказать и поцеловать в то место, которое сам выберу? — осторожно захожу на новую территорию. Златка уже что-то представила, пора ловить ее панику. — Сегодня это будет грудь, а там я тебя чуть позже поцелую, — закрывает лицо ладонями.

— Через одежду? — негромко. Отнимаю руки от ее лица, фиксирую над головой, нависая над ней.

— Нет, Золотинка, я хочу касаться твоей обнаженной кожи, — твердо. И я не просто хочу, я как долбаный наркоман, который загибается без дозы. Хочу видеть, какого цвета ее соски, чтобы представлять их, когда передергиваю в душе. — Могу сначала через одежду, но потом задеру твою кофту, — пусть сразу готовится, чтобы без паники. — Дальше не пойдем, а то ты от страха умрешь, — улыбаюсь. Закусив губу, думает, а нам не нужно, чтобы она думала. Когда я ее целую, она себя правильно ведет: расплывается, стонет, отвечает. Уверен, у нее складки становятся влажными от наших поцелуев, но пока без проверки.

Целую офигенно вкусные губы, у самого ни одной здравой мысли. Инстинкты рулят. Ухожу в нее полностью, погружаюсь в сладкий аромат ее тела, целую шею, ключицу. Пробую ее всю губами, языком.

Сжимаю упругие полушария через ткань. Они отлично вписываются в мои ладони, просто идеально. Большим пальцем тру заострившиеся соски. Резко задираю ее кофту, потому что мне нужно ее видеть.

Какие я там ягоды люблю? Они ни в какое сравнение не идут с этими бледно-розовыми совершенными вершинами. Златка стонет. Выгибается, подставляет свою грудь под мой голодный рот. Золотинка охрененно чувственная и отзывчивая, куда бы я ее ни целовал, она сразу откликается, но грудь – мощная эрогенная зона, потому что при желании я могу сейчас ее трахнуть, но мой член сегодня сдохнет от перенапряжения в штанах, я ей обещал. Я замечаю, как она трет бедра, как сжимает их.

— Хочешь кончить? — отрываюсь от нее, голос хрипит.

— Как? — взгляд расфокусирован, моя девочка плывет.

— Я помогу… — вижу сомнение на ее лице и добавляю: — Пальцами, член останется в штанах, — прикрывает веки – это да…

Я сейчас хватану ее первый оргазм, прикуйте меня наручниками к батарее. Целую ее губы, рукой веду по животу вниз. Златка хватает открытыми губами воздух. Да, моя красивая, в первый раз всегда волнительно.

— Открой глаза, Золотинка. Ласкала себя сама? — заглядывая в глаза. Закусывает губы, краснеет, но не отвечает. — Хочу это увидеть на Новый год вместо подарка, — я сейчас точно в штаны спущу.

— Ты говоришь ужасно пошлые вещи, — облизывая пересохшие губы. Да, в плане секса я озабочен, озабочен одной рыжей красоткой, от которой у меня едет крыша. И мне нужны все ее мысли, фантазии и тайные желания. Всему хочу научить, попробовать с ней, найти ее границы.

— Я буду делать с тобой все эти пошлые вещи, — впиваюсь в призывно торчащий сосок.

Пальцы пробираются к резинке пижамных штанов, ныряют за край трусов к ее влажным складкам. Хочу… хочу водить там не пальцами, а членом. Рычу, целуя ее грудь. Подушечками пальцев давлю на клитор, размазываю по складкам влагу, опять возвращаюсь к чувственному бугорку, подбираю интенсивность, от которой бедра Златки ходят ходуном. Она сама их раздвинула, а теперь подставляется под каждое легкое нажатие. Я сам сейчас взорвусь. Бля…

Она выгибается мостиком над постелью, стонет так, что я теряю все ориентиры в пространстве, ловит пересохшими губами воздух, глаза закрыты. Это нереально ох***ая картина. На ее оргазмы я готов смотреть вечно. Что там говорят, на огонь и воду можно смотреть вечно – нет, а на то, как Златка кончает – да.

Провожу перемазанными ее влагой пальцами по соскам, а потом всасываю их по очереди в рот. Златку вырубает, она не видит, как меня всего кроет от ее вкуса, от запаха, от нее самой. У меня тело от перенапряжения дрожит, яйца готовы взорваться, а член почти продырявил штаны. Кулак мне в помощь, бля!

Злата

Проснулась я рядом с Макаром, развалившись на своей стороне звездочкой, он крепко спал. Перед глазами вчерашняя ночь в подробностях. Я вчера просто провалилась в сон, мой организм избавил меня он смущения. Макар красивый, особенно когда улыбается. У него нет мягких черт лица – жесткие, волевые, хищные, но мне все нравится. Хочется исследовать его лицо, тренированное идеальное тело, но я боюсь его разбудить. Наверное, я не готова к совместному пробуждению, буду чувствовать себя неловко.

Помню, как ночью Кайсынов пытался сграбастать меня в свои объятия несколько раз, а я ускользала, потому что непривычно. Наверное, под утро Макар сдался, пусть спит. Выскальзываю из постели, тихо спускаюсь на первый этаж, там принимаю душ и чищу зубы.

Кухня оборудована всем необходимым, нахожу даже вафельницу. В холодильнике полно продуктов, есть даже контейнер со свежими ягодами, в шкафах нахожу крупы и муку. Замешиваю тесто на вафли, варю кашу. Я знаю, что Макар любит овощи, мясо, рыбу, в холодильнике полно контейнеров, но мне хочется чего-то сладкого, поэтому готовлю вафли с перетертыми ягодами.

— М-м-м, пахнет вкусно, — он подходит почти бесшумно, кладет руки на столешницу по обе стороны от меня. Горячее тело прижимается к моей спине, дыхание шевелит волоски у виска. — Почему сбежала?

— Я не сбегала, я здесь, — внутри все мелко дрожит, Макар почти ничего не делает, а у меня каждый нерв натянут.

— Вчера ты слишком быстро уснула, забыл отдать, — мои щеки при этом упоминании обдает жаром. Целует в затылок, убирает в сторону волосы и надевает на шею тонкую цепочку из белого золота с кулоном в виде заглавной буквы моего имени, усеянной бриллиантами.