Червь Часть 1

Громко рыдая, парень начинает убегать к дому, всё-таки успев ударить меня ладонью наотмашь.

Вот так! Получил своё, мелкий говнюк! Беги-беги к своей юбке!

На крик сбежались люди. Из дома вылетел огромный мужик и фигуристая баба с длинными волосами. Голоса были так знакомы, и ощущались такими родными, тёплыми, прям как те кишки, из которых меня извлекли. Роды прошли успешно, папа! Я жив, только стал птицей. Как там мама?

С клюва капает в грязь.

Я взмахнул крыльями и поднялся над домом. Сел на край крыши и с любопытством начал наблюдать.

— Что происходит? — орёт батя на весь двор.

Да нихуя! Просто раздаю пиздянок мелкому негоднику, не знающему, что такое нормальное воспитание.

— Папа, эта птица на меня напала! — рыдая, жалуется пацан.

— Что с твоими руками? — спрашивает отец голосом безумца. — А с лицом?

— Это всё птица!

— Быть такого не может? Роже, что с ним сталось? Кто это сделал?

— Это всё птица! — оправдывается девчонка, кидая на меня косые взгляды. — Эта птица одержима! В неё вселилось зло!

— Её нужно убить! — поддакивает малец.

— Убей её! — кричит женщина на мужа.

— Как?

Запахло жареным! Надо сматываться от сюда нах. Взмахнув крыльями, я улетаю.

Хныча как девчонка, пацан кидаем мне в след:

— Гадкая птица, я поймаю тебя и зажарю!

Ну уж нет! Этого ты не сделаешь. Потому что я вернусь, и у нас будет с тобой совсем другой разговор! И вот еще что: держи на память, плакса!

Червячок, что разделял со мной пространство в уютных кишках, вдруг показался мне лишним соседом, которого я не желаю больше видеть. Я расслабляю анус и скидываю бомбу на людей. Жидкий снаряд, белёсого оттенка, со шлепком размазывается о лоб мужика, смотрящего на меня со всей злобой.

Извините! Я целился не в вас! Ладно, пора улетать.

Вернувшись в лес и сев на ветку, я вдруг ощутил усталость. В придачу болел бок и крылья. Разум начал плыть, теряя связь с реальностью. Я, вроде, был в сознании, но оно двояко разделилось, жёстко конфликтуя у меня в голове. Или в голове птицы? Я начинаю терять контроль. Терять контроль… контроль… контроль над птицей. Над её головой! Я прямо ощущаю, как птица возвращает себе сознание, препятствуя слиянию наших потоков мыслей и инстинктов.

Что делать в этом случае — я уже знаю. Начинаю извиваться, тереться о кишки, купаться в свежей порции жратвы, испытывая животное наслаждение. Трусь! Трусь! Извиваюсь и купаюсь в сочной жиже переваренного мяса! О да… Да-да-да… Как хорошо… Как в мягкой пихве рыжей девы, что умоляет поставить её на колени! Да… Вот так! Получи по полно!

ПОЛУЧИ!

Довожу себя до отсечки, чуть замедляюсь, пытаясь растянуть удовольствие. Затем ускоряюсь! Быстрее…

БЫСТРЕЕ!

Горячая молофья брызжет во все стороны, заполняя появившиеся пустоты в птичьих кишках. Тело покрывается выделениями. Мне жарко. Мне приятно. И самое главное — мне комфортно. Но на будущее — надо пореже скидывать заряды, а то и сам, ненароком, улечу в трубу! Запишем новый постулат: освобождаешь кишки — освобождаешь разум птицы от своего контроля!

Постепенно ко мне возвращается зрения. Я вижу очертания листвы, сухие ветки и облака, плывущие высоко над деревьями. Крылья. Я могу их расправить и насладиться их красотой. Вот блин! Грязь налипла мелкими камками, и начала засыхать. Пара резких взмахов и грязь осыпалась на землю, прихватив с собой два чёрных пера. Больно! Ощущение, словно волосок вырвали из соска!

Что делать дальше? Надо подумать… А чего тут думать, нужно возвращаться к людям. Понять, что происходит! Где я? Кто я? А если мне еще ответят на вопрос: “Почему?”, будет просто супер. Так-то мне на работу в понедельник!

Работа…

После того выстрела, скорее всего возьму больничный. Да, точно! Возьму пару недель, полежу в кровати, побухаю. Короче, хер поваляю! Вызову парочку сисястых шлюх. Мы возьмём бутылку “Джека”, коки на запивку, накрутим самокруток из дорого табака. Врубим музон на полную катушку и будем прыгать на постели, изредка поглядывая интеллектуальные передачи, вещающие всякую нудную хуйню! Это будут бест мои две неделе.

