Бастион: Поступление

Часть 2. Глава 21

По большому счёту, можно идти домой — основные работы закончены, из одноклассников только Агния осталась, что вновь рисует на табуретке в конце коридора. Я отошел поодаль и наблюдаю: она то губку закусит, замирая дланью над экраном, то подожмёт их и лёгкими штрихами нанесёт линию. Старательно не смотрю на результат творчества, хотя и подмывает. Готовых распечатанных артов на стенах пока нет — стоят рядком, прикрытые тканью. В их сторону поглядываю с трепетом, как на святыни. Уверен, перед каждой буду стоять подолгу — особенно там, где будущее. Потому и жду, чтобы скопом, сразу, всей мощью…

Стою почти к другому концу коридора — там, где дверь в нашу аудиторию. Между мной и оставшейся для прохода других учеников частью коридора, ширма из белой ткани, поэтому, в общем, видно, когда кто-нибудь идёт. Из кабинета выходит Вероника. По отсвету в руке понимаю — смотрит в смартфон. С озорством решаю чуть-чуть напугать. Если внимание также будет прикованным к экрану, моё положение останется незаметным. Немножко готовлюсь, удачей служит место — ткань здесь внахлёст и можно свободно выйти. Вот уже председатель рядом, глушу смех, чтобы не испортить план. Изящная и прекрасная, поблёскивая льдом на вставках, проходит мимо — всё, пора! Резко подаюсь вперёд и слегка тыкаю в спину пальцем.

Наверное, так у рысей или леопардов происходит — шипят, вздыбив шерсть. Конечно, Вероника человек, но ощущение схожее — меня аж пот холодный прошиб и горло сжалось, потому как фиалк в глазах прожигает до основ существа. Напугать фурию невозможно, а вот вызвать гнев вполне! С кошачьей же скоростью схватывает за руку и сейчас ладонь председателя горяча, как пламя, если б не это, точно упал бы, ведь сейчас Вероника совершенна. Стремительно сходящий с лица воинственный блеск и этот образ девы битв, просто запали в душу, волна восхищения захлёстывает, даже глаза щиплет.

— Матус! Ты чего?! — выпалила Вероника. — Ой, прости… чего я так!.. Хотел меня напугать? — закончила уже с нотами огорчения.

Я же вновь проталкиваю слова через горло, а глаза жадно скользят по капелькам пота на лбу девушки:

— Да ничего, всё хорошо…

Как под гипнозом достаю платок и тяну руку промокнуть капельки, Вероника позволяет. Уже подугасшие глаза, приобретают новый огонь, тот самый, опасной страсти, но я продолжаю, пока не вытер насухо, причём левую руку девушка всё так же держит своей.

— Вот, теперь хорошо, — произнёс я всё ещё под дурманом от увиденного. — Чего-то не удалось толком напугать, да?

— Отнюдь.

Так и стоим, глядя в глаза — я, с перехваченной рукой и председатель, сжимая моё запястье. Некий шум вывел из ступора и, наконец, лица осветили улыбки. Прошла ещё пара минут в словесной попытке сгладить неровности ситуации, и мы разошлись. Я иду к Агнии, попрощаюсь и домой, а Веронике предстоит ещё порешать задач, всё же нагрузка на председателя выше.

Следующий день зачинается странно, ведь обычно представляю его в школе, учебную нагрузку, там, план занятий. Сегодня же всё иначе — Бастион, словно ледовый карниз, замер готовый сорваться в грядущие мероприятия. Уроки отменены, однако и с подготовкой к празднованию закончено почти по всем параллелям. Есть несколько мелочей, но лично мы быстро развешали готовые картины, забрали форму из швейного клуба и немного подремонтировали участок стены. И, как бы всё на сегодня. С часок порубились в мультиплеере игр для мобильных, а потом ребятам стало скучно, и я отпустил по домам и делам.

А вот самому нравится. Видеть школу в таком виде не приходилось, всё в новинку. На месте стадиона выросла концертная площадка — гуляю перед ней, наблюдая за двумя работниками. Может делают проверку или просто следят за инвентарём. Далее пара кругов по парковой части. Летний день, на небе лёгкая хмарь, будто в акварельный голубой подмешан белый. Ещё хочу по этажам погулять, с выходом на крышу, но перед этим звоню Веронике и после приветствий:

— Не отвлекаю?

— А можешь?

Смеёмся.

— Ну просто, вдруг у тебя собрание или ещё что важное, — пояснил в итоге.

— Ты можешь звонить в любое время, Матус, и приходить тоже.

Вдруг понял, что интонация и голос в такие моменты особенные, уже знакомый, но столь таинственный, полный силы, что тяжело описать. Здесь и глубина, и легкая томность, и скрытая страсть, будто едва ощутимые колебания от далёкой грозы.

— Кхе, — аж горло сжалось, — это очень важно для меня, спасибо.

— Всегда пожалуйста. Может вернёмся к вопросу, по которому ты звонишь?

Можно найти в словах нотки укора, но в интонации их нет в помине — Вероника всегда изящна и мягка.

— Да вот, хочу узнать где ты и чем занимаешься? — озвучиваю я.

— В кабинете, пишу письмо директору и главе преподавательского совета. Зайдёшь? — моя визави безошибочно считала намерение.

— Да, буду через пару минут.

Вот уже больше месяца прошло, как я в школе и как повстречал Веронику. В первый раз, кажется, по какому-то делу с чином старосты, я шел чуть ли не вприпрыжку, но и сейчас тоже самое — кабинет председателя и сама девушка, подобны ветру и земле на горизонте, для измученного штилем корабля. В груди томление, почти бегу, ведя рукой по белой ткани в коридоре.

Дверь поддалась легче обычного, вижу, как Вероника опускает протянутую было к ней руку.

С улыбкой спрашиваю:

— Надо идти куда-то?

— Нет, просто. Не обращай внимания, — тут же ответила она и, сыграв тонкой мимикой лица, спрашивает, — кофе?

— Ага. Прям соскучился.

— По моему кофе?

Это прозвучало хотя и обычно, но внутри всё странно сжалось и чуть перехватило горло.

— Ну-у, — запнулся я с ответом, — да. И вообще.

Вероника одарила фиалковым взором, умолчав про “вообще”, впрочем, я и сам пока точно не знаю, что в него заключил.

Тем временем, с теплым взором бегу по обстановке кабинета, отскакивая от блестящих лакированных деталей и замедляясь на коричневом кожи… ах! эти, где-то потрёпанные, книги и уже глубинно-родной запах кабинета, смешанный с терпким ароматом кофе — такая прелюдия нужна для того, чтобы с желанием и тягой оглядеть образ девушки: волосы в сеточке, серьги, форма на прекрасном теле и крепкие линии икр в тёмных колготках — классика, смело дающая фору классике кабинета.

Я замер, пока голос председатель не вывел из транса:

— Проходи, Матус, а то как в первый раз.

— А что, я тогда также стоял? — переспросил, сдвигаясь наконец с места.

— Хих, — сверкнула зубами председатель, — не только тогда. Ну это не беда вовсе, давай лучше решим, что будешь из сладкого?

— Всё, если только у тебя не очень большой ассортимент, — заявил я в стиле “гулять, так гулять”.