Страница 91 из 178
— Интересно, какого это жить с такими глазами? — слышу достаточно молодой голос.
— Я бы лучше поинтересовался этими щупальцами за спиной, хе-хе, — этот на слух звучит немного старше.
— Заворачивай направо, — а это уже мне, — и иди вперёд, пол ровный.
Делаю как сказали, быстро перебирая ногами.
— Стоп, — уже различаю их по голосу, будто бы Бруно, мой золотистый пёс… не плач, Рика, ты сильнее этого…
— Открывайте клетку, — командует мужчина, после чего слышу звук поворота ключа в замке.
— Вперёд и немного влево, — иду до конца, ощущая, что прошла по кому-то живому, отреагировавшему новой порцией звуков и шевелением, но не обращаю на это внимание. Иду, пока не врезаюсь в прутья клетки. Больше никаких команд не поступало. Где-то рядом, словно мешки с картошкой, бросили мальчишек. Даже ощутила от броска небольшое дуновение ветра.
А ещё здесь неприятно пахло. Впрочем, от меня уже тоже начало вонять.
Похитители негромко переговаривались ещё пару минут, а потом просто ушли, не забыв закрыть дверь в клетку.
Тихо присаживаюсь на корточки, прямо в уголке, где я стояла ранее. Связанные руки начинали затекать. Это плохо, надо постараться избавиться от пут и, желательно, от мешка на голове.
Вокруг ощутимо возились люди: мычали, шебуршали, кряхтели и постанывали, но я не обращала на них внимания, спиной ощупывая идеально гладкие прутья клетки. Как же так? В книгах всегда было что-то, что могло помочь. Забытая иголка, гребень, хотя бы банальный острый камень!
Может, стоит начать с мешка? Он не был закреплён, но его горловина была достаточно узкой, так что случайно стряхнуть не было никакой возможности, а подцепить, опять же, нечем.
Различаю резкий звук удара по клетке, метрах в пяти от себя, от чего вздрагиваю. Кажется у кого-то, как и у меня, не выдерживают нервы.
Тихо опускаюсь в свой уголок. Стресс всего дня внезапно накатывает на меня, заставляя прикрыть глаза на пару мгновений…
Сколько я так просидела?
Кажется, что не смотря на шум, получилось уснуть.
Во сне я вновь была дома, где читала книги и отправляла в полёт яблоки, чему всё равно никто не верил, да и получалось это очень редко. Лишь старая кухарка Мэвис заставляла читать молитву, приговаривая, что «всё ведьмовство от диавола». Какое ещё «ведьмовство»? Мы же не в средние века живем, я не ведьма, а волшебница!
Ха-ха, да уж, волшебница… со своей волшебной палочкой, посохом и книгой заклинаний! А всё происходит в чудесной и замечательной волшебной стране! Скоро придёт принц на единороге и бесстрашно порубит своим мечом всех врагов.
Но всё же… Как было прекрасно представлять себя всемогущей и способной решить любую проблему одной силой мысли!
Пробудиться заставил громкий крик, точнее — самый натуральный вопль!
Открыла глаза, но по-прежнему ничего не изменилось. Проклятый мешок всё ещё был на голове. Всё тело страшно затекло и болело, что почти не ощущалось, пока я спала. Попытавшись сдвинуться, лишь глухо застонала.
— Не подходи ко мне, тварь! — продолжался крик, отчего ближайшие ко мне люди шевелились, пытаясь как-то подняться или среагировать, но всё было бестолку. Крик с каждым разом был всё тише, а потом и вовсе прекратился. Вместо этого я услышала шаги. Кто-то ходил по клетке, пробуя щупать прутья.
— Дерьмо! — воскликнул тот же голос, а потом резкий звук удара по решётке заставил сильнее заворочаться. К тому же, кажется вонять начало сильнее.
— Ты сука, что, обмочился?! — снова крик того мужчины и звук удара, в этот раз глухой, судя по всему — по телу. — Фу, Господи Боже, какой же ты урод!
От звука движений, шебуршания, постанываний и прочего, начала болеть голова. А ещё я чувствовала жажду. Во рту пересохло. Да и не ела я уже давно. Живот бурчал, требуя привычной порции пищи и даже нелюбимая мною овсянка вызывала слюнотечение.
— А ты не спешил! — раздался громкий и незнакомый голос, — почему сразу не развязал?
— Пасть закрой! Радуйся, что вообще развязал. А теперь попробуй не орать.
— А-а! — в противовес его словам закричал второй мужчина, — Сука! Это что за херня?!
— Я же сказал! — звук удара, — не ори! Эта тварь просто стоит и смотрит. Но если ты будешь продолжать, то я не знаю, что произойдёт, понятно?! Я потому никого и не развязывал.
— Что это за место? — уже тише и спокойнее начал второй мужчина, — меня просто схватили прямо на улице. Зачем? Я же никому и ничего не сделал…
— Знаешь, я уже жалею, что тебя развязал. Давай ткнём твоё брюхо этой заточкой и посмотрим, будет ли чудище реагировать на кровь?
От этого остальные люди лишь ещё сильнее пытались освободиться.
— Развяжите меня! — раздался новый голос, — развяжите! Я вытолкал кляп, но не могу избавиться от пут…
— И не сможешь, — со смешком ответил самый первый мужчина, — это же морской узел, их так просто не снять. А вот будь у тебя заточка в кармане, то уже другое дело, верно?
— Да! Ха-ха! Да! Помоги, а? Будь другом!
— Давай развяжем остальных? — неуверенно поддержал его второй, — может придумаем что-то?
— Что, например?! — разъярился первый, вновь пнув клетку, — видишь?! Она, блядь, монолитная! Тут не расшатать какой-то прут, они вообще идеально гладкие! А замок — вот он, — снова звуки шагов и бренчание металла, — видишь? Чем ты такую махину вскроешь?
— Может твоей заточкой, — откликается третий, всё ещё связанный, — может кто-то из людей здесь владеет нужным навыком. Развяжи нас, ну развяжи…
— Достал, — буркнул он и я снова услышала прежние звуки: монотонное перепиливание прочных верёвок.
— А взяли нас «Бритвы», — мрачно объясняет первый, — те ещё скоты, но раньше за ними такого не водилось. А сейчас что? Куда хотят нас сбагрить? На подпольные бои? Так не стали бы этих бомжей брать, — сплюнул он, — разве что в виде «мяса», как они говорили… но тогда бы сразу туда и выбросили… в бордели тоже сомнительно, тут женщин-то почти нет, а если и есть, так я скорее свой хер той твари за решёткой дам, чем засуну в эту гниль. Туда разве что детей, — это явно про меня. Холодная дрожь пробегает по телу, — но их тут всего шестеро.
Попыталась встать, что даже получилось, хоть ноги и откровенно дрожали. Руки… плохо чувствовались.
— Ах-х, как же хорошо! — Неизвестный мужчина просто счастливо засмеялся, — как же хорошо без пут. Руки просто разрывались.
— Смотри пасть себе не разорви, вот от этого.
Долгое молчание, если не считать привычного шума, создаваемого десятками «немых» тел.