Страница 56 из 77
— Ир, выползай, — позвал я, прислонившись к машине спиной.
Давая шанс этому загнанному зверьку выйти самой.
— Ир, правда, давай выходи. Побегали, и хватит.
— Отстань, — шмыгнула носом девушка.
Я невольно улыбнулся. Вот точно ребенок. Ну чего, спрашивается, ревет?
— Нет, моя дорогая, не отстану. Ты побегала, проветрилась, а теперь пойдем, нас ждет нелегкий разговор.
— Вот сам и разбирайся! — обиженно ответила моя помощница и без пяти минут невеста.
Да такими темпами я нянькой себя буду считать, а не женихом!
— То есть, ты мне предлагаешь сдать твоего Женю? Как он целовался с моей секретаршей у меня на глазах? — я загнул один палец. — А так же сдать твое время препровождение и заигрывания со мной по средствам касаний, сидя у меня под столом? — загнул второй, провоцируя девушку вылезти из своего укрытия. — Поверь, я, как любой нормальный мужчина, мог потерять голову от такого. Так что вполне естественно, узнав, что Женя — твой жених, я из лучших побуждений отправил его подальше. А еще, я помню, когда ты меня соблазняла, явившись ко мне в шесть утра, а еще…
— Ты не посмеешь, им это сказать! Ай! — мой разгневанный хомячок выскочил из-за машины, но тут же заскулил, опускаясь обратно.
— Ну, что такое? — я вздохнул, и, обойдя машину, подошел к девушке, что схватилась за лодыжку, замечая тут же валявшиеся туфли.
Значит-таки бежала не босяком, и то похвально.
— Не подходи, — наблюдать, как от меня отползают, сидя на заднице, это даже забавно.
— Да-да, так и послушался, — я в два шага оказался рядом и пресек дальнейшее бегство каракатицы.
Что вот за ребячество?
— Не трогай меня! Ай!
Я поймал ее за больную ногу, осматривая повреждения, и успевая уворачиваться от здоровой ноги, что намеривала меня пнуть.
— Да успокойся ты! — оценив ущерб как простой вывих, я лишь вздохнул и выпрямился, глядя на это заплаканное розовое чудо. — Ну и зачем бегать?
Подхватил ее туфли и бросил хозяйке, растерявшейся от таких действий. Это позволило мне подхватить своего хомяка на руки, прежде чем она начала брыкаться и вырываться.
— Пусти! А ну, пусти! Знать тебя не хочу! Самодур, тиран… Ты, ты!.. — после нескольких шагов, когда я чуть не уронил свою бешеную ношу, я обреченно вздохнул и поставил ее на землю.
— Все сказала? — отобрал туфли, которыми она меня лупила, и серьезно посмотрел на резко притихшую девушку.
Но, не получив ответа, просто забросил Иру на плечо и все под тот же писк и визг направился обратно к парадной. Бегать еще придумала! Всегда знал, что домашние питомцы — это хлопотно. А хомячки и вовсе из разряда повышенной опасности и беспокойства.
Проходя мимо бабок, столкнулся с обеспокоенными и осуждающими взглядами.
— А вы как думали? Женщины нынче такие — под венец только силой, все им свобода и эмансипация, а нам страдай, — пока мои слова переваривали, я уже успел скрыться в парадной.
Меня и так ждет сейчас не самый легкий разговор, но сначала мне надо привести в порядок это недоразумение.
Ирина
Костя усадил меня в кресло и присел рядом на корточки. Я могла лишь хлюпать носом. Голос сел, а нога болела. Глупо было бежать.
— Сильно болит? — он аккуратно дотронулся до моей ноги, и я жалобно всхлипнула. — Тише, тише, пальцами шевелить можешь? Ира, не спи, пальцами шевелить можешь? Пошевели!
Я исполнила его просьбу.
— Ну, слава Богу, точно не перелом, — выдохнул дракон, переводя дыхание. — Ну вот какого хрена ты бегаешь на таких каблуках? — укоризненно покачал головой Зеллер.
Потом мужчина взглянул на моих притихших родителей да свою тетушку, что в отличие от всех остальных выглядела вполне довольной происходящим. А вот папа явно с трудом держался, чтоб не броситься ко мне на помощь. Только мама его удерживала.
— Зачем вообще бегать? Мы вроде все взрослые люди и способны поговорить, правда, Андрей Олегович?
