Страница 2 из 7
А Вера Рубин – это просто эталон космолога. Не зря в честь неё назвали обсерваторию. С таким же успехом могли бы назвать эту обсерваторию именем, например, какого-нибудь Игнатия Лойолы (основатель ордена иезуитов) или Генриха Крамера (соавтор «Молота ведьм»). Трудно оценить, кто больше нанёс вреда науке.
Вере Рубин хотел я выслать и книгу, и вышеупомянутую статью ещё при её жизни, но передумал – не стал расстраивать старушку. К тому же, это было бы бесполезно. По её примитивным ошибкам (проанализированным в книге) был понятен уровень её – нет, не образования – а мышления. Вообще космолога, как и любого религиозного фанатика, вряд ли удастся в чём-то переубедить. К тому же, космологи и не собираются переубеждаться, ведь наукообразное враньё – это и есть их стихия и их кормушка.
Тут необходимо сказать пару слов о том, почему выбран такой эпиграф. Это связано с биографией Веры Рубин. Вот событие, описанное самой Верой и напечатанное во всех Википедиях. Просто процитирую из российской Википедии: «В течение своей научной карьеры неоднократно сталкивалась с враждебностью со стороны коллег-мужчин. Впервые она испытала такое отношение, когда сообщила своему учителю физики в средней школе, что её приняли в Вассарский колледж. Он не очень ободряюще ответил: «Это прекрасно. Всё будет хорошо до тех пор, пока ты будешь держаться подальше от науки». Какое замечательное пророчество человека, наблюдавшего «течение болезни» у своей столь настырной подопечной.
Но юная Вера, невзирая на все предупреждения своего учителя, с упорством, достойным лучшего применения, просто буром пёрла в науку. И таких деятелей, как Вера Рубин, хорошо, если просто протирающих штаны на всяких кафедрах, крапающих (а зачастую списывающих) бессмысленные диссертации, борющихся за звания, должности, цитируемость и прочее, миллионы. Намного хуже, когда эти бездари, причислившие себя к учёным (откуда такая аберрация сознания?), начинают что-то из себя воображать и начинают реально действовать. В моей инженерной среде была популярной поговорка: «Что опаснее дурака? Ответ: дурак с инициативой». Этот, с позволения сказать, закон многократно подтверждался жизненным опытом. Дурак, который просто сидит, не столь опасен, чем дурак, полезший с самыми благими намерениями в высоковольтный распределительный электрощиток, создавая короткое замыкание (КЗ), увечье или даже пожар. Дурак с инициативой на другом поприще (в политике или государственном строительстве) вообще приводит к многомиллионным жертвам и глобальным катастрофам. Дурак в науке (типа современных космологов) приводят науку в тупик и т. д. Примеров не счесть. Именно эти деятельные дураки с инициативой наделали столько «открытий чудных», что «закрывать» их придётся ещё долго многим трезвомыслящим учёным. Свою скромную лепту в расчистку космологических «авгиевых конюшен» попытаемся внести и мы с тобой, дорогой читатель. Этой книгой я хочу дать тебе некий шарлатаноотталкивающий тефлон, который не даст прилипнуть никакой космологической дряни.
А как же нам самим не испачкаться во всём этом космологическом дерьме? Очень просто. Тем тефлоном, который будет отталкивать любые космологические испражнения, естественно, будут справочники по физике, математике и таблица умножения, в которой записано, что 2 × 2 = 4.
Недоумённый читатель может спросить, не слишком ли резко автор отзывается об интеллектуальных способностях учёных от космологии, называющих себя передовым фронтом современной научной мысли. Ведь это научная элита высшей пробы. На это ответит за меня известный учёный итальянский профессор, автор двух десятков книг Карло Чиполла. В 1976 году в своей работе «Основные законы человеческой глупости» он предложил получившую известность двумерную диаграмму характеристики поведения индивидуумов в социуме.
Согласно его научно подтверждённому исследованию, переведённому на многие языки мира, в учёной среде глупцов не меньше, чем в любой другой социальной или профессиональной среде, скажем, среди дворников. То есть, как писал Александр Пушкин: «Ученых много – умных мало». Да и за много столетий до него один из самых первых мыслителей человечества Гераклит (V век до н. э.) утверждал, что «многознание уму не научает». Но по мере роста социального статуса человека, по мере его продвижения по карьерной лестнице (то есть по мере увеличения «кормушки») неизбежно развиваются новые качества личности, позволяющие ему продвигаться дальше в конкурентной борьбе поближе к этой самой кормушке (деньгам, почёту, славе). В убогой среде дворников особо не за что бороться. Зато в учёной среде идёт непрерывная, зачастую аморальная, плохо скрываемая напускной интеллигентностью жёсткая борьба за приоритеты, звания, известность. И вся эта борьба обильно подпитывается умело скрываемой завистью к чужим успехам. Дворники могут завидовать разве что более качественной метле, а учёные воюют не за какую-то метлу, они грезят мировой известностью, внесением своего имени золотыми буквами в историю мировой науки. Несоизмеримо разные объекты для зависти. Соответственно меняются стратегии и методы их достижения вплоть до самых подлых.
