Мой псих

Взглянула на часы и поняла, что еще немного и времени совсем ни на что не останется. Дохромала до душа, сбросила все с себя в корзину. Такая проблема с шеей у меня уже бывала и, размяв под горячей водой немного мышцы, я даже смогла теперь держать голову относительно прямо. Но до конца боль все же не прошла. Придется еще и мазь нанести. Надо же было так заснуть, что и не пошевелиться во сне ни разу. Теперь весь день мучиться.

Почему болела попа, я все еще не могла сообразить. На ощупь ничего. Но ходить все же больно. Я упала?

И только теперь я вспомнила вчерашний вечер. Словно пелена с глаз спала. До сих пор, ни испачканная одежда, ни боль от падения, когда меня оттолкнули так грубо, вместо того чтобы поблагодарить, словно не доходили до моего сознания. Как будто было не со мной. Как в фильме, который я посмотрела и забыла.

И самое странное, что из всего, что вчера произошло, самым не реальным был тот яростный взгляд. Даже стоя под струями горячей воды, я ощутила озноб, вспомнив о нем.

Это заставило меня очнуться и поспешно выйти. Оказалось, что я уже почти опоздала. Одеваться пришлось в большой спешке. Автобус уже приехал, и пришлось пробежаться. Спасибо дядюшке водителю, что все-таки меня заметил и притормозил.

Когда влетела в раздевалку, там уже никого не было. Переоделась максимально быстро и поспешила на кухню.

Хозяйка заведения, в котором я работаю, в жизни никогда палец о палец не ударила. И по странному выверту ее мышления именно она одна точно знала, что нужно делать и как именно будет правильно. Командовать и устанавливать правила было её коньком. Разумных доводов, жалости она просто не испытывала никогда. И считала, что другие тоже не могут иметь никаких смягчающих обстоятельств, раз уж с ней ничего подобного произойти не могло. Причем она не всегда даже интересовалась, как выполняются ее распоряжения. Точнее их последствиями. Как будет сделано, то, что она решила, что должно быть сделано, её словно не касалось. Они, конечно, выполнялись. Какой бы она не была, но она была нашим работодателем.

Пунктуальность наш конек? Прекрасно — все работники должны находиться на своих местах за тридцать минут до начала рабочего дня. По факту за час. Не оплачиваемое время. Гигиена и чистота — залог успеха. Отлично — все работники, включая уборщиц, должны были и обязаны убирать волосы так, чтобы ни единого волоска не выбивалось наружу. Прозрачные лабораторные очки и плотная повязка всегда закрывали лица во время работы. Снять их можно было только в раздевалке. Повара падали в обморок от жары, и ни одного раза наша хозяйка этого не заметила. От постоянного ношения силиконовых перчаток у многих выступала сыпь. Порезы, без которых в нашем деле никак не обойтись, а так же ожоги, заживали на порядок дольше. Даже облегченного варианта формы нам не полагалась. Всегда длинные рукава, наглухо застегнутые куртки, какая бы жара не стояла в это время на улице.

Сейчас она удостоила меня презрительного взгляда, многозначительно взглянув на часы. Еще четыре минуты у меня было. Но разве я могла ей возразить? Все уже выстроились получить распределение — еще один ежедневный ритуал. На самом деле его делал наш шеф, и мог поменять нас местами после того, как она уйдет. Но даже это она хотела делать по-своему и все терпели.

— Привет, — когда мы наконец-то остались одни и разошлись по своим местам, ко мне подошел Ченг. — Почему опоздала?

— Проспала.

— Какая же ты соня, — судя по голосу, он смеялся надо мной.

Бросив на него короткий взгляд, я и сама не удержалась и улыбнулась. Ченг — единственный мой друг.

— Вчера кое-что случилось…

Но он не дослушал, кто-то окликнул его и он ушел. Жаль, поболтать не так часто было возможно. А просто рассказать, не пожаловаться даже, кроме него мне было больше некому. Не так часто что-то в моей скучной жизни случалось.

Мы дружили еще со времен старшей школы. Оба любили готовить и хотели в будущем стать знаменитыми шеф-поварами. Он меня сюда и привел, собственно.

