Проклятие ДНК

– Добрый день, Лерочка! – поздоровалась Суркова своим низким, бархатным голосом: мужчины от такого тембра, должно быть, тают, как пломбир, и растекаются по поверхности! – Вы уж простите, что беспокою вас в выходной день…

– Ничего-ничего, Алла Гурьевна, – перебила Лера, прикрывая трубку ладонью и бросая быстрый взгляд на Николая. Тот тоже достал телефон и принялся что-то в нем изучать, не выказывая ни малейших признаков нетерпения. – Что вы хотели?

– Видите ли, я завалена работой, а тут Дед… то есть Кириенко, попросил заняться одной небольшой проблемкой.

Леру позабавило то, как Суркова исправилась, назвав начальника Следственного управления Дедом, – все прекрасно знают его прозвище и за глаза между собой не называют никак иначе!

– Что за проблемка? – заинтересовалась Лера.

– Одна знаменитость… Вера Сокольская – может, слышали?

– Это певица, что ли, которая сейчас в ледовом шоу по телику?

– Точно! Так вот, она сбила человека на машине, и он попал в больницу.

Лера сдержала разочарованный вздох: ей-то подумалось, что Суркова предложит что-то интересненькое, какое-нибудь заковыристое дельце вроде тех, что расследует сама, а тут – банальный наезд! И почему вообще СК должен заниматься такой ерундой?! Конечно, если Кириенко просит…

– Что от меня требуется, Алла Гурьевна?

Голос Леры прозвучал холоднее, чем она планировала, поэтому неудивительно, что собеседница на другом конце линии ответила не сразу, недоумевая, что вызвало смену тона.

– Опросить пострадавшего, – ответила наконец Суркова. – Если, конечно, он в состоянии давать показания. Выяснить, насколько велика вина певицы, и, если удастся найти свидетелей, поговорить с ними.

– Я правильно понимаю, что крайне нежелательно, чтобы виновницей ДТП оказалась Сокольская?

Лера тут же пожалела, что не прикусила свой длинный язык до того, как открыла рот, потому что теперь уже в тоне Сурковой звенел лед Ладожского озера.

– Нет, Лера, вы неправильно понимаете! Я не стала бы просить вас о таких вещах, и мне жаль, что у вас возникло подозрение…

– Простите, Алла Гурьевна, я ошиблась! – поспешила оправдаться Лера, проклиная себя за несдержанность и поспешность – ну да, водится за ней такой грешок, хоть она много раз говорила себе, что пора уже поумнеть!

– Так вот, – продолжила Суркова, смягчив тон, – к Кириенко обратился продюсер певицы, опасаясь, что общественное мнение «распнет» ее еще до того, как все станет ясно: вы же знаете, как журналисты и блогеры любят такие новости!

Лера знала – как и вся страна, мало-мальски интересующаяся происходящим вокруг. Люди убеждены, что богатым и знаменитым все дозволено и что они-то уж точно избегнут наказания в случае чего. В сущности, общественность права: машина правосудия работает в пользу тех, у кого хорошие адвокаты, а они стоят немало! Несколько недавних показательных судов и приговоров призваны были охладить пыл СМИ, яростно кинувшихся на защиту жертв подобных преступлений, и остудить гнев народный, однако это вряд ли могло кого-то обмануть: даже за решеткой сильные мира сего ведут почти такую же роскошную жизнь, что и на свободе!

– Если она виновна, – продолжала между тем Суркова, – я доложу начальству, и ваша миссия на этом будет окончена.

– А если нет?

– Тогда и посмотрим. В любом случае огласка на данном этапе помешает делу, поэтому я обращаюсь к вам в надежде на конфиденциальность и оперативность.

– Спасибо за доверие, Алла Гурьевна, – искренне сказала Лера.

Повесив трубку, она посмотрела на Николая – казалось, его ничуть не обеспокоил ее продолжительный телефонный разговор: он пялился в экран своего сотового и время от времени довольно хмыкал.

– Прошу прощения! – громко произнесла Лера, привлекая его внимание.

– А? – переспросил Николай, с видимой неохотой отрываясь от гаджета и поднимая на нее глаза. – Важный разговор?