Возможно, кто-то не согласен? Тогда вспомним один из самых ярких примеров. Наверное, нет человека на всём земном шарике, который бы не знал имени великого английского учёного Ньютона. Все изучали как минимум три классических закона, плюс закон всемирного тяготения, плюс многое другое. Так вот сам Ньютон считал, что первые два закона открыты ещё Галилеем, третий Гюйгенсом и были давно известны, но жёстко претендовал на приоритет закона Всемирного тяготения, суть которого (сама формулировка обратной пропорциональности квадрату расстояния) за долгие годы до написания Ньютоном «Математических начал натурфилософии» была высказана ему (сохранилась переписка) величайшим учёным Робертом Гуком – тогдашним секретарем Лондонского Королевского научного общества. Потом идея Гука, рождённая им на фундаменте тщательного изучения законов Кеплера, долгие годы была не востребована. Ньютон, как и прежде, занимался в основном алхимией, добычей «философского камня», искал пророчества в библейских писаниях. Гук сам вытачивал на токарном станке детали для новых экспериментальных установок, на которых он сделал немало значимых открытий (вспомним закон Гука, единственный дошедший до нас под его именем, хотя сделал он для физики намного больше). И так всё продолжалось бы… Не было бы никаких «Начал натурфилософии», скорее всего, мы и не знали бы такого физика, портреты которого теперь висят в каждой школе, не было бы даже такой единицы измерения как Ньютон (а была бы, возможно, единица силы Гук – и короче, и звучит не хуже). Конечно же, Ньютон остался бы в истории как великий математик, которым он себя и считал. Ньютону надо было поставить золотой памятник хотя бы за основную теорему матанализа – теорему Ньютона-Лейбница, за приоритет в которой он вёл с Лейбницем многолетний смертельный бой. Но тут случилось редкое явление – прилетела комета, которую потом назвали в честь её открывателя кометой Галлея. Галлей был человеком небедным, а издание книг в ту давнюю пору было исключительно дорогим удовольствием. Для полного понимания кинематики движения кометы в общем было достаточно законов Кеплера, но Галлей хотел прочувствовать всю динамику полёта, то есть узнать больше о силах, приводящих к такой траектории движения. Он уже был знаком с неоднократно обсуждавшимся в Лондонском Королевском научном обществе законом Всемирного тяготения, но хотел с помощью этого закона (уже известного!) математически объяснить эллиптичность орбит вращения небесных тел. Гук, как настоящий физик-экспериментатор, был по горло занят своими экспериментами и руководством Лондонского королевского научного общества, потому при личной встрече только подтвердил правильность применения закона Всемирного тяготения к решению этой задачи, но заниматься расчётом эллиптических орбит не стал.
Так что проще было проконсультироваться с математиком Ньютоном, оторвав его на некоторое время от любимой алхимии, определения точного времени Апокалипсиса и прочих библейских пророчеств. Галлей настоял на написании книги и профинансировал её издание. Этот несколько странный тандем непреклонного атеиста Галлея и истинно верующего Ньютона в наше время назвали бы синергией, давший результат, которого порознь не могло бы быть. В конце концов, работа Ньютона увлекла, и из-под его пера вышел гениальнейший труд «Математические начала натуральной философии», ставший фундаментом классической механики. Именно с этого момента физика сформировалась как наука. В отличие от расплывчатых и в основном неверных формулировок Аристотеля ньютоновские строгие определения таких понятий как сила, масса, ускорение служат незаменимым инструментарием физиков по сегодняшний день. Там же сделано немало и других открытий, перечислению которых можно посвятить отдельную книгу. Заслуги Ньютона, как гения-математика невозможно переоценить. Но если взглянуть пристальней на моральный облик этого несомненного гения, то степень восхищения сразу падает до бытового склочного уровня. Так после смерти Гука, считавшего себя первооткрывателем закона Всемирного тяготения, Ньютон уничтожил все приборы, все рукописи Гука, сжёг все его портреты (поэтому Гук единственный учёный из Лондонского королевского общества, которого мы не знаем в лицо). И всё из-за мелкотравчатой, но жёсткой борьбы за приоритет в законе Всемирного тяготения.