Теперь виделись мы исключительно на работе. Выходные вечно в разнобой попадали. Да и времени свободного было не так уж и много, чтобы тратить драгоценные минуты отдыха на то, чтобы просто поболтать и посидеть где-то. Мы жили практически в противоположных концах города. И дел на выходные всегда набиралось столько, что иногда к концу дня я не понимала, что хуже — шесть дней отработать или вот так один день «отдохнуть».

Но все же мы виделись. Пусть и урывками, вечно занятые. Ощущать рядом с собой человека, который знает тебя чуточку больше, чем все остальные, было приятно. Пусть я неинтересная и скучная. Но он всегда находил для меня минутку. Это согревало меня. Единственный теплый и близкий человек в моей серой и беспросветной жизни. Даже у такой, как я, кто-то должен был быть.

Никто.

Почему я снова вспомнила об этом?

3 глава

В отличие от помещения, где располагались наши клиенты, закуток, который был выделен для того, чтобы обедали служащие, не отличался не масштабом, не дизайном, не удобством. Небольшая комнатка, узкая. У одной стены стол с микроволновкой, чайником, крошечным холодильником и нехитрой посудой. С другой стороны, так же припертый к стенке стол, за которым мы ели. Глядеть в пустую стену перед собой было единственным развлечением. Никаких телевизоров, плакатов. График, по которому мы обедали, был единственным здесь «украшением». Только он обновлялся с завидной периодичностью. Мебель и оборудование, дешевые и не убиваемые, никогда не менялись. Есть нам полагалось только в этой неуютной коробке. Если времени не оставалось, о переносе времени приема пищи речи не шло, все строго по графику.

Зачем так много рассказываю об этом? Это странно, но при всем этом, я имею в виду — тотальный контроль, нелепые, несправедливые зачастую правила, хозяйка самодурка и ханжа — мне было там комфортно. Хотя, наверное, это не совсем правильно слово. Позволив поместить себя в настолько узкие рамки, я просто следовала установленным не мной правилам. Не особенно задумываясь и не принимая никаких решений. Возможно, я слишком инертна была и рада в глубине души, что у меня не остается времени подумать. Я просто должна была делать то, что мне говорят и так, как говорят, и меня это устраивало. Никакого внутреннего протеста во мне не было. Наверное потому, что я не чувствовала себя вправе осуждать тех, кто был сильнее и ярче, ведь сама понимала, что ничего из себя не представляю, слишком незначительна, скучна, бесталанна.

И я не могла не понимать, как мне все же повезло оказаться здесь. Несмотря на все минусы, это место было по-настоящему престижным. Попав сюда практически без опыта, я поверить не могла, что меня все-таки взяли. За два года, что здесь проработала, даже небольшое повышение получила.

— Роу, ты еще здесь?

Сегодня я ела одна, у девушки, что делила со мной обеденный перерыв, был выходной. Услышав голос Ченга, я удивилась. Раньше он никогда не приходил в это время. Праздная болтовня у нас, разумеется, тоже не поощрялась. Он вошел, прикрыв за собой дверь и прислонившись к двери спиной, закатив глаза, стянул вниз маску, изображая неземное блаженство.

— Что-то случилось? — я подумала, что его послали позвать меня, так как за время моего отсутствия появилась какая-то работа.

— Нет. Ешь спокойно, — он замахал на меня руками и прошел к столу, чтобы плюхнуться на стул. — Я вроде как в туалете.

Привалившись к стене, сполз немного вниз, вытянув насколько возможно ноги. А они у него далеко не короткие, между прочим.

— Устал? — я уже закончила почти, и доедать не стала, отодвинув тарелку.

— Нет. Просто надоело делать все по команде, как дрессированная собачка.

Он говорил в шутку, но все же я достаточно долго его знала, чтобы понять — не так ему и смешно от того, что он говорил.

— У тебя все в порядке?

Даже ему задать такой вопрос мне было нелегко на самом деле. Он вовсе не дань вежливости для меня. Если спрашиваешь, значит интересуешься. А если интересуешься, должна быть готова принять на себя часть чужой проблемы. А у меня их и без того было более, чем достаточно.