Бастион: Поступление

— Есть комната для семейных обедов и ещё одна, поменьше, — для переговоров двух-трёх человек. Там обстановка хорошая, похожа на мой кабинет в школе.

— О, тогда в переговорную! — сразу выбрал я.

Поднимаемся на второй этаж по широкой, отделанной светлым мрамором лестнице, далее коридор и нужная дверь. Я уже просто плыву сознанием среди интерьера, полного исключительной красоты, со сладким запахом роскоши и терпкими нотками классики. За коричневым, с резьбой, полотном двери, располагает к беседе комната, что действительно похожа на ставший почти родным кабинет, только без главного стола и половины шкафов. В нашем распоряжении: удобные стулья, с броской красной тканевой отделкой, круглый деревянный стол с рисунком из шпона. Всё это в окружении красивых, красных с золотом, обоев, до половины стены, и облицовки деревом ниже, в палитре ореха. Вероника отрегулировала освещение, и мы сели друг напротив друга.

— Знаешь, — начинаю я инициативно, — совсем вылетело из головы взять книги с собой. Ничего, если верну попозже?

— В следующий раз? — с тенью озорства уточняет собеседница.

— Это наиболее желанный вариант, — признался я.

— Хорошо, можешь пользоваться сколько потребуется, — ответила она, делая глоточек сока. Я тоже пригубил и продолжаю:

— Спасибо! Ещё такой вопрос — во сколько ты предпочитаешь ложиться спать, просто сейчас уже поздний час? — постарался спросить я, наиболее нейтральным тоном.

— И? — мягко произнесла Вероника.

— Хочу распланировать остаток вечера исходя из твоего режима дня, — проникновенно поведал я.

— Мне приятна забота, Матус, но сегодня можно опустить эти рамки… тем более тортик.

Смех сорвался с губ девушки, вызывая мой.

— Хорошо, тортик, значит тортик! Тогда предлагаю после беседы зайти в библиотеку, а потом уже свободно приступить к фото, — закончил выражать инициативу я.

— Согласна. Может тогда останешься?

Вопрос взволновал и перехватил дыхание.

— Если можно...

— Конечно, — улыбнулась она.

Попытка проявить ответственность и благоразумие удалась, теперь можно высказать все накопившиеся эмоции. Начну с восхищения от кофе, что просто очаровал. Говорить о Веронике и вещах с ней связанных, могу, кажется, сколь угодно много, хотя раньше это выливалось в неудобные ситуации. Теперь стараюсь изливать более умеренно. Это трудно, словно пропускаешь воду сквозь трубочку, а за стеной тёмная бездна, как перед плотиной — такое лучше держать под контролем.

В живом разговоре, полном и удивления, и блеска в глазах, затронули темы школы. Потом разговор перешёл на музыку и фильмы, взялся за жанры в литературе и комиксах. Мы коснулись скорой экспедиции, поделившись ожиданиями и фантазией по теме, а потом, наконец, вручил председателю подарок.

Вероника открыла защёлку и заглянула внутрь.

— Как раз под камушки подойдёт, — отметила она, — спасибо большое.

— Рад, что понравилось. Может в библиотеку?

— Не терпится почитать? — уточнила Вероника с напускной серьёзностью.

— Э-э… да.

Разве можно сказать, что к фотосессии перейти хочется больше?

Идём знакомым путём в подвал, а дальше мимо тысяч дверей в особенные миры. От малюсеньких, до великих. Вот и дальний отдел, чего-то определённого я не ждал, поэтому просто попросил дать из прошлой тематики — цель стоит в расширении понимания природы магии и способов воздействия. Попробую объять предмет ещё шире, может и пойму где тропка к освобождению друзей.

Дабы не таскаться с книгами, Вероника ведёт сразу в гостевую комнату. Оглядываюсь в ней — очень просторно, вся стандартная мебель в распоряжении, вплоть до рабочих стола и кресла. Есть отдельный санузел за неприметной дверью. Складываю ношу на прикроватную тумбочку и с лёгкой робостью взглянул на воплощение представлений о красоте и совершенстве — Веронику. Как начать говорить, что сказать? Но и ждать инициативы неправильно.

— Знатная комната, спасибо, — выразил я элементарные навыки приличия.

— Вот и располагайся, — улыбнулась девушка. — Надо окно открыть — там же наш ночной сад.

Механизм открывания приятно прошелестел под изящной рукой Вероники.

— Ух, какой же там воздух ароматный! — подхожу ближе к высокому проёму.

— Как-то летом, — начала рассказ девушка, — я переселилась на первый этаж и каждую ночь вылезала в окно, чтобы спать в саду. Это заметил отец и оборудовал гамак. Мне нравилось в гамаке, но без приключенческого аспекта уже не так.

— Ха-хах, представляю себе!

Мы стоим возле окна, на небе искрят звёзды, а далёкие огоньки освещения пробиваются сквозь листву деревьев. И всё же, в основном царит тьма, полная ночного пения птиц и трелей насекомых. Ветер слабо колыхнул прядки волос Вероники, что уже совсем просохли. Волосы, во всей впечатляющей длине и красоте, лежат вдоль спины, собранные в хвост и так притягательно своевольны, ибо ещё не расчёсаны.

— А волосы уже и высохли, пока мы ходим, — сделал условный шажок я.

— И какие будут пожелания в свете этого? — поинтересовалась она.

— На мой скромный взгляд — всё хорошо. Только вот тяжело выбрать желаемый ракурс.

— Могу лишь следовать твоему чутью.

Такие слова волнуют и обжигают. Чувствую, как жар прокатился по телу, больше обдав лицо. По правде, я готов снимать каждый шаг председателя, каждый полутон мимики, но сейчас нужно показать чутьё, и это призывает к избирательности.

Первое, что захотелось запечатлеть — образ девушки с книгой. Прошу взобраться на кровать и подобрать ноги. Впрочем, собственное чувство вкуса Вероника создаёт картину дальше. Изгиб тела, выражение лица и общая грация уже просится попасть на телефон. Делаю несколько фотографий. Далее: снимок при недостаточном освещении, крупный план, девушка в комнате без света, читает что-то с экрана смартфона. Тени, отражение в глазах — я хотел бы запечатлеть всё. Зрительно и немного в фантазии, уже вижу это фото. Теперь доверюсь заверениям производителя, что обещал качественные снимки при таком свете. Пришлось постараться и после многих попыток, имею прекрасное изображение. С трудом можно подобрать слова, что могут дать прочувствовать весь восторг от случившегося. Настроение бьёт ключом, пышет, как пламя у ракеты.

Ко всему прочему, добавляется разыгравшаяся фантазия и веселье, с коими, Вероника включается в импровизацию. Сею в память телефона шедевр за шедевром, а после и сам становлюсь предметом для фото.