Абандон

Сергей Котов

Абандон

Локация 1. Пермский край, база хранения железнодорожной техники

До полнолуния оставалось совсем немного времени. Идеальный момент для попытки — мы высчитывали его целых две недели. И вот мы на месте. Как обычно перед извлечением, у меня лёгкий мандраж. Получится — нет? Правильно ли посчитали? И самое главное: что мы вытащим, если всё-таки удача на нашей стороне?

Соня с виду спокойна. Её рыжие волосы в серебристом лунном свете стали сероватыми, будто она вдруг поседела с перепугу. Но бояться ей нельзя никак. И нервничать тоже. Среди наших поговаривают, что медведи часто используют вещества, чтобы достичь нужного состояния. Но моя медведь не такая; она никогда в жизни не притронется к дури. Ненавидит она это дело. И есть за что… кстати, правильно говорить именно "медведь", даже если речь идёт о девчонке. Назвать ту, что может залезть в никуда и вытащить в наш мир нечто материальное "медведицей" — оскорбление. За такое по морде бьют. А то и ещё чего похуже. Почему таких, как она называют медведями? Хороший вопрос. Точно не знает никто — я проверял. Возможно, из-за сходства с медвежатниками — взломщиками сейфов, а, может, из-за того, что они на зиму "впадают в спячку": ни одному медведю не удалось вытащить решительно ничего на свет в тех краях, где лежит снег. Наш промысел доступен только летом. И это одна из причин, почему я вообще втянулся в это дело. Ненавижу зиму.

— Линию чувствуешь? — шёпотом спросил я, не выдержав долгого стояния на месте.

— Сильно и отчётливо, — бесцветным голосом ответила Соня.

— Чего тогда стоим?

— Не знаю… что-то не то. Не как обычно.

— Что это значит? — я немного растерялся; мы вдвоем пережили уже с десяток извлечений, и по праву считались очень опытной парой. Любые неожиданности для нас должны были остаться позади.

— Не знаю, говорю же, — ответила медведь с едва уловимым раздражением. И сделала шаг вперёд.

Я последовал за ней, по привычке "сканируя" окрестности. Чужое нескромное внимание могло испортить извлечение.

— Должно быть здесь, — я указал на одно из паровозных колёс. Оно замерло, скосив противовес, уже много десятилетий назад. Странно: его обод, конечно, потемнел от времени, но ржавчины почти не было. Умели когда-то сталь делать!

Над нами возвышалась громада паровозного котла; она казалась почти живым существом, с серебристой шершавой шкурой. Казалось, вот-вот покатый бок выгнется, обрисовывая рёбра, и мы услышим гулкий вдох…

— Узел? — с лёгким напряжением спросила Соня, подойдя к колесу вплотную.

— Узел, — согласился я.

— Он на месте.

Я тихо, с явным облегчением, выдохнул. Значит, не зря мы трудились две недели; не зря я ломал голову над таблицами и графиками, сводил интегралы и вычислял координаты в пространстве.

— Но с ним что-то… — напарница оборвала фразу, чуть нахмурившись.

— Что? — снова не выдержал я.

— Не знаю. Вроде бы всё на месте… но словно бы цвет другой. Понимаешь?

Вместо ответа я растеряно пожал плечами.

И в этот момент прямо перед своим лицом увидел сноп искр! Звук выстрела дошёл до создания чуть позже — пару мгновений спустя.

Я молча потянул Соню на себя, прикрывая своим телом. На рефлексах бросился на рельсы, под защиту колеса. И тут — снова выстрел. Опять рядом рикошет с брызгами оранжевой окалины! В паре сантиметров от моего плеча.

Потом снова стало тихо. Мы сидели возле колеса. Соню трясло — это вообще не очень хорошо, выбиваться из режима выслеживания эмоциональным потрясением.

— Ты как? — спросил я, стараясь унять дыхание.

Соня не ответила. Я только видел, как блестят её глаза в отсветах лунных отражений.

— Всё будет хорошо, — пообещал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее.

Очень осторожно, чтобы не задеть случайный камешек на пути, я развернулся и посмотрел в темноту, в сторону реки. Стреляли оттуда.

Перелесок и кусты. На первый взгляд всё привычно: спокойно и безопасно. И только приглядевшись внимательнее я заметил движение.

