Страница 360 из 381
А у нас как раз нет человека, что сможет объединить факультет. Впрочем, об этом я думал ещё со времён дуэли Наилса и Альфарда. А значит… всё остаётся как есть? Плевать на смерти и раскол? Как долго он, кстати, будет длиться? Скорее всего, если ничего не делать, то оставшихся в меньшинстве сторонников Блэков попросту отделят от коллектива. Их немало, поэтому сгнобить не выйдет, а вот полноценно разделиться на два лагеря — вполне. Очень… хреновая перспектива. Но, с другой стороны — в чём-то нам будет легче. Ведь их вассалы, так или иначе, не пошли бы за нами. Хозяин-то уже есть. А вот если пойдут сами Блэки… Вот и нужен выход на Ориона, через Брэйтон. Главное — это укрепить их связь.
Интересно, а что сейчас в школе происходит? Вряд ли там отменят уроки, но кто будет ходить на них от Слизерина? А от нашего первого курса? Реддл и Розье? Райли, к сожалению, не повезло. А я сразу пытался отцепить её от себя — но нет, не послушалась. И к чему это привело?
Ладно, наверняка её тоже починили. Слишком простые там были травмы.
Пропускать занятия было бы… нежелательно. Но что можно сделать? Мунго, судя по виду, ещё нескоро сможет разобраться со своими проблемами. Интересно всё же, отчего он так… Вряд ли из-за нашего побоища, всё же не так уж много людей было в гостиной. Даже поступи мы в больницу абсолютно все, не должны были парализовать её работу.
А впрочем, мне-то какая разница? Лишь бы целитель быстрее признал меня и Элизабет полностью здоровыми.
И… с последним оказались серьёзные сложности! Вернувшись в палату, мы просидели там почти до вечера, ещё дважды посещая столовую, прежде чем, наконец, дождались взмыленного колдомедика, причём совсем ещё молодого. Он даже не осматривал нас, просто спросил, как настроение. Настроение! Сука!
Покивал и развернулся на выход.
— Как вас зовут, целитель? — перехватываю уже собравшегося покинуть палату парня.
— А? — обернулся он. — Джейсон Сандвал, а что? — насторожился, переведя своё внимание на меня. Это хорошо.
— Узнаю, на кого подавать жалобу, — открыто и громко отвечаю ему, — за то, что никто не лечит магов, оказавшихся в больнице святого Мунго! У моей соседки, — указываю на девочку, — тяжёлое проклятие, которое убивает её прямо сейчас. Она умирает, в то время как вы спрашиваете нас о нашем настроении! Вы точно целитель? Может быть, мантия была украдена? Потому что я не вижу, как вы решаете эту проблему!
— Мальчик, спокойно! — подходит он ближе, выставив руки вперёд. — С девочкой, э-э, — почесал парень затылок, не в силах вспомнить имя, — всё хорошо. В этом крыле не должно быть тяжёлых больных. А свободных рук сейчас не хватает. Хорошо ещё, что лорд Блэк выделил нам большие суммы на переоборудование больницы. Сейчас все старшие целители занимаются именно разбором полученных артефактов и зелий, вот мы и вынуждены уменьшить скорость работы по менее тяжёлым пациентам… — улыбнулся он под конец.
— Я не ослышался? «Не должно быть тяжело больных», — повторил его слова, — то есть вы не знаете? Не знаете даже своих пациентов? И ладно имена, — махнул рукой, — в таком завале это немудрено, но вот кто и чем болеет? Вы хоть осознаёте, что на ней висит родовое проклятие, и девочка банально на обезболивающих зельях, которые с самого утра никто не обновлял! Да она в любую секунду может начать орать, как от Круциатуса, а на этаже даже нет дежурного врача! И сейчас вы говорите «не должно», а если ошибаетесь? Судя по тому, что вижу, тут творится форменный бардак. Сколько людей уже погибло?
— Что?! Никто не погиб! — резко ответил он, замахав руками, но я не даю ему вставить слово, продолжая бить фактами, раздувая их, как костёр.
— И ты только что признался, что Мунго не лечит своих пациентов, потому что старшие целители получили деньги от лорда Блэка? Артефакты и зелья вместо того, чтобы сразу быть направленными к наиболее тяжёлым больным, «осматриваются», вероятнее всего, самыми высокопоставленными сотрудниками! Зачем? У меня лишь одно предположение — чтобы забрать самое лучшее в личное пользование!
— Стой-стой, ты неправ… — ему всё труднее поддерживать доброжелательное выражение лица.
— А какие ещё могут быть варианты?! Значит, Мунго дошло до того, что обворовывает самого лорда Блэка и закрывает глаза на смертельно раненных людей! Маги Англии не могут найти помощи даже в стенах больницы?! Пока её целители набивают карманы золотом?
— Нет, это ложь! — наконец вышел парень из себя, — они просто заняты более важными вещами, чем осматривать наглых мальчишек! Ни с тобой, ни с этой девкой, — указывает на Элизабет, — ничего не случится и за неделю! Вы и так лежите здесь бесплатно, питаетесь и отдыхаете! Для вас уже это должно быть наградой!
— Вот как, — я получил, что хотел, — «более важные вещи», «ничего не случится», «нахождение здесь — уже награда». Вот это слова! Понятно, какое на самом деле отношение целителей к своим пациентам. Пожалуй, я просто обязан буду сообщить об этом заинтересованным лицам.
— Да кто тебе поверит? — испуганно произнёс паренёк, пытаясь бравировать, — ты… ты просто никто, и я…
— Можно просто поделиться памятью, — медленно говорю это с лёгкой улыбкой, — а я это умею. В конце концов, мой личный наставник — Альбус Дамблдор, Мастер Трансфигурации и заместитель директора Хогвартса. Я передам ему своё воспоминание. Думаю, ему хватит ума разобраться, как считаешь?
— Подожди! — а вот и паника, — ты всё не так понял…
— Разве? — изображаю удивление.
— Не нужно идти на такие крайности, — глаза бегали, а мозги явно скрипели изо всех сил, пытаясь родить способ выпутаться, — я просто очень устал и не уследил за речью. Такое бывает…
— Уверен, в Ежедневном Пророке так и подумают, когда получат копию этого воспоминания. Тебя прославят, Джейсон Сандвал. Что, интересно, потом сделают старшие целители? Уж они то, как всегда, выйдут сухими из воды. Более чем уверен. А вот на тебя спустят всех собак. Ты ведь, наверное, долго учился, прежде чем стать колдомедиком? Будет обидно — вот так взять и вылететь со своего места.
Я откровенно давил его, и он начал поддаваться.
— Это… — Прямо вижу борьбу с самим собой. Между желанием достать палочку и попыткой как-то договориться.
— Ладно, — демонстративно скрещиваю руки на груди, — скажи, сколько нам ещё тут лежать?