Страница 124 из 178
— Нет, но… плевать, — махнул «лорд Волдеморт» рукой, — заканчиваем! — переводит взгляд на химеру, — и ты тоже. У меня есть ещё одна цель, которая наверняка придётся тебе больше по вкусу.
Реддл задумался.
— Хотя… может и нет. Но я почищу его чарами, перед тем как будешь жрать. Этого будет достаточно?
Примитивный мозг химеры, не смотря на то, что только начал зарождаться, уже мог оперировать какими-то сведениями. Однако сейчас тварь не понимала ничего.
Волдеморт хмыкнул и отправился на выход. Он не стал убирать следы своего присутствия. Картина, которая стояла перед его глазами радовала парня и вызывала где-то в глубине души безумное счастье. Когда он наблюдал за всем происходящим, то буквально ощущал себя по настоящему живым. Он упивался своим могуществом и царящей вокруг болью, страхом и смертью.
— На, держи, — на волне радости парень покопался в аптечке, переданной ему Вольфом ещё перед подчинением бригадиров «Бритв», но так и не возвращённой обратно, и вытащил бутылёк с красным зельем, — Рябиновый отвар, — протянул он его Иви. — Приведи свою морду в порядок, а то выглядишь отвратительно.
— Сам такое сотворил, так и смотри теперь, — буркнула девочка, но зелье приняла и стала осторожно растирать его по лицу и многочисленным гематомам на теле. Остаток просто выпила.
Реддл на это лишь хмыкнул, не став вновь яриться, как наверняка произошло бы ещё шесть часов назад. Теперь он спустил бы и назови она его по старому имени, либо даже усомнись в смелости сообщить о произошедшем Вольфу.
К хижине Гонтов парень шёл лишь с девочкой и химерой.
— Вперёд, Мерзость схвати и обезвредь, но не убивай, — указывает он рукой, после чего тварь рвётся вперёд, будто тараном выбивая хлипкую дверь, моментально находя человека внутри.
С открытой улыбкой в дом входит Реддл, начиная шипеть.
— Как дела, дядя? — Морфин бьётся, пытаясь понять, что происходит.
— Ах да, ты же не помнишь меня, — парень грубо ломает блок, который сам и создавал в его сознании, — а теперь? Хи-хи, как ты жалок! У тебя есть один единственный вариант дальнейшей жизни. Признай меня Гонтом, либо умри. Что ты выбираешь?
— Ни за что не стать тебе Гонтом, грязнокровное отродье, — плюнул в него Морфин, но плевок не долетел до цели, остановленный щитом.
Волдеморт телекинезом выворачивает руку своему родственнику и бросает точное Секо, отрезая палец. Морфин начинает кричать, но на это никто не обращает внимание. Том подтягивает отрубленный палец ближе к себе и магией снимает с него кольцо. Ненужная и грязная плоть выбрасывается, в полёте пойманная длинным языком Мерзости.
На это Реддл лишь скалится, одновременно очищая кольцо чарами и лишь после этого берёт его в руки, рассматривая вблизи.
— Кольцо настоящего лорда, — угодливо шепчет Макфи, — оно отлично подойдёт тебе.
— Так и есть, — парень надевает его себе на палец, а потом грубо потрошит разум дяди, выискивая всю информацию, что может ему, так или иначе, пригодиться.
— Слабак и урод, — через пять минут кривится его лицо в отвращении, — Мерзость, ужин!
Радостная тварь начинает заживо поедать неистово верещащего мужчину, откусывая от него целые куски, не давая шевельнутся. Кровь, мясо и кишки разлетаются по дому, наполняя его ароматом бойни.
Иви невольно делает шаг вперёд, опускаясь на колени. Она внимательно смотрит на происходящее. Близкая смерть, кажется, будто бы наполняет её силой, заставляя жаждать ещё и ещё. Сам Реддл лишь смакует произошедшее, рассматривает кольцо и думает… думает, что будет делать дальше.
— Есть ли шанс, что Вольфганг не узнает о произошедшем? — любуется он бликами света на своём новом украшении, — нет, так как я сам позаботился о том, чтобы все были максимально осведомлены. А значит, узнает и он. Опять начнёт свои нравоучения. Нет уж, нужно будет сразу пойти и поговорить…
Волдеморт поворачивается спиной и уходит из хижины.
— Потом поговорю…
Наконец-то ответил!
— Том, мать твою, уже несколько дней не могу с тобой переговорить, чем ты так занят? Письмо со школы получил? Пора закупаться и провести небольшой эксперимент по внедрению в Макфи артефакт защиты сознания. И кстати, чего там с другими вещичками Принц? Что сказал артефактор?
— М-м, — чуть замялся парень, что сразу вызвало у меня настороженность, как и бегающие глаза накосячившего мальчишки.
— Так-так, — складываю руки на груди и усмехаюсь, — вот ты спрашивал, «зачем контроль лица?!», кудахтал, как петух натуральный, а сейчас что? Я вот не могу прочитать твои мысли через зеркало, но уже знаю, что ты сотворил какую-то дичь. Что случилось?
Он гневно повернулся, посмотрев на меня, но потом снова отвёл взгляд.
— Газеты, значит, не читал? В общем, подъезжай сюда, на Эджвар-авеню, тут и пообщаемся, — выдал Том.
— Темнишь, — хмурюсь, — ладно. Но лучше бы ты ко мне, хотя… Макфи у тебя или на деле каком-то? Тащи её к себе же, засуну в неё эту, хе-хе, штуку. Звучит ужасно пошло, но думаю, итог ей понравится. Нет, в таком контексте всё ещё хуже…
— А у тебя хорошее настроение, — парень слабо улыбается, — завершил какой-то проект?
— Ожидаемо, что ты догадался, — киваю и навожу зеркало на Поганище, — ты посмотри на эту машину смерти! Не терпится использовать тварь по назначению!
Том удивлённо раскрывает глаза.
— Когда только успел..? Ох… только прятать её будет трудно… — он задумался и тряхнул головой, — ладно, потом поговорим об этом. Жду тебя, — и отключился.
И что ты опять натворил, кретин малолетний? Эх… ладно. В первую очередь надо зайти за газетой.
Зашёл, почитал, выматерился, задумался.
По дороге к Эджвар-авеню эмоции менялись от полного штиля к желанию надрать чью-то наглую задницу. Эдакие «эмоциональные качели»: туда-сюда, туда-сюда…
Лифт на верхний этаж ехал медленно, а когда я оказался на верху, то… захохотал, ведь в кресле секретарши сидела Макфи, подпиливая ногти. Это оказалось настолько… странным, что весь мой негатив выплеснулся именно так.
Тут же читаю её мысли, узнавая всю подноготную ситуации. Хм… похоже Том сам посадил её сюда, причём именно для подобной цели.
— Волдеморт значит? — усмехаюсь и захожу в кабинет.
— Привет, — махнул ему рукой, подходя ближе, — как дела?
Том отвёл было взгляд, но тут же вернул обратно, посмотрев на меня твёрдо и с явно скрываемым гневом.