Я быстро перевела взгляд на папу, опасаясь, что тот сейчас рассердиться. Но вместо этого увидела лишь беспокойство и какую-то беспомощность, а на слова Кости он лишь кивнул, что было на него совсем не похоже.
— Я… — я не смогла договорить, губы опять задрожали, я вот-вот опять расплачусь.
— Ну-ну, тише, ты чего, — Зеллер подал мне кружку с уже остывшим чаем. — Пей.
Я послушно сделала несколько глотков, успокаиваясь.
— Вот, умница моя, — дракон потрепал по голове, как ребенка, и улыбнулся. — Ну, вот на кого ты теперь похожа? Ну вот скажи?
Я критично осмотрела свое платье, что теперь было все в пыли и помято, да и в пятнах. Руки в мелких ссадинах, разбито колено. И просто взлохмаченные волосы. Я не смогла сдержать смешка. И правда на кого?
— Вот, уже хорошо, — Костя резко встал и посмотрел на папу. — Андрей Олегович, я думаю, нам все же стоит поговорить. Фаина, Анна Романовна, помогите нашей беглянке привести себя в порядок.
С этими словами Зеллер вышел из комнаты вслед за папой. Я даже сделала попытку их окликнуть, но вместо крика вышел хрип, а больная нога не дала сделать и шага. Да о чем они там без меня договорятся?
Глава 35
Константин
Солнца в этом городе я не дождусь точно. Лето? Тепло? Нет, не слышали и не знаем. И я застрял здесь по прихоти своей проклятой родни.
Я с тоской посмотрел на лобовое стекло, где появились первые капли вновь начинающегося дождя.
Ненавижу этот город. Искренне ненавижу. И не понимаю тех, кто приезжает сюда жить добровольно. Питер это по любви? И это любят? За что можно его любить? Культурная столица? Да-да, конечно! Только вот…
Я вздохнул и бросил взгляд на «великолепие» серой промзоны, мимо которой мы сейчас проезжали. Серый кирпич, бетон — из разнообразия: вывески автосалонов и рекламы, да шиномонтаж. Вот она, красота, застрелиться можно от такого.
Питер прекрасен. Только когда ты в нем живешь, это теряется за серыми, как и местное небо, буднями. Возможно, архитектор во мне готов еще восхищаться красотой дворцов, планировкой улиц, мостами, соборами. Но даже эта любовь к прекрасному сходила на нет, когда ноги промокали. А летом ты обязан кутаться в куртку.
Только законченный романтик может это любить. Ну и те, кто не переносят солнца и тепла. Вот для таких здесь идеально. Но я с солнцем в конфликте не был, и всегда предпочитал более комфортные условия существования.
Три минуты, и невинные капли превратились в ливень.
— И бегут неуклюже пешеходы по лужам, — внезапно, глядя, как пешеходы перепрыгивают через реки на пешеходном переходе, вспомнился крокодил Гена и его песенка.
Лужи есть, реки тоже есть, и то ли еще будет.
Хотелось домой. Сварить себе какао, закутаться в плед и читать. Как ни крути, я не люблю семейные обеды, все-таки не люблю. Хотя тут семья и не моя, а хомяка, а все равно хлопотно.
Еще раз прогнал в голове разговор с Махровым старшим и улыбнулся. Мне определенно нравится этот человек. И я начинаю понимать, почему Фаина так дорожит дружбой с ним. Да они два сапога пара, если б эта парочка поженилась в свое время, мы бы получили гремучую, взрывоопасную смесь.
Андрей Олегович заваренную Артемом и теткой кашу принял почти на ура. А мою злую ведьму причислил к гениям, а поцелуй и вовсе закрепил за ней это звании.
Правда, это не уберегло ее от соблюдения строгой диеты, хотя Фаина и пыталась этого избежать. Сущий ребенок, ведь уже возраст солидный, но пришлось доставлять тетку домой и сдавать ее с рук на руки личной Фрекен Бок. Пусть она думает, как укротить подопечную, а я пас. У меня есть, с кем нянчиться. И как бы я не любил свою неугомонную тетушку, но сейчас у меня есть другие проблемы, требующие решения. Пока эта проблема не бросилась опять удирать.
На очередном светофоре я посмотрел на спутницу, девушка дулась на меня. Вид у нее был забавный: от детских выходок с побегом и ползания по асфальту, платье приобрело жалкий вид. И я сомневаюсь, что его можно спасти. Нога была перебинтована, коленка и руки обработаны зеленкой. Волосы заплетены в косу, кофта матери и тапочки. Само очарование!