Страница 9 из 16
Настал черед Иры бледнеть. Не ожидала такого от Беринга рыжая. Обычно выдержанный и благородный, он точно взбесился теперь. Неужели вот эта малявка его так зацепила?
– Считаю до трех. Раз.
– Володя, я… у меня обстоятельства! Ты, когда уезжал, попросил оставить охране ключи. Вот, я их принесла, видишь?
– Я уезжал год назад. В начале июня, позволю напомнить. И судя по виду квартиры, ты прожила здесь весь год. Отлично устроилась, дорогая. Ключи на стол и выметайся. Не заставляй меня предъявлять тебе счет за аренду квартиры. Сумма может быть кругленькой.
– Ты этого не сделаешь! – Ирина вскинула носик, усмехаясь. – Ты же у нас настоящий мужчина. А настоящие мужчины с женщинами не воюют.
– Я здесь вижу одну только женщину. И это не ты.
– Ой, ну порычал и ладно, сейчас соберу вещи.
– Ирина!
– Все-все, уже почти собрала!
Рыжеволосая фея, действительно, собиралась очень быстро, почти по-военному, но между тем все делала так изящно, что Настя невольно восхищалась. Красивая все же женщина, такая… породистая, вот. А она, Настя, дворняжка самая настоящая. Вот только зубки у неё ничуть не хуже.
Когда Настя злилась, она не ныла и не опускала руки, как многие ее знакомые. Нет, ее злость была созидательной. Подстёгивающей. И сейчас, наблюдая за бывшей любовницей своего мужа, девушка для себя подмечала: нужно бы выучиться так же непринужденно себя вести в критических ситуациях. Не орать на деревенский манер, не материться (даже про себя), не краснеть от гнева, а насмешливо улыбаться, расправив плечи и чуть прищурившись. Урок сейчас жена Беринга получила очень ценный. Она обязательно будет вспоминать Ирину, когда ей захочется топать ногами или истерику закатить.
– Ну вот и все, чао-какао, – пропела фея, застегивая большую спортивную сумку. – Володя, будь хорошим мальчиком, вызови даме такси и помоги вещи донести.
Беринг открыл было рот, но бросив на побледневшее лицо Насти короткий взгляд, вытолкнул свою гостью за порог молча, шагнув вслед за ней.
Отсутствовал он меньше минуты, быстро захлопнул за собой дверь, и лишь громкое шипение на площадке сказало Насте: хорошим мальчиком Влад не был. Не теперь.
Поморщился, бросив в свое оправдание:
– Ее встретит охрана внизу и проводит. Прости, Асенька, никак не ожидал этой встречи. И так… бурно.
– Она красивая. Не то, что я… – Настя мурлыкнула это низко и протяжно, глядя на мужа, пожалуй, с веселой насмешкой.
Ничего забавного в этой встрече она, конечно, не видела, но наблюдать, как Влад нахмурился и даже слегка смутился, было любопытно. Шагнула к нему навстречу – остановившись близко-близко, прикоснулась к широкой груди, пальцем проведя вниз, до самой пряжки ремня. Какое же удовольствие было наблюдать, как от ее простого жеста зелёные глаза стремительно потемнели, а плечи напряглись. В такие минуты Беринг всегда становился похожим на хищного зверя, обнаружившего добычу: собранный, взведенный как арбалет, звенящий как улей с пчёлами. Ей очень нравилось.
Сейчас Насте как никогда было нужно это его напряжение. Кислое послевкусие от встречи с бывшей нужно было заесть. Она не ревновала, нет. Во всяком случае, она представляла себе ревность совсем по-другому. Злость – была. На себя, на рыжую эту наглую и холёную. Мысли были… неприятные. Значит, у Беринга слабость к рыжим. И секретарша в Руме у него ведь тоже… рыжая лисичка. Не является ли Настя лишь очередным пунктом в обширном списке его побед?
Нет. Сама себя одернула, понимая, что снова заводится совершенно напрасно. Прошлое осталось в прошлом. Тем более – видела реакцию Влада на эту его «Ирину». Знала, ощущала, что сейчас этот огромный и такой потрясающий медведь принадлежит одной только Насте. И… непременно собиралась получить веские доказательства этого факта. Ощутимые уже вполне.
– А-сень-ка… – хрипло выдохнул Влад, осторожно кладя ладони ей на плечи. – Тебе нужно подтверждение твоей красоты? И кстати, что там я слышал про очень послушную мою женушку? Мне показалось, наверное.
