Страница 6 из 98
— Сияет! Сияет Утренняя Звезда, затмевая Луну! — голосил Красный Хохолок, запрокинув голову. — И Чужой восседает на ней! А нечистые дети его, с ядовитыми копьями и маками, уже идут вверх по Великой реке! Почему?! Почему, о Великий, ты закрыл глаза?!
Толпа у подножия храма голосила и рыдала. Воронов Волос вдруг понял, что последние дни жрец проповедует с храма от рассвета и до заката. Как мастер ни проходил мимо — одноглазый представитель бога всегда был тут и кричал одно и то же: Змей закрыл глаза. Периодически он взывал к рыдающей толпе и просил дать силу крови для пробуждения бога. Тут же на ступени взбегали по несколько желающих. Начинались ритуалы с мягким кровопусканием (полные жертвоприношения владыка пресекал; говорят, только один раз в Толимеке совершили подобное).
Не все на площади предавались богоугодному горю. Повсюду кучковались общинники вперемежку с черными. Почти все воины скоро уйдут с владыкой, а у Черного воинства на Сухотье оставались большие поля. Вот крестьяне и договаривались с людьми Черного Хвоста, чтобы те на время уступили им свои наделы за часть урожая… Пока одни своею кровью старались пробудить бога, другие рядом яростно торговались за каждый мешок маиса.
«Каким же пустым станет этот город уже завтра, — с грустью подумал Какалотцонтла. — Останется только страх ожидания и громкий плач у подножия храма. А потом…».
А потом придут кровожадные астеки. Внезапно захотелось пробежаться до пристани, запрыгнуть в первую попавшуюся лодку и плыть прочь от этого места скорби! Но как бросить Излучное? Как оставить это место, с которым связано столько хороших воспоминаний, столько надежд? Оставить людей, которым скоро станет очень тяжело, которым понадобится помощь.
Дома тоже второй день (как стало ясно, что отец остается в Излучном) постоянно возникали ссоры по этому вопросу. Мать пилила и требовала собрать пожитки в узлы и немедленно уйти прочь из Излучного.
«Хоть, в горы к дикарям! Там и то спокойнее!» — повторяла она снова и снова.
Широкий Дуб огрызался, обзывал ее пустой дурой.
«Не гунди, как индюшка! Всё устроится — владыка мне подробно объяснил, как себя вести перед астеками, что говорить. Так что мы им глаза отведем. Ничего! Как-нибудь всё устроится — астеки ведь тоже люди».
Какалотцонтла сильно подозревал, что его отец вполне мог последовать совету матери. Только вот никаких сил не хватит, чтобы унести узлы со всем добром, что успел накопить Широкий Дуб, хозяйствуя на рынке. А бросать его отцу очень не хотелось. Вот и согласился попробовать договориться с астеками.
Над Излучным одна за другой протяжно заревели трубы. Душа Волоса холодным камнем ухнула в самый низ живота. Неужели началось?.. Но он быстро понял, что трубят не с реки, а из Аграбы.
Значит, всё. Хуакумитла решил уезжать уже сегодня. И собирает всех, кто примет участие в бегстве в Крыло.
«А ведь я до последнего не верил, что это случится, — с горечью подумал медник. — Верил, что владыка передумает, что озарит его какая-нибудь чудесная идея… Всегда ведь раньше озаряла. В конце концов, что Золотой Змей откроет глаза и прогонит детей Чужого…».
Хотелось развернуться и бежать к Серой Воде, чтобы проводить в долгий путь владыку, Облачного Деда, Главного мастера, своих товарищей…
«Нет. Не буду. Пусть уезжают!».