Под покровом ночи

— Блядь! — Из моей груди вырывается свирепый рев. — Ляг на пол и не высовывайся! Ляг, сука, на пол!

Резко натягиваю штаны и перепрыгиваю на переднее сидение. У моего человека пуля во лбу. Блядство! Я выбрасываю его на трассу и сажусь за руль, выравнивая движение. Только вот пальба не прекращается. Ублюдки простреливают колеса. Понимаю, что нужно скрыться от них, но долго ехать на неисправной машине я не смогу. Едва у меня получается оторваться, ныряю в ближайший темный переулок. Вылетаю из машины и открываю заднюю дверь. Мышка напугана, руками закрывает голову, но на сантименты времени нет. Хватаю ее и вытаскиваю из машины. Однако девчонка словно пребывает в другом измерении. Ничего не видит и не слышит. Я отвешиваю ей пощечину, чтобы привести в чувства. Она приходит в себя, и мы быстрыми шагами удаляемся вглубь темной улицы.

Во время погони я узнал одну из машин и понял, чьих это рук дело. Люди совсем страх потеряли. Правда, недолго им осталось дышать свежим воздухом, скоро будут захлебываться собственной кровью. А сейчас нужно хотя бы спрятать девчонку и сделать пару звонков. Нам играет на руку то, что моя штаб-квартира как раз расположена неподалеку.

А девчонка молодец. В разведку с ней идти можно. Даже на высоченных каблуках не отстает и не ноет о том, как она устала. А она устала. Мы добираемся до квартиры. Хвоста за нами нет, и я могу немного расслабиться. Мышка тешит себя мыслью, что сможет уехать, как ни в чем не бывало, но приходится сказать ей суровую правду. Я знаю, как в нашем мире решаются проблемы. Она теперь в опасности. Меня хотят достать любой ценой и если доберутся до нее, попытаются добиться своего шантажом. Только вот со мной такое не прокатит. Я ни к кому не привязываюсь, и мне плевать на мышку. Единственное, не хочется мне напрасных жертв. Возможно, я сам себя обманываю…

Я сбрасываю с себя одежду.

— Может, ты разденешься в душе? — недовольно ворчит девчонка, отворачиваясь от меня и продолжая строить из себя недотрогу.

— Мышка, мы с тобой не чужие люди. — Я бесшумно подхожу к ней со спины и кладу ее руку на свой член. Она шарахается от меня, как от огня. — Если хочешь, присоединяйся, — самодовольно заявляю я и прохожу в душ.

Приходится стоять в ледяной воде, чтобы унять стояк после ее прикосновения. Если бы Аврора знала, как действует на меня, уже давно вила бы из меня веревки. Впрочем, сегодня веревки вить буду я. Из нее. Мысль о том, что она сидит на моей кровати без трусиков, не дает мне покоя. Не думать о девчонке не получается. Выпустить пар я смогу только, если опустошу яйца, которые уже ломит от желания излиться в нее. Я обхватываю ладонью ствол и мягко скольжу по нему, представляя, как вхожу в нее, какой аромат исходит от ее кожи, как стоны срываются с пухлых губ. Все это доводит меня до пика и, облокотившись одной рукой о стену, я изливаюсь на пол. Восстановив сбитое дыхание, закручиваю кран и задираю голову, чтобы поймать оставшиеся струйки воды. И только когда последняя капля разбивается о мой лоб, стекая по переносице, я вздыхаю полной грудью.

Захожу в комнату в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, и ловлю на себе ее взгляд. И после такого нахалка еще заявляет, что не хочет меня. Детский сад, блядь. Я подхожу к шкафу и, достав чистую футболку и полотенце, швыряю ей прямо в лицо. Девчонка подобного точно не ожидает, и поэтому испуганно дергается, будто я вырвал ее из астрала, где она находилась с моим телом.

— Хватит пялиться, иди, помойся, в кровать грязную не пущу, — подначиваю ее. Она снова раскрывает от удивления свои большие глаза. А потом молча уходит в душ. Пока она моется, я успеваю сделать звонок.

— Мы пробиваем информацию, если все подтвердится, я дам тебе знать, — без колебаний отвечает мне Боров. Его голос тверд и не выдает эмоций.

— Боров, пробей эту суку. Если это дело рук Расула, я порву тварюгу голыми руками. Вообще страх потеряли, ублюдки.

— Ты знаешь, что от нас им не скрыться. Жди. Я через час смогу дать информацию, мои люди пыхтят, как грязные сучки.

