Страница 25 из 40
Но когда Сулейман видит, что произошло с моими ногами, ему становится не до насмешек.
— Ох, нихуя себе!!! — ругается он сквозь зубы и вновь берет меня на руки.
— Живот не болит? Ногу не сломала? Как ребенок? — закидывает меня мужчина вопросами. — Ты плачешь? — тревожно всматривается в мое лицо. — Больно так?
— Бо-о-ольно, — стану я. — Это вы виноваты!
— Так, а ну быстро поехали!
Усадив меня в автомобиль Сулейман мчит к ближайшей аптеке.
— З-зачем мы здесь? — сглатываю я напряженный ком в горле.
— Я говорил тебе про наказание. — Сулейман медленно обводит мои губы своим горячим взглядом. Я куплю все необходимое. И пластырь для ноги, заодно!
Интересно, что он собрался покупать в аптеке? Что такого там может продаваться? Презервативы? Смазка? Что еще?!
А потом, осознание того, что именно еще собрался Сулейман прикупить в аптеке накрывает меня с головой. Нет!!! Не позволю!!! Никогда на это не соглашусь!!!
Утром продираю глаза в чужой постели. На ум смутно приходят обрывки того, что происходило вчера ночью. Побег, потом бесцеремонный возврат, поездка в аптеку и вот… я теперь тут в суперсовременной спальне в пастельно-розовых тонах, изволю лежать на ортопедическом матрасе под невесомым одеялом.
Так, Сулеймана, гада и тирана, нигде не видно. Хотя простынь около меня смята, и пахнет мужским гелем для душа. Значит, рядом со мной спал, маньяк озабоченный! Смутно припоминаю, что забрасывала ноги на что-то крепкое и горячее, и пыталась пристроить начавший заметно округляться животик.
Привстаю на кровати и прислушиваюсь к себе — вроде своих угроз Сулейман вчера не исполнил — иначе на попе я бы сейчас так ровно не сидела! Ведь вчера в аптеке он купил микроклизмы — несколько упаковок, чем давил на меня морально всю дорогу до особняка. Ну а потом я просто заснула, выбившись из сил.
Смотрю на свою коленку — Сулейман обработал ее и заклеил пластырем. Это уже было, когда я спала, потому что не помню этих манипуляций.
Так, а где это я? Снова в его доме? Ох, кошмар! Я не хочу тут жить! У меня своя квартирка есть, маленькая и уютная, где я — полная хозяйка. А тут? Тут я кто?
Ноет живот. Хочется кушать — прожорливый малыш дает о себе знать. Надо пойти на кухню. К моей комнате прилегает ванная. В просторном санузле расположилась суперсовременная джакузи, полки ломятся от дорогой косметики — ухода, разумеется, декоративки тут нет. Небось, Сулейман уже представляет себе, как будет отжигать со мной в этом мини-бассейне с пузырями!
Умываюсь. На такую дорогую пенку я только зарилась в известном магазине косметики, сама бы ни за что себе не купила умывалку за пять косарей! А Сулейман запросто для своих баб покупает все самое наилучшее! Чищу зубы. Зубная щетка и все остальные принадлежности новые, в не вскрытых упаковках. Но не думает же миллиардер, что он меня может всем этим купить? Это — глупость!
Принимаю душ, ведь вчерашней ночью не до того было.
Переодеваюсь в красивый шелковый халат, что нашла в гардеробной. Он мне в пору. Выхожу из комнаты. В квартире тихо, лишь где-то в отдалении глухо работает пылесос — наверно домработница приступила к своим обязанностям.
Иду в поисках кухни. Пентхаус огромный, тут и заблудиться недалеко. По крепкому запаху кофе и аппетитных тостов понимаю, что пищеблок где-то близко.
— Мадам! — улыбается мне милая низенькая женщина с раскосыми миндалевидными глазами. — Мадам, захадити, садитись. Господин Сулейман говорить о вас. Он говорить, вас нада кармить и паить харашо.
Тайка что ли? Смотрю на приветливую женщину во все глаза: вот это экзотика! Хотя с такими деньгами, Сулейман может себе позволить нанять в уборщицы не только гостей из юго-восточной Азии, но и голливудскую диву, запросто!
— Я — Нина. — улыбаюсь я приветливой, излучающей позитив, женщине.
— Миу-ша! — кивает мне женщина. — Я — повар. И старшая домработница. Еще в доме работают Андрэа и Ким. Они убираться. Чистить, мыть, пылесосить.
— Можно чай? — прошу я.
— Да, мадам, проходите. Вот сюда. — мне пододвигают плетенное уютное кресло к большому столу.
