Страница 43 из 178
Ах! Как же волнительна жизнь без контроля чужого разума! Любой может оказаться врагом или предателем, задумавшим сотворить с тобой абсолютно что угодно! Как простые люди справляются с этим постоянным давлением?! А как в прошлой жизни справлялся я?
Никак! Дерьмово справлялся. Разрушил свою семью, перебивался студентками, вёл полуаморальный образ жизни, находя себя лишь в постоянных спорах и дискуссиях литературного клуба, к которому питал страсть.
Давай, «Иви», покажи, что у тебя на уме?! Поведай, что за план ты задумываешь?!
— Я нашла свою сестру, — говорит она и волнительные перспективы начать бой насмерть или пытаться сбежать из собственного дома, мгновенно исчезают. Одной этой фразой она объяснила своё состояние, тупые вопросы и даже факт просьбы помощи. Остался лишь последний — как она нашла дом.
Благосклонно киваю ей, мотивируя продолжать.
— Она живёт в пригороде, пару часов на автобусе, замужем сейчас… беременная.
Так-так, это явно не всё, иначе ты не была бы такой подавленной.
— Он бьёт её, Вольф, — поднимает она глаза, отрывая их от чашки, — у неё нос сломан был. Это видно, его вправляли… А сейчас — синяк на пол лица. И… и одежда закрытая. Я боюсь, что и там тоже… а она беременная ведь…
Прикрывает лицо рукой, но быстро справляется с собой.
— Даже не пустила дальше порога. Я пыталась её убедить, чтобы бросала его и уходила, прямо сейчас, но та ни в какую. Деньги… не будет их будто бы и не сможет обеспечить себя в таком состоянии, а потом ещё и ребёнок… А что деньги, если он её забьёт таким темпом?! Говорит — пьёт. Ещё ругала меня, типа бросила её одну. Да! Бросила! Потому что у меня своя жизнь!
Закончив несвязную речь, Иви вскочила на ноги, начав наворачивать круги.
— А ещё этот урод Хаффард…
О, ещё и Бен тут каким-то боком.
— …взял и свалил, как последнее ничтожество. Ни поддержал, ни успокоил. А ведь всю дорогу «хвост пушил», всё про себя рассказывал, да дифирамбы пел. И где он теперь? А ещё ты… Вольфганг, — остановилась около меня, — какого чёрта? Думаешь, я не знала, куда вы с Реддлом бегаете? Думаешь, было сложно найти этот дом? Да сюда стайками и очередями приютские ходят! Зачем было от меня скрывать? Думал, что я тут жить попрошусь? Не попрошусь… и вообще уйду, если раздражаю…
Она находит силы, чтобы улыбнуться.
— Спасибо, что притворялся. Тебе ведь опять были неинтересны все эти «бабские слёзы», но ты хотя бы умеешь поддержать. Ха-ха! Я готова! Давай, сделай это, сотри мне память, измени мысли, заставь обо всём забыть, как вы уже не раз делали!
Вздыхаю и поднимаюсь.
Телекинезом подхватываю юную гриффиндорку и прижимаю к стене. Подхожу вплотную, смотря прямо в её испуганные, заплаканные глаза, подношу лицо всё ближе… правой рукой приподнимаю волосы над левым ухом и… слегка кусаю за шею, будто вампир.
Она взволнованно пищит, после чего я начинаю хохотать, отпуская телекинез.
— Д-дурак! — кричит она, начав колотить меня по груди, — кретин! Урод!
Обхватываю её за плечи и, с помощью того же телекинеза, подкидываю в воздух. Благо, что потолки тут высокие.
Опять эти повизгивания, которые завершаются от мягкого подхватывания у самого пола.
— Ну что, — улыбаюсь ей, — мир?
— Э-э? — удивлена, но влагу больше разводить не собирается. Я смог эффектно и быстро заставить забыть о прошедшем, сосредоточившись на текущем. А «укус»… был интересным опытом…
Хмыкаю на это.
— Будто бы я не видел, как ты начала понемногу отдаляться ещё в Хогвартсе. Особенно в тот момент, когда мы с Томом стали ходить на занятия Дамблдора и оставлять память, — погрозил ей пальцем, — сразу стала подозревать меня во всяких там делах, а потом и вовсе, даже в клубе Журналистики, почти прекратила наши разговоры. Обидно, между прочим было!
На самом деле — плевать. Я даже рад был, что не отвлекаюсь по ерунде. Но раз она сама сюда пришла, то почему бы не разыграть всё так, чтобы взвалить вину на её плечи? Очередная тонкая нить, которая даст мне новый рычаг влияния. Таких уже много и их суммарная сила позволяет мне почти без усилий управлять её поведением и действиями, даже без легилименции. Это то, как работал Дамблдор? Похоже… хах, но ведь я его ученик, верно?
— Нет! — заявляет гриффиндорка, — всё не так, просто ты тогда был таким… холодным и безэмоциональным, — переводит взгляд на меня, — сейчас ты снова другой…
— Потому что я — это я! — подхожу вплотную, смотря прямо в её глаза, — а ты — это ты! Мы делаем себя сами и не нужно смотреть лишь на единичное поведение. Смотри на поступки. А что от меня, что даже от Тома, не было каких-либо событий, которые несли бы тебе вред, — я успел их предотвратить. А стёртую память ты не вспомнишь, так что и говорить не о чем.
К тому же… моё поведение отличается от выверенного годами ранее. Взросление… оно определяется не только влечением к противоположному полу. Сейчас внутри меня натуральный «коктейль», заставляющий спонтанно желать то одного, то другого. Я ловлю себя на нетипичных мыслях, странных переживаниях, желаниях утвердиться и «закрепить» своё влияние. От этого спасает окклюменция и контроль, но в некоторых ситуациях, когда я ощущаю себя в «безопасности», как, например, при общении с Иви, то позволяю всему идти своим чередом.
Я просто… «клею» её? Аха-ха-ха!
Это тоже эксперимент. Того, куда я по итогу приду, стоит ли продолжать так действовать или откатиться на прежнее поведение? Сейчас я получаю прямую обратную связь, потому что с тем же Реддлом я не смогу действовать столь же бездумно. Нет, Том — проект стоящий на вершине, к нему нужно прикладывать только тонко выверенные действия, дабы «не испортить» заготовку.
— Это… — а вот теперь начинаю читать её мысли, где в голове девочки в очередной раз происходит изменение системы ценностей. Заодно нахожу там память о недавних событиях. Мда, бедолага Хлоя. Помню её такой сочной куколкой, которую так и хочется сжать за булочки… да покрепче! А сейчас — это уже какой-то засохший кусок, упавший на пол, на который небрежно поплевали, протерев рукавом, да понадеявшись, что «и так сойдёт». А времени-то прошло всего ничего. Как же её муженёк хорошо постарался! Всего за год довести красивую девку до такого уровня…
Сбор у Иви мыслей в кучу был успешно завершён, после чего я стискиваюсь в крепкие объятия и торжественно… целуюсь в щёку. Ого! Так-так… хотя… нормально.