Звёздный луч (ЛП)

Я сделал себе мысленную пометку спросить его.

Я предположил, что наша дружба с Робом тоже возникла естественным путем, поскольку я не разделял его дар кислоты. У меня вообще не было дара, но это не помешало мне приручить дракона.

Он все еще был диким во многих отношениях, из-за чего мне приходится регулярно избивать его. Этим, однако, он поделился со мной только через год после знакомства.

Удивительно, насколько они бывают похожи на нас в некоторых отношениях. Хорошая книга научила нас наказывать детей, пока они маленькие и не понимают слов. Драконов же, судя по всему, это касается и во взрослом возрасте. Хорошая взбучка удерживает их темную и зловещую сторону.

Мне невыносимо причинять ему боль, но он сам умоляет меня об этом, едва почувствовав, как подкрадывается тьма.

Я боялся этого каждый раз и знал, что скоро это повторится.

Мои люди знали, что после этого мне нужно несколько дней просто побыть одному, пока Роб выздоравливает.

Это тоже не были обычные избиения. Это было такое же зло, как и некоторые Хроматические драконы, но Роб клялся, что только это помогает ему.

А теперь еще и это.

Если Лунный Удар так сильна благодаря связи, то эта связь должна стать законом. Нужно запретить всем вставать на пути человека и дракона.

Я пошел искать Эндрю, чтобы поговорить с ним.

Он понятия не имеет, как ему повезло.

Тания — один из самых интересных драконов на свете. Она может навязать свою волю кого угодно. С таким союзником, с таким защитником…

— Можно тебя на пару слов? — я застал его за мытьем посуды.

— Если это из-за того дракона, забудь об этом.

— Какого дракона? — спросила Исси.

— Эмануэль рассказал нам об особой связи между человеком и драконом.

Она закатила глаза.

— Это миф, Альберт.

— Не по словам его деда, который видел это своими глазами.

Ее глаза расширились.

— Что?

— Он только что сказал нам об этом, и он думает, что причина, по которой Тания так ведет себя с Эндрю, заключается в этой связи.

Исси посмотрела на Эндрю.

— Не смотри на меня так. Я не хочу дракона. Я согласнн с Эмануэлем. Не обижайся, Ал, но это неестественно.

— Эй, дружба с Робом — одна из лучших вещей, которые когда-либо случались со мной. Он не мой питомец, Эндрю, и я не его раб.

— Связь действительно существует? — Исси все еще казалась шокированной.

Я кивнул.

— Так ты тоже выросла на подобных легендах?

— Их рассказывали скорее как предупреждение. Эти узы против нашей природы, Ал. Драконы должны быть свободными.

— Да, и все же Металлических всегда тянет к людям.

Она улыбнулась.

— Потому что мы знаем, насколько вы хрупкие.

Мы с Эндрю рассмеялись.

— Если связь настоящая, для этого есть причина, Исси.

Эндрю вздохнул.

— Я не могу владеть драконом, Ал.

— Ты и не будешь ей владеть, идиот. Отношения должны быть взаимными.

— Взаимными, — засмеялся он. — Я и Тания. Она откровенно враждебна, когда дело касается меня, постоянно обнюхивает, это ужасно.

Он скривился от отвращения.

— Ну, может быть, от тебя воняет.

— Я мылся сегодня утром. У нее серьезные проблемы с доверием.

— Мы все это знаем, — сказала Исси.

— И она может говорить по-английски, — добавил Эндрю.

— Что? — хором спросили я и Исси.

— Она определенно заговорила сегодня днем.

— Она говорила по-английски?

— Да. Так что кто тут еще хранит секреты.

Я фыркнул и вернулся, чтобы спросить Эмануэля о том, что узнал от Эндрю, но дракона нигде не было видно.

***

В ту ночь я сделал запись в своем дневнике. О связи между драконами и людьми. Я бы все отдал, чтобы встретиться с теми двумя, которых видел дед Эмануэля. Человек и его дракон, на равных.

Нам нужно место, где мы могли бы узнать больше друг о друге, и мне в голову пришла блестящая идея. Школа для драконов и людей.