— Чай черный, зеленый, фруктовый?
— Фруктовый, — прошу я.
Миу-ша споро двигается по кухне, несмотря на свою полноту. И вскоре я получаю исходящую паром чашечку ароматного чая.
— Мадам, господин приказал давать вам каша. Овсяный с ягодами. И орехами. Или творог со сметанка и фруктами. Вы что будете?
— Я колбасу хочу… — с тоской протягиваю я. — И сыр плавленный с грибами…
— Калбаса — нехароший пища. Для биременой это нехарашо.
— Я понимаю. — вздыхаю я. — Тогда овсянку…
Потому что творог вообще на дух не переношу. С тоской ожидаю постную на воде овсянку с одиноко болтающейся там ягодкой-клубничкой, но Миу-ша подает мне нечто потрясающее!
Насыщенная приятная молочная овсянка, много ягод, разнообразные орехи и все это приправлено шоколадом! М-м-м… я едва ли удерживаюсь, чтобы не вылизать тарелку полностью.
— Спасибо вам, Миу-ша! — от души благодарю я женщину. — Вы — пока единственный плюс в этой золотой клетке!
— Ба-бах!!! — разносится за дверью кухни. Мы с Миу-шей вздрагиваем.
Дверь чуть ли не срывается с петель, а на пороге показывается… та самая силиконовая кукла с резиновыми клизмами вместо грудей.
— Вот ты значит какая, шлюха подзаборная!!! — недобро щурится на меня силикон.
— Мадам, Кайина, — коверкает ее имя Миу-ша, — не надо плохие слова говорить, Господин Сулейман приказал Мадам не беспокоить!
— Заткнись, дура!!! — грубо прерывает служанку Карина, — Еще я от всяких поломоек не выслушивала!
Бедная Миу-ша бледнеет, и расстроенно поджимает губы, но я и сама могу вполне постоять за себя — жизнь в деревне научила давать сдачи.
— Что тебе надо? — как можно более спокойно в такой ситуации интересуюсь я.
— Убирайся отсюда!!! — идет Карина красными пятнами, — Сулейман — мой! И я тебе его не отдам!
— К твоему сведению, — поднимаюсь я с кресла, — Сулейман насильно привез меня в дом, и фактически посадил под замок. Если поможешь сбежать, буду только признательна!
Слова Карины застывают у нее в горле. Она явно не ожидала того, что баба Сулеймана может находиться тут не только не полюбовно, а еще и против своей воли.
— Не ври, шлюха!!! Я не верю тебе! Ноги перед ним раскрывала, чтобы он тебе вдул, а теперь думаешь на всем готовеньком вывезти? Не выйдет!
— Ты вообще слушать умеешь? Надеюсь, он тебе в уши не втирал, что ты теперь все неправильно интерпретируешь?
— Ах ты ж охуевшая морда!!! — бросается на меня Карина.
В лицо своими метровыми когтями. Больно царапает щеку. От боли у меня все красной пеленой застилает. Вцепляюсь в волосы этой Карине.
— А-а-а!!!
— А-а-а!!! — визжим мы вместе, одновременно, ведь в моих руках остаются длинные блондинистые пряди.
— Мои волосы!!! — орет Карина благим матом.
— Ах ты ж кошка облезлая, фу! — брезгливо откидывают от себя трофейные патлы соперницы. — Ща и ресницы твои оторву! Не лезь ко мне, слышишь?
Но, видимо Карина уже поймала аффект, ибо меня она уже совершенно не слышит, будто ей глаза и уши завеса закрыла.
Бросается на меня вновь, я даю ей отпор, как могу. Даже сама бью, не разбирая по чему именно попадаю.
— Мадам… мадам!!! — на нашу позорную потасовку сбежались остальные домработницы, и теперь во главе с Миу-шей пытаются нас разнять. Но куда там?! Разве это возможно?
Карина вконец слетает с катушек, и бьет меня по животу, не сильно, но страх за ребенка полностью снимает с меня любые предохранители.
— С-с-сука!!! — шиплю я, как разъяренная кобра. Хватаю сковородку, на которой Миу-ша готовила пэпэшные блинчики, и что есть дури, бью эту дуру по силиконовым губам. Силикон, ну или гиалурон вытечет от такого, сто процентов, но мне пофиг. Своего дитеныша я всяким дурам в обиду не дам!
— Господин… Сулейман… драка… мадам Нина и мадам… Кайина… — слышу я, как одна из Таек, Ким или Андреа что-то сообщает в трубку, но мне не до этого.