Страница 104 из 178
— Догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь, так что быстренько раздумай это обратно, — хмурюсь я, — ты можешь просто объявить себя наследником Гонтов или Слизеринов, но менять фамилию надо будет через Министерство, иначе у твоего же собственного окружения возникнут вопросы. А Министерство обязательно попробует организовать проверку.
— Если этот, — слегка пинает парень Морфина, — будет мёртв к этому времени, то каким образом делать проверку? Я владею перселтангом, чем не доказательство?
— Могут поставить частичное родство, что будет не очень хорошо. Тогда просто подтвердят статус «полукровки».
— А если иначе, то стану плодом инцеста, — мрачно растягивает он губы, — потому что потребуют информацию по отцу, которого нет. А так… — косится на Морфина, — сын… такого урода. Это просто-напросто мерзко. Все будут смотреть на портреты моих родственников и думать, почему я не похож на них ни капли!
А это действительно кажется проблемой.
— Можно на некоторое время отложить этот вопрос и просто подумать, как будет лучше организовать твоё признание.
— Признание… — Реддл нагибается и снимает кольцо с пальца Гонта, — родовой перстень. Вот это и будет моим признанием. Ещё надо будет вернуть амулет Слизерина, чтобы точно ни у кого не возникло сомнений, — маниакально улыбается он, — убрать все свидетельства позора: родства с маглами. Никто не должен знать это…
— Том, мне кажется, ты перегибаешь, — складываю ладони домиком, — нельзя действовать на эмоциях, это может завести нас в тупик…
— Нас?! — гневно оглядывается он, — ты-то получил своё родство на блюдечке! Всё досталось сразу, легко и просто! Без напряжения, без проблем и без поиска информации!
Потому что я так заказал!
— Тс-с, — но он всё-равно начинает выводить меня из себя, — хватит истерить, как плаксивая девка! Ты маг или отброс из трущоб?
Он на секунду опешил, но быстро взял себя в руки, злобно свернул глазами и трансфигурировал второе кресло, напротив меня.
— То-то же, — довольно киваю ему, создавая стакан и воду в нём. Делаю глоток, смакуя его. Неспешно и медленно.
Том смотрит, а потом коротко хмыкает, делая также.
— Итак, ты успокоился. Это хорошо, — отбрасываю стакан, который исчез в воздухе не долетая до земли, — предлагаю план: я прохожу в Министерство и подаю все бумаги, для официальной смены статуса. Заодно подробно проверяю и узнаю, как это происходит, что надо делать, какие клятвы и документы подавать. В общем, всю подноготную. Потом мы думаем, как на это всё можно натаскать Морфина или каким-то образом обойти систему. Может через предсмертное завещание или проверку крови, или ещё как-нибудь. А далее… действуем. Может быть всё вообще обойдётся сывороткой правды, от которой есть антидот?
— Вряд ли, — качает Том головой, — но я тебя понял и с планом согласен. Только… теперь я хочу навестить Реддлов.
— Зачем?
— «Зачем»? Что за вопрос?! Они… — мрачно скалится парень, — они же мои родственники. Родичи. Маглы. Те, кто меня бросил. Кто отказался…
— Так наплюй на них, — говорю, но уже знаю, что это бесполезно, — какая разница, что у них сейчас происходит?
Его выражение лица было мне крайне знакомо.
— Хорошо, — вздыхаю, — давай заглянем. Сразу в маглоотталкивающем, чтобы просто прочитать их мысли. Этого будет достаточно, так?
Он молча кивает.
Мы покинули лачугу Гонтов, стерев его обитателю память и даже нацепив обратно кольцо. Всё для маскировки. Водитель доставил нас до участка Реддлов, где впереди возвышалось большое и красивое четырёхэтажное поместье.
— Полная противоположность лачуге Гонтов, — слегка неадекватно растягивает губы Том, — как это… символично. Но при этом странно. Маг живёт в свинарнике, а магл во дворце. Не логично ли было наоборот?
— Пошли, — вытягиваю его из машины, направляясь в сторону дома. Автомобиль остался стоять вдалеке, дабы не привлекать внимание.
У нас ушло почти десять минут, чтобы пройти большую территорию и добраться до самой усадьбы. Стучать, разумеется, никто не стал. Дверь была открыта чарами, после чего мы просто прошлись по этому огромному строению, находя членов дома и читая их память.
В основном, тут были слуги: пара садовников, несколько поваров, многочисленные служанки, подсобные рабочие, водитель и даже охранник, одновременно помогающий по дому. Но были и хозяева, которых было трое: Том и Мария Реддлы, являющиеся родителями Томаса Реддла-старшего, который также сидел здесь, читая газету и открыто заигрывая с молоденькой горничной.
Я не разговаривал с другом, хоть и периодически ощущал исходящие от него эмоции гнева. Память у маглов была… обычной. Сам Реддл-старший вообще старался подавить свои воспоминания о том периоде «помутнения рассудка», когда он жил с Меропой. Он был уверен, что его чем-то опоили и околдовали, что в принципе, является верным. Сам мужчина долгое время проходил лечение, но скорее психологическое. В целом, особого интереса в просмотре его памяти у меня не было, всё и без этого спокойно подтверждалось.
Единственное, о чём Реддл-старший жалел, что так и не смог сочетаться браком с некой Сесилией, но сейчас, о новой женитьбе и думать не хотел, всё ещё отходя от «прошлого опыта». При этом сам не стеснялся заводить любовниц на стороне, которых было сразу несколько.
— Насмотрелся? — наконец говорю я парню, — пошли отсюда. У тебя ещё будет время, чтобы пообщаться с ними потом. Когда окончательно определишься, как поступить.
— Угу… — едва заметно кивает Том и послушно идёт следом.
Судя по виду, уже что-то задумал. Но раз не признаётся, то и ладно. Попортит себе жизнь, так пусть расхлёбывает сам. Не до конца дней же мне за ним сопельки вытирать? Рано или поздно, всё равно не услежу, а потому и стараюсь научить его думать головой, а не действовать на эмоциях.
Раньше вроде получалось, а сейчас… грёбаная гормональная перестройка и всё, что из неё исходит. Свои то порывы с трудом под контроль беру…
Больше мы нигде не задерживались и направились прямиком в Лондон. Всю дорогу Реддл был молчалив, лишь смотрел в окно и что-то прикидывал.
На следующий день послал письмо Дамблдору, ведь как ученик, о смене своего статуса, в первую очередь, должен предупредить наставника, не так ли? Тем более, что он всё равно это узнает, рано или поздно. Скорее рано, ведь признание родом — вещь такая…