– Нет, – усмехнулась, поднимаясь на цыпочки, вытягиваясь в струну и нежно касаясь губами изрядно заросшей щеки. – Мне нужен весь ты. У тебя борода. Щекотно.
– Я ведь морф. Это самый малый из моих недостатков. Только волю дай – зарастаю шерстью как медведь. И злюсь точно так же. Заметила? Мне побриться?
– Не нужно, хочу тебя любого, небритого, лютого, злого. Последнее – возбуждающе невероятно. – Обвила руками его шею, притягивая к себе лохматую голову и ловя твёрдые губы.
Волосы у Беринга тоже росли очень быстро. Интересно, из экспедиций своих он вовсе как Робинзон возвращается? Или сам там стрижётся? Мысли в голову лезли самые нелепые.
– Ощущаю себя очень странно… – мужчина осторожно и бережно разместил руки на бедрах жены, словно раздумывая над предложением. – Никогда еще не хотел никого постоянно. Никогда не терял контроля над всплесками ярости. Что это только что было? Признавайся, лесная колдунья, ты меня привораживала?
В ответ – россыпь трепетных поцелуев. Настя покусывала могучую шею, плечи, щетинистый подбородок. И лишь будучи поймана требующим ответа ртом, прямо в него прошептала:
– Конечно. Два раза. Третий еще не успела, раздумываю над ритуалом, готовься, он будет невероятно жестоким.
Такой большой, могучий, мудрый и страстный – и только ее. Мысль об этом кружила ей голову. Собственница? Да! Никогда такого с ней не было, но говоря откровенно: никогда рядом с ней не стояли мужчины, подобные Берингу. Такого впору зубами хватать и уносить в самые темные и глубокие схроны Вселенной. Не отдаст никому.
Вместе с блуждающими мыслями тонкие женские пальцы скользили по всем этим глупым и совершенно никчемным застежкам и пуговицам. Была б ее воля – запретила бы Владу носить эти глупости. Голым он нравился Насте значительно больше. Руку протяни только и… О-о-о…
Ей всегда нравилось раздевать мужа. Даже его обращение зверем было не настолько интимным процессом. Из человека цивилизованного и разумного одним лишь движением рук, разводящим в разные стороны створки расстегнутой ширинки, она выпускала на свет первобытное существо. Дикое, необузданное, нетерпеливое. С глазами, горящими тусклым зеленым огнем, с бьющимся как ритуальный барабан сердцем.
А эти звуки, которые он издавал? Низкий рык, тихий и словно вибрирующий. Услышь Настя такое в тихом темном лесу – умерла бы от ужаса. А рядом со своим нежным и ласковым зверем этот звук заставлял ее делать вещи, ранее невообразимые совершенно. Как теперь.
Медленно спускалась по могучему телу все ниже, слушая, нюхая, чувствуя, наслаждаясь. Каждую мышцу его она уже знала в лицо, каждую клеточку этого обожаемого тела. Шрам косой под ребром, крутой излом связки у бедер, темная дорожка волос ниже, ниже.
Влад шумно выдохнул, пытаясь ее удержать.
– Не надо, солнышко, я…
– Укушу, – прозвучало весьма угрожающе. Особенно снизу.
– Ненормальная.
Мужские пальцы в ее волосах перебирают задумчиво локоны. А она добралась, не отказывая себе в удовольствии и разглядывая пристально свой личный приз. Ту часть невероятного Беринга, что принадлежит теперь только ей. И возвышается крепкой уверенной твердостью лишь для нее. Влад везде был внушителен, но это совсем не пугало, сладко подстегивая воображение.
Совершенно не к месту вдруг вспомнила, как училась играть в детстве на дудочке. Как нравилось пальцами перебирать жесткие ребра и трогать губами теплый срез инструмента. Представила себе, потянулась, пробежавшись подушечками девичьих пальчиков и вызвав опять то ли вздох, то ли рык.
– Я сорвусь сейчас, Асенька.
Молча кивнула. А и пусть. Что она там не видела в его срывах? Она собственноручно сорвет его прямо сейчас, как стопкран. Раскаленная плоть, бархатистая нежная темная кожа, терпкий запах любимого и его дрожь в женских руках. Власть, сладкая и умопомрачительная. Когда касание губ вызывает стон, движение пальцев приносит поток наслаждения. Непередаваемое ощущение: дарить удовольствие, замирая от предвкушения.