— Арти… это взрыв был, да? — еле слышно произнесла Соня.

— Выстрел, — ответил я, — точнее, два выстрела.

— Ох ты ж ё… — выдохнула она.

Тени под деревьями подбирались ближе. Я нащупал нож в специальном кармане штанов. Хороший нож, хоть и не дорогой. "Онтарио рэт". Полезная штука в походах… и единственное наше оружие.

Ребята рассказывали, что вроде у кого-то уже были неприятности. На группу напали. Но тогда всё как-то быстро разрулилось на уровне государственных контор. Вообще, государство нас всячески защищает и оберегает — пускай и не прямо. А ещё забоится о нашем инкогнито. Так обстоят дела не во всех странах, поэтому нас, русских, считают расслабленными…

"Вот и дорасслаблялись!" — недовольно подумал я, прикидывая, будет ли видно со стороны, если мы попробуем проскользнуть под защиту топки? Она довольно резко уходила вниз, чуть не до самых шпал.

На помощь бы позвать — да мобилы тут не ловят… надо валить, по-любому. Другого выхода просто нет.

— Сейчас мы туда, — я указал Соне на котёл, — я тебя прикрываю. Потом — до леса. Но не бежать! А то слышно будет. Я думаю, они сейчас нас не видят — луна им в глаза светит.

— Ясно, — кивнула Соня. Её голос звучал подозрительно спокойно. Словно она всё ещё была на линии.

— Ты чего? — ошарашенно спросил я.

— Оно будто сместилось.

— Куда?

Соня молча указала на топку.

— Поехали, — сказал я.

И мы двинулись под котлом.

Снова звук выстрела. Но теперь никаких искр я не видел — похоже, пуля ушла куда-то в лес, пролетев под котлом.

Но мы успели. Теперь от атакующих нас отделяла громада топки.

— В лес! — шепнул я, — не стоять!

Ещё один выстрел. Теперь я видел вспышку. Нас окружили!

В панике я схватил Соню. Прижал к трапу для машиниста. А потом рванул наверх: кроме кабины машиниста и кунга прятаться было негде.

Я осторожно выглянул из покрытого густой паутиной окна машиниста. Тут, в кабине, пахло прелой листвой и перегретым за день ржавым железом. Под ногами норовил хрустнуть какой-то мусор, поэтому я старался не двигаться лишний раз. Только достал нож из кармана. Почему-то так было спокойнее.

Их было трое. Теперь, когда они удостоверились, что мы в ловушке, они перестали прятаться. Один вышел из леса слева от путей, ещё двое — со стороны реки.

— Вылезайте! — крикнул один из них; парень, похоже, даже моложе меня. Может, лет восемнадцать. И откуда у таких стволы?..

Мы с Соней переглянулись. Я приставил указательный палец к губам.

— Ну давайте уже! Мы не хотим вас поранить! Поговорить надо!

— Чего стреляли тогда, раз вам только поговорить? — крикнул я в ответ.

— Это что бы вы не вытащили ничего лишнего! — ответил кто-то ещё. Мужик, судя по голосу. Взрослый.

— Оно здесь, — вдруг прошептала Соня, — я его чувствую.

— Вытаскивай! — шёпотом скомандовал я.

— Я… не могу!

Вот уж не думал, что когда-то это услышу. Ещё не было случая, чтобы медведь упустил добычу тогда, когда смог её нащупать.

— Уверена?

— Словно держит что-то… я… не понимаю…

— Что мы не вытащили? — крикнул я, обращаясь к тем, кто нас окружил.

— Мы знаем, кто вы такие! — снова крикнул молодой, — спускайтесь уже!

Мы с Соней снова переглянулись.

— Нет! — крикнул я в ответ, — это вы сюда поднимайтесь! Тогда и поговорим! Если, конечно, вы правда поговорить хотите!

Последовала долгая пауза. Я слышал, как трое внизу шепчутся — но слова было не разобрать.

— Хорошо! — ответил молодой, — я поднимаюсь.

Я указал Соне на кунг, жестом велев спрятаться за перегородкой, слева от проёма, ведущего из кабины.

Он был в черном платке, который закрывал лицо. Только глаза сверкали. Пистолет тоже был при нём. Я не очень хорошо разбираюсь в огнестрельном оружии — но это был похож на те, которые показывали в наших сериалах про полицию.