Страница 9 из 11
— Фелиция, — что-то в голосе лорда Каэла заставило ее, уже схватившуюся за полы его одежды, замереть, — я говорил тебе не трогать Сиэль?
— Но она… — начала было женщина, но дракон перебил ее:
— Собирай свои вещи. Ты покинешь поместье сегодня же, — добавил он, и он его тона даже мне стало холодно.
— Что? — потерянно спросила женщина, поднимая на лорда Каэла пораженный взгляд. Я уставилась ему в спину таким же. Он выгоняет ее? Из-за меня?
Он не удостоил любовницу ответа. Вместо этого мужчина, не глядя, протянул руку и, схватив мою ладонь, поволок меня из комнаты. Я оглянулась — и поймала все еще непонимающий взгляд госпожи Илмон, сидящей на полу с израненными руками — и тут коридорные двери замелькали перед глазами, так быстро дракон тащил меня.
Наконец мы добрались до кабинета, и лорд Каэл разжал пальцы. Я подняла на него взгляд, ожидая чего угодно — и, к счастью, увидела, что он уже немного успокоился, а его глаза были обычного, серого цвета, без испугавшей меня до чертиков темноты.
— Что это было? — строго спросил он, и я непонимающе вздернула брови:
— Что?
— Почему ты не защищалась? Почему позволила напасть на себя?
— Я… — я растерянно потерла ладонью лоб. Почему-то вдруг закружилась голова. — Она неожиданно толкнула меня в комнату, а потом… я опасалась навредить ей или убить.
— Понятно, тогда начинаем изучать защитные заклинания, раз уж ты не можешь защищать себя оружием, — сделал непонятный вывод мужчина. Пройдя на свое место, он сел за стол, как обычно, заваленный грудой писем. — Иди, отдыхай.
— Господин Каэл, — нерешительно произнесла я. Он вскинул на меня вопросительный взгляд. — Почему вы поверили мне, а не ей? Не госпоже Илмон?
Он молчал так долго, что я уже подумала, что мужчина не ответит. Его взгляд не отрывался от края стола.
— Потому что ты Эттрейо, — наконец отозвался он и перевел глаза на меня. Его взгляд был серьезен. — А значит, для меня ты важнее любого другого человека. Я всегда поверю тебе, а не кому-то другому.
Вот как… Не уверенная, как нужно реагировать, я растерянно кивнула на прощанье и вышла, осторожно затворив дверь.
Я думала, что госпожа Илмон будет вопить на весь особняк, когда служанки укладывали ее вещи, но в коридоре жилого этажа царила мертвая тишина. Тем не менее, я все равно предпочла сбежать в сад, где устроилась в своей любимой беседке у пруда.
Нервозность медленно уходила, уступая место снова запорхавшим в животе бабочкам. Он сказал, что я для него важнее всех остальных! Он поверил мне и выгнал госпожу Илмон! Она больше не будет подстерегать меня в коридорах и бросать злобные взоры поверх кофейника за столом!
Выдохнув, я привалилась к стене беседки и сползла на пол. Руки запоздало затряслись, когда я провели ими по лицу. Да, если бы я не была фениксом, то сегодня обзавелась бы жуткими ожогами на лице.
Я так и сидела в беседке, медленно приходя в себя, пока пробегающая мимо служанка не шепнула, округлив глаза:
— Госпожа Илмон уезжает!
Медленно поднявшись, я пошла к воротам — не для того, чтобы позлорадствовать, а просто чтобы убедиться, что женщина действительно покинула поместье. Спрятавшись за деревом, я наблюдала, как тяжело груженная сундуками повозка скрывается за воротами. Взгляд у сидящей в ней женщины был абсолютно безучастный и потерянный, так, что мне даже на миг стало ее жалко.
Господин Каэл не передумал. И не вышел провожать ее — женщину, которая была с ним пять лет. От этого мне почему-то стало неуютно, и, передернув плечами, я поспешила вернуться в комнату.
Только чтобы обнаружить записку, небрежно брошенную на покрывало.
«Когда ты станешь не нужна ему, он выбросит тебя так же, как меня», — прочитала я и, смяв записку, запулила в мусорную корзину. Отчего-то на миг стало холодно, и я поспешила выбросить содержимое послания из головы. Пора переодеваться к ужину.