Я скидываю звонок как раз перед тем, как Аврора выходит из душа. Какое-то время она просто стоит. Однако когда до нее доходит, что в моих руках ее телефон, девчонка буквально бросается на меня, но допускает большую ошибку. Я тут же оказываюсь сверху и подминаю ее под себя, фиксируя руки над головой. Мышка прыткая попалась, не дает просто так взять то, что я хочу. Еще и сопротивляется, тогда я прижимаюсь к ней сильнее, предотвращая удар в пах. В этот момент она не может не чувствовать вновь окаменевший ствол между своих ножек. Хочется сорвать простынь — единственную преграду между нами. А девчонка так и не прекращает трепыхаться. Блядь, ну какого она так бесит меня? Или я просто не привык, что девушка отталкивает меня, да еще так яростно. Резко отстраняюсь от нее. Дождется, свяжу и выебу. Зубы сжаты до боли. До скрипа. Что она о себе возомнила, сучка? Отпирается, хотя сама хочет меня.

— Выбирай: или ты спокойно даешь мне, или я это сделаю силой! Игры закончились, мышка, ты нарушила правило!

Мой голос разносится по комнате, словно раскат грома. Я нервно сжимаю веревку в руке. Никогда не беру девушку силой, но до этого никто и не сопротивлялся. Кроме нее. И это выводит меня из себя.

— Хорошо! Хорошо! — испуганно выкрикивает девчонка. — Дай мне пару минут. — Она отползает еще дальше от меня и выставляет перед собой руку, будто меня это остановит. — Пожалуйста, оставь меня на пару минут одну. Мне это очень нужно, — пытается вымолить у меня хоть каплю снисхождения.

— У тебя есть минута, — сухо соглашаюсь на ее просьбу и покидаю комнату.

В этот момент раздается звонок на стационар. К нему доступ только у тех, кто в нашей банде. Своеобразная рация.

— Слушаю.

Закуриваю сигарету и глубоко затягиваюсь ей.

— Грозный, ты сейчас очень удивишься. Как ты и догадывался, это был Расул, но ему не нужен ты, ему нужна девчонка.

— Вот как… интересный поворот. И зачем же? — Выпускаю густое облако дыма.

— Расульчик теперь работает на нашего поляка.

— Хм… — глухо срывается с моих губ вперемешку с дымом.

— Зачем она ему?

— У него есть повод, поверь…

Сбрасываю звонок и, затянувшись горьким дымом, грубо сминаю окурок в пепельнице. Злость мешается с еще каким-то, непонятным мне чувством. Однако планы на девчонку теперь меняются. Я захожу в комнату и сажусь на кровать. Вглядываюсь в ее полные ужаса глаза.

— Чего ты так испугалась? — мягко спрашиваю. — Секс у нас уже был. И тебе он понравился.

— Нет! Это все гребаные таблетки, — не перестает отрицать очевидное.

— Экстази только усиливают эффект, суть ощущений он не меняет. Подойди.

Она медленно и неуверенно шагает, и я властно обхватываю хрупкое тело.

— Ладно, расслабь булки. — Отвешиваю звонкий шлепок по попке, и она подпрыгивает от неожиданности. — Не трону тебя, пока сама не попросишь. Я не маньяк. Люблю, когда шлюшки сами раздвигают ножки, текут от моей близости и умоляют, чтобы я заполнил их киску своим членом, — заявляю я самоуверенно, желая смутить маленькую чертовку.

— Будь уверен, не попрошу! — рычит плутовка сквозь зубы. Упертая овца. Своей непокорностью она же только разжигает мой интерес.

— Ложись спать, — сухо приказываю. Откидываюсь на спину и хлопаю по матрасу, указывая на ее место. Она аккуратненько пристраивается с краю. Но я хочу ее рядом, поэтому тут же притягиваю желанное тело к себе. — Ты единственная, кто спит в моей кровати, мышка. Больше никому это не позволяю. — Обволакиваю ее хриплым голосом и еще сильнее подминаю под себя, не давая права выбора.

Какое-то время спустя просыпаюсь от отсутствия теплого комочка под боком. Прямо гребаное дежавю. Быстро натягиваю спортивки и выхожу из комнаты. Посторонние звуки из кабинета привлекают мое внимание, и я направляюсь туда. Вот за что я ненавижу свою интуицию, так за то, что эта сука всегда права! Я чувствовал подвох, еще когда впервые она увязалась за мной. Ну не прыгнет адекватная девушка ко мне в машину. Злость моментально закипает внутри. Ощущаю себя лохом, которого пытаются обвести вокруг пальца.