А с другой стороны…

Я спрыгиваю с ветки и устремляюсь в сторону деревни, испытывая неописуемое удовольствие от полёта.

Глава 9

Спрыгнув с ветки, я расправляю свои могучие, увешанные чёрными перьями крылья и, громко каркнув, взмываю к облакам.

Встречный ветерок мягко щекочет мои крылья, лапы, целует холодными губами мой вороний ануса. Или что там у меня?

— Клоака! — твердит Дроздов. — У птиц клоака! Я больше тебе скажу, ты можешь попробовать отложить яйцо! Попробуем?

Что?! Я?!

— Ну, да! Не я же.

Нет, спасибо! Всё что я хотел получить от птичьей жизни — я получил. Расправить крылья и лететь — мне вполне достаточно.

— Это не тебе решать…

Да иди ты! Как раз-то мне. Кому же еще?

Внизу показались домишки. Подлетев поближе, я вижу избу, возле которой получил пиздюлей от рыжего бублика.

Вроде, всё чисто и спокойно. Никого нет. Но всё же, нужно действовать максимально аккуратно, а то после точного попадания белым снарядом в здоровенного мужика, со мной такое могут сделать, что медленная жарка на костре может показаться мне спасеньем! Но, это если меня поймают. Да и палкой по хребту больше огребать я не хочу. А вот что сейчас действительно мне хочется — так это отомстить! Отомстить наглому пиздюку! Одно дело — ловить и жарить птиц, когда не ел три дня, но когда у тебя корова да свинья под боком — это уже какое-то издевательство над животным. Ну что ж пиздюк, ты хотел меня зажарить и сожрать? Так вот жрачку я тебе устрою, а будет она жаренная или варёная — этого я, пока, не знаю. Будет вкусно, поверь мне!

План такой: возьму и нагажу ему в тарелку. И буду с наслаждением наблюдать, как он, причмокивая, вдруг почувствует что-то горькое, кислое и невкусное. Забегает глазёнками по сторонам, думая, что у всех кислая еда, а не тут-то было — у всех еда вкусная. Затем он покраснеет в приступе тошноты, высунет язык, и сплюнет содержимое своего хавальника себе на штаны.

Представляя всё это, мне хочется смеяться, но получается лишь:

— К-а-а-а-а-а-а-р!

Тупая я птица! Палево же!

Пролетая над крышами домов, внимательно оглядываюсь: никого.

Тишина.

Приземляюсь на зелёную лужайку возле дома (во двор я больше не хочу сувать свой клюв, каким бы вкусным ароматом от туда не веяло) и, сквозь высокую траву, начинаю следить. Из-за дома доносятся знакомые звуки — мычания, похрюкивания. По-хорошему надо бы взмыть в воздух, облететь деревню целиком, проведать, что здесь да как, но мне пиздец как сыкатно! Вдруг снова потеряю контроль над телом? Свернусь судорожным узлом в воздухе и полечу камнем вниз. Нет, спасибо! Я лучше в кустах посижу. Сейчас главное — что я сыт, вокруг меня еда, и с каждой минутой на меня давит новая, сочная и вкусная. Но блядь, жадность меня погубит! Надо и птице оставить соки, а то, как возьмёт и склеит крылья. Ладно, включаем позитивное мышление. Всё будет хорошо! Продолжаем сухопутную разведку. Как там говорится: курочка по зёрнышку клюёт? Да, именно так! Вот и мы, по домику будем постепенно изучать местную деревушку.

Но для изучения деревни мне понадобиться энергия. Много энергии! И она вот тут, вокруг меня, шевелиться, бурлит…

Мне хочется присосаться и высосать энергию из всего, что меня окружает! Мысли о еде снова овладевают моим разумом. Это плохо. Я словно животное болеющее булимией, которое всё жрёт и жрёт, жрёт и жрёт, и жрёт до тех пор, пока всё не выблюет, что сожрало. Интересно, сколько смогут выдержать кишки вороны, если я отдамся своему желанию? Чисто гипотетически, может ли меня раздавить еда в кишках?

— Ну, что там с обедом? — доносится из дома нервный мужской голос.

— Скоро! Уха почти готова, — торопливо отвечает женский голос, и с волнением спрашивает: — Как там Отто?

— Нормально. Роже его подлечила. Девчонка явно не от мира сего, но руки золотые! Заберут её! Заберут её, и больше некому будет нас лечить!