По каким критериям туда зачислять? Должен быть какой-то отбор, некие требования, иначе школа будет переполнена.

«Тогда ты откроешь еще одну, Ал», — сказал голос в моей голове.

Мы можем позволить драконам учить людей, а людям — драконов. При правильном воспитании Хроматические драконы могут быть такими же благородными, как и Металлические.

Мы доказывали это ежедневно с этими детьми.

Идеи проносились у меня в голове.

Если бы мы могли учить драконов другому, рассказывали, что нужно принять эту связь, которую драконы называют мифом с юных лет, тогда, возможно, этот мир был бы другим.

И Эндрю — ключ к разгадке.

Что не так с этим парнем?

Все само плывет к нему в руки, а он от всего отказывается.

Мой отец всегда говорил мне, что лучшими королями становились те, кто не хотел править.

Значит ли это, что из Эндрю вышел бы лучший король, чем из любого из нас?

Он определенно достоин восхищения, и я пытался убедить себя, что именно это к нему и испытываю. Глубокое искреннее восхищение. Не любовь. Я не влюблен в него. Точка.

Я отложил свой дневник и закрыл глаза, лежа на кровати.

Я скучал по Констанс, я даже скучал по Робу.

Я продолжал думать о связи, и когда мой мозг устал, мысли переключились на воспоминания о моей леди.

Я даже не знал ее имени, но я бы сделал все, чтобы мечтать о ней.

Воспоминание исчезло, и в моем сознании промелькнули образы школы.

Я перемещаюсь в другое время. Время, когда драконы и люди стали друзьями, как я и Роб, Эмануэль и Гельмут. Но вокруг нет ни одного ребенка.

Все здесь подростки или взрослые. Трудно с ходу сказать, кто ученик, а кто преподаватель.

Я посещаю отдельные занятия, не понимая тарабарщину, исходящую из уст преподавателей, как будто они преподают на языке, которого я не знаю, но чувства, которые я испытываю, такие радостные, умиротворяющие, и я знаю, знаю наверняка, что школа существует, хотя пока что лишь в моих мечтах.

ГЛАВА 17

КЭТИ

Проходили дни, а Ал все продолжал доставать меня из-за этой истории с драконом. У него было много грандиозных планов, и он ни секунды не колебался, прежде чем поделиться ими.

Школа была одной из самых блестящих его идей.

Он рассказал об этом детям перед сном, ночью у костра, и они были в восторге.

Часть меня скучала по Горану, но другая часть не так сильно, потому что с каждым днем я все сильнее влюблялась в Альберта.

Я ненавидела волшебные зерна. Я хотела рассказать ему, кто я на самом деле. Я также не могла перестать думать о том вечере. Но потом мне пришло в голову мамино предупреждение о том, что произойдет, когда все это закончится.

Мне будет больно, потому что ни один принц никогда не женится на простолюдинке.

Принцу Луи довелось узнать это на собственном горьком опыте, когда его отец, король Александр, выяснил, что первой любовью сына была драконица.

Ее обезглавили, и он был вынужден жениться на другой.

Это сломало его.

Я не желала такой судьбы ни Альберту, ни себе.

Так что держать Катрину в тайне до конца по-прежнему было моим главным приоритетом.

На следующий день прилетел серебряный дракон.

Земля содрогнулась, когда она приземлилась, а когда она обернулась человеком, это оказалась Конни.

Она бросилась прямо в объятия Альберта и горячо поцеловала его. Мне это не понравилось, и я была рада, что мужчины, заметившие мою реакцию, поняли это как-то по-своему.

Они начали смеяться, и мне пришлось сдержать слезы и подыграть им, улыбаясь вместе со всеми.

— Я чего-то не знаю?

— Это близнец Исси, — сказал Гельмут. — Констанс.

— Я видел ее раньше в лагере, когда она лечила наших раненых. Драконы напали… — я посмотрела на мужчин и улыбнулась. — Но вы и так уже об этом знаете.

Они засмеялись, когда я украдкой взглянула на Конни и Ала.

У него были отношения с драконицей. А как же Дризельда?