– Чрезвычайно важный. На самом деле мне пора – на работу вызывают!

Лера даже не пыталась скрыть радость от того, что скучное, бесполезное свидание окончено.

– А как же кино? – попробовал было возразить кавалер, но Лера только плечами пожала:

– Очень жаль, но у меня нет времени! Спасибо за чудесный, гм… В общем, спасибо!

С этими словами она, словно молодая гончая, взявшая след, рванула к выходу из заведения. Николай тяжело вздохнул, окинул тоскливым взглядом опустевшее место напротив и вернулся к просмотру видео на «Ютьюбе».

Лера ожидала увидеть на больничной койке кого угодно, но только не двухметрового красавца с оленьими глазами – его не портили даже плотная повязка на голове, пластырь на подбородке и парочка живописных кровоподтеков. Он представлял собой тот тип мужчин, какой Лера ненавидела всей душой: хозяин жизни, у ног которого особи противоположного пола укладываются в штабеля просто потому, что он такой великолепный! И неважно, что он, возможно, не зарабатывает денег, не имеет собственного жилья и двух слов связать не в состоянии. Значение имеет другое: на лицо его можно смотреть без конца, как на воду или огонь, если перефразировать известное английское изречение.

Лере не удалось встретиться с лечащим врачом потерпевшего, так как тот совершал обход, но она ни на секунду не усомнилась в том, что у парня нет серьезных повреждений: скорее всего, он из тех «прыгунов», что кидаются под дорогие машины с целью получить материальную компенсацию с их владельцев. Возможно, он знал, что авто принадлежит Вере Сокольской? Ее показывают по телевизору, она участвует в различных шоу и вряд ли захочет, чтобы ей начали перемывать косточки из-за аварии, в которой пострадал человек. При столь смазливой внешности парню ничего не стоит разжалобить и врачей, и полицейских, а если Сокольская откажется платить – отправиться в путешествие по телеканалам, где он найдет сочувствие и понимание в тот же момент, как устремит на редактора телешоу свои темные и блестящие, как маслины, глаза, осененные ресницами, которым позавидовала бы Анастасия Волочкова! Так что, несмотря на то что Лера дала себе слово действовать сдержанно и профессионально, она не могла заставить себя казаться доброжелательной. Мать и сестра постоянно упрекают ее в том, что она слишком быстро выносит суждения, не удосужившись разобраться в ситуации до конца, а потому ей часто приходится впоследствии извиняться за скоропалительные выводы и предвзятое отношение. Лера пыталась бороться с собой, и иногда у нее даже получалось, но сейчас она испытывала стопроцентную уверенность в том, что не ошибается относительно потерпевшего.

– Доброе утро! – буквально пролаяла она, приблизившись к его койке. Другие три оказались свободны – скорее всего, пациенты отправились на ужин. – Я из Следственного комитета!

Парень молча смотрел на нее, и Лера вдруг ощутила дискомфорт от его оценивающего взгляда. Интересно, какое впечатление она на него произвела? Она тут же отбросила эту мысль и постаралась засунуть ее в самый дальний уголок своего мозга – в конце концов, какая разница, что о ней думает этот хлыщ?!

– Я должна опросить вас насчет аварии, – уже менее уверенно добавила Лера и, придвинув стул, уселась поближе к пострадавшему. – Расскажите в деталях, как все произошло, ладно?

– Я ничего не помню, – после короткой паузы ответил парень. Лера очень надеялась, что голос у него писклявый или, наоборот, хриплый и неприятно режущий слух, но ее постигло жестокое разочарование: тембр собеседника оказался под стать его внешности!

– В смысле, не помните аварию? – решила уточнить Лера, не ожидавшая такого поворота.

– В смысле – ничего не помню. Вообще.

– Э-э… – У него амнезия, что ли? Вот это да… И как-то не вяжется с версией, которую она выстроила в своей голове! – А имя свое вы можете мне сказать?

– Если бы помнил, непременно сказал бы, – с неприкрытым сарказмом ответил потерпевший.

– Хорошо, я попробую вам помочь. Вы попали в аварию. Вас сбила машина…