Страница 330 из 381
Глава 36
25 января 1937 года — 6 марта 1937 года
В зале было полно народу, чего я даже не ожидал. Впрочем, — мысленно пожимаю я плечами, — развлечений у школьников было немного, так что я их вполне понимаю. Да и время сейчас такое, особенно у волшебников, что театральные постановки — вполне себе реальная замена телевидению и кинотеатрам.
К сожалению, первые ряды отхватить не удалось, но и на самую галёрку тоже не попал, умудрившись занять вполне приличные места, прямо посередине. Рядом сидел Том, Алан, Мартин и Итан, остальные парни из нашей компании вежливо отказались. Жалкие любители квиддича!
Собрались лишь ценители, что мне, признаться, импонировало. Реддл всегда стремился к театральности, что было заметно даже в каноне. Нотт и Лестрейндж — истинные, хех, аристократы! А Итан, как по мне, уже имеет опыт нахождения в таких местах, что, в принципе, и неудивительно. Он ощущается здесь будто бы на своём месте.
А вот преподавателей было гораздо больше, чем приходят на квиддич. Наверное, как бы ни половина. Это внушает оптимизм!
Перед выступлением удалось встретиться с Валери, которой пожелал удачи и свою искреннюю радость от предстоящего её лицезрения на сцене.
— Аха-ха! Вольф, — прикрыла она рот рукой, — ты удивителен, тебе уже это говорили? Если нет, буду первой. Здорово умудряешься снять волнения и тревоги, — слизеринка улыбается, — на самом деле, это моё первое выступление, и конечно же, присутствует некоторое волнение, — едва уловимо проводит рукой по волосам, — спасибо за поддержку. Это многое для меня значит.
А мне нужно твоё положительное отношение. Именно такие вот мелочи зачастую играют ключевую роль. Мне несложно, а девочке приятно. Через пару лет общения, совместного времяпрепровождения и разной всячины, я получаю железобетонную поддержку по всем направлениям от сильной, родовитой и богатой волшебницы. Стоит оно того? Безусловно.
Пьеса была написана каким-то магом и ранее мне неизвестна. Была посвящена любви (вот так поворот!..) между чистокровным аристократом и бедной полукровкой, где-то между тринадцатым и пятнадцатым веком, судя по декорациям и показанным маглам. Впрочем, не удивлюсь, если некоторые волшебники так себе и современных простецов представляют.
На сцене активно применяли магию и артефакты. Было много красочных эффектов, крутящихся платформ, оживлённых колдовством доспехов и сцен сражений.
Сама по себе история была простой, как две копейки, но её реализация была хороша. Валери играла младшую сестру главной героини, той самой полукровки. К сожалению, у моей подруги было мало сцен, всего три. В середине спектакля её похитил главный злодей — злобный французский богач, с целой армией наёмников.
Разумеется, его одолели и спасли заложницу. Ура!
Семья парня-аристократа тоже была против такого брака, но он, совместно с возлюбленной, в ходе спектакля постепенно убеждает их, что она — лучший вариант.
Ближе к финалу, девушка сдаётся и решает уйти от влюблённого в неё аристократа, чтобы «не ломать ему жизнь», но это не останавливает юношу, который находит её «по чувству магии» и, наконец-то, предлагает стать своей женой.
И вот, чувства побеждают, все радуются жизни и уезжают в закат на единорогах. Хэппи Энд!
Забавно, наивно и мило — вот что можно было сказать. Для школьной постановки — вполне прилично. Не стану говорить, что мне абсолютно не понравилось, но это не то, ради чего я буду отрываться от действительно важных дел. Но так… раз в год, можно и заглянуть. Всяко интереснее, чем три часа к ряду мёрзнуть на холоде, наблюдая за полётами и ловлей мячей.
В конце, когда все актёры вышли на сцену, подарил Валери цветы, обнял и поздравил с дебютом. Она растрогано смахнула слезу, эмоционально заявив, что я «лучший», а потом сбежала за кулисы.
Женщины…
Зато это показало, что несмотря на всю браваду, она достаточно серьёзно отнеслась к происходящему. Это радует. Ответственность начинается с малого.
Я же, после того, как отдохнул и расслабил мозг, привычно зарылся в библиотеку. В этот раз — публичную, хогвартскую. И интересовали меня совы и их магия. Наконец-то дошли руки!
Почему «наконец-то»? Так всё время было посвящено нашему ученичеству! Дамблдор на занятиях начал давать не только теорию, но и практику. В первую очередь — по Трансфигурации и Чарам. Мы, что называется, «учились быть волшебниками». Он давал нам достаточно серьёзные задания, типа того, чтобы устроить битву трансфигурированных каменных солдат, одновременно чарами ремонтируя вышедших из строя. Или построить копию Хогвартса в миниатюре, тщательно трансфигурируя каждый камешек и следя за деталями.
Одновременно с этим, словно иголкой, тыкал в нашу окклюментную защиту, вынуждая раз за разом отвлекаться и морщиться. Действовал профессор достаточно жёстко.
— Вы абсолютно состоявшиеся личности, — говорил он, пуская блики своими очками, — так что я уверен в ваших навыках. Дерзайте!
И мы дерзали.
К слову, его программа обучения отлично работала, заставляя расти сразу во множестве направлений. На последнем занятии Дамблдор, в дополнение ко всему, ещё и зачитывал новую лекцию, сообщив, что наш ментальный уровень должен позволять работать по всем этим направлениям одновременно.
И это… получалось, хоть и с большим скрипом.
Одновременно проводить трансфигурацию, анимацию чарами, отражение ментальных атак от более сильного менталиста — и ещё запоминать новый материал! Мой навык распараллеливания сознания рос как на дрожжах.
Но, вместе с этим, с удивлением отмечаю, как легко и просто становится заниматься «обычными» делами. А любая практика, даже по изучению новых, ранее кажущихся мне сложными чар, идёт влёт. Работает, мать вашу! Это работает!
— На следующей неделе, в четверг, поедем в Министерство, — радостно сказал профессор в конце занятия, — я доволен вашим ростом. Наверняка сами ощущаете, как становитесь сильнее?
Мы важно кивнули. Потому что были вымотаны, счастливы и без памяти.
Вечером, когда воспоминания встали на свои места и довольная успешно проделанной работой Макфи покинула наш «тренировочный зал», я задумался над тем, во что превратилась моя память.
Выбеленные и сухие факты. Серые куски картинок, чёткие, точные и понятные. Без грамма эмоцией и каких-либо чувств. Словно у машины, компьютера, что обрабатывает программный код.