10
Я думала, что за ужином лорд Каэл будем мрачен и зол на меня — потому что из-за меня ему пришлось выгнать госпожу Илмон. Но, когда я появилась в столовой, он выглядел и вел себя, как обычно. Из комнаты уже унесли лишний стул, и теперь ничего не напоминало того, что еще утром за столом нас было трое.
Я тоже не решалась поднять тему, и начало ужина прошло в неуютном молчании. Затем, однако, мужчина задал какой-то пустяковый вопрос об учебе, я ответила — и неловкость пропала, словно ее и не было. Дальнейшее молчание было уже уютным и спокойным.
Вечером, засыпая, я все крутила в голове слова дракона — о том, что для него я важнее всех остальных. Как это романтично! Никто никогда не ставил меня на первое место… Может, я действительно что-то для него значу?
Я попыталась отогнать недостойные мысли о том, что теперь, когда госпожа Илмон уехала, некому будет стоять между нами и, может быть… Может, господин Каэл обратит на меня внимание? Не как на воспитанницу, которую нужно учить защитным заклинаниям, а как на девушку? Эх, если бы я не была вынуждена все время ходить в мужской одежде!
Я представила себе, как вдруг появилась бы перед мужчиной в красивом платье. Нежно-голубом, в кружеве пены… И с длинными волосами! В моем воображении он, пораженно моргнув, поднимался со своего места, порывисто подходил ко мне и впивался в губы поцелуем, не в силах устоять. Вот бы мне разрешили носить платье!
Так я и уснула, мечтая. Не знаю, какие боги услышали мои молитвы в тот вечер, но вскоре мои надежды внезапно воплотились в жизнь. Ну, частично.
Все началось с цитры.
Господин Эттрейо решил завершить мое обучение самостоятельно, и я переписывала тексты, учила стихи и заклинания под его присмотром, а также упражнялась в игре на цитре.
Цитра стал моим личным пыточным инструментом, потому что я никак не могла извлечь из нее красивую мелодию, как господин Эттрейо. Все, что у меня получалось, было похоже на мяуканье голодной кошки. Это было плохо, потому что игра на музыкальных инструментах входила в перечень классического образования в Драконьей империи.
— Безнадежно, — наконец признал мужчина и, отобрав у меня музыкальный инструмент, закинул его на шкаф. Повыше, чтобы я не достала и не попыталась снова что-то сыграть. — Лучше мы обучим тебя чему-нибудь другому. Кроме музыки есть еще и рисование, и вышивка…
Сложив пальцы домиком и подперев ими подбородок, господин Эттрейо уставился на меня. Я покаянно вздохнула. Обладание какими-то талантами было необходимым для образованного человека, и мне было жаль, что я раз за разом разочаровываю мужчину.
— А собственно, зачем я пытаюсь сделать из тебя того, кем ты не являешься? — вдруг спросил дракон сам себя. Решительно поднявшись, он подошел ко мне, и я тут же вскочила, преданно таращась на лорда Эттрейо. — Ты же из земель феникса. Твоя суть — бушующий огонь, а не терпеливая вода. Поэтому… — тут взгляд лорда Эттрейо окинул меня с ног до головы, и я нервно переступила с ноги на ногу, — я найду тебе преподавателя танцев.
— Танцев? — недоуменно переспросила я. Все эти годы меня воспитывали, как мальчика — в драконьей империи женщинам не нужно было изучать ни классические сочинения, ни магию. Многие даже читали с трудом, поэтому мое образование было явно мужским. Но танцы, тем более эттероунские — это женское умение, и выдадут меня с головой. Зачем мне это?
Однако лорд Эттрейо не стал объяснять мне причины, и уже через несколько дней в поместье появилась преподавательница танцев, худощавая молодая женщина. Местная имперка, она, тем не менее, прекрасно знала национальные танцы земель фениксов, и принялась обучать меня с присущим драконам дотошностью. Многое я помнила с детства — вместе с Наоми я уже когда-то изучала танцы, так что теперь просто нужно было все вспомнить.
— Шевели бедрами, — командовала она и звонко щелкала пальцами, — и теперь ручки так, и вот так…
Да, для занятий танцами мне пришлось переодеться в национальные одежды Эттероуна, а лорду Эттрейо — окружить нас невидимостью. Мы занимались в танцевальном зале поместья, но все равно, кто-то мог ненароком увидеть в окна, как воспитанник лорда скачет в полупрозрачной юбке и расшитом звенящими монетами топе. Было бы сложно придумать правдоподобное объяснение.