Отец подруги и я

— 30-

Ближе к вечеру, когда я уже успела вся издергаться, Ростислав Андреевич прислал мне смс: «Нашел Машу. Она была у своей тети». И на этом всё. Мои вопросы к нему остались без ответа.

Ладно, хотя бы одной проблемой меньше, уже хорошо. Он не звонил, видимо всеми силами мирился с дочерью и время для минутного звонка мне попросту не нашел.

В понедельник в расписании стояла пара по страховому праву. Интересно, мистер Тепляков соизволить почтить нас своим вниманием? Жду с нетерпением! Маши на учебе все еще не было. Да ладно, пропускает из-за меня?

Тепляков соизволил приехать. Вошел в аудиторию, опоздав на пять минут, и с хмурым видом устроился за преподавательским столом. На всякий случай я, как вошла, села подальше. Не хочу встречаться с ним взглядом.

Он дает материал, а я рисую в тетради бессмысленные рисунки, делая вид, что записываю. Опустила голову вниз и даже не смотрю в его сторону. Студентки, которые флиртовали с ним в прошлый раз, тихо обсуждали, что это Ростислав Андреевич такой суровый сегодня? Он даже не пытался пресечь болтовню, продолжал как ни в чем не бывало вещать об основах страхования.

Слава богу, пара всего одна, на час двадцать. Я ни разу не подняла голову, хотя очень хотелось. После звонка Ростислав отпустил всех студентов и сказал:

— А Вас, Короткова, попрошу остаться.

Жду, когда все выйдут из аудитории, и подхожу к нему. Сверлит меня тревожным взглядом, но меня это мало трогает.

— Ксения, мне жаль, что так вышло.

— Бывает, — отвечаю отстраненно.

— Мне сейчас очень тяжело с Машей. Вчера нашел ее в другом городе, у тетки. Что она еще может выкинуть, одному богу известно. Пожалуйста, не злись на меня.

— Я не злюсь.

— Тогда почему ты даже ни разу не посмотрела на меня?

Молчу, собираясь с духом. Я должна это сделать.

— Ростислав Андреевич, благодарочка вам за щедрость, и вообще за то, что научили меня любви по-взрослому, — голос мой сбивается, прочищаю горло и продолжаю:

— Но Вы больше не ищите со мной со встреч. Все кончено.

Достаю из кармана карту «Теплобанка», которую он мне дал, и швыряю на стол. Я не потратила больше с нее ни рубля после одного единственного похода в ТЦ.

— Вот, возвращаю Ваше имущество. Всего доброго.

Разворачиваюсь и ухожу из аудитории, не обращая внимания на его грозные окрики немедленно остановиться. В коридоре он не сможет выяснять со мной отношения, значит надо скрыться там. На глазах появляются злые слезы, смахиваю их одним движением и бегу — не знаю куда. Просто несусь как угорелая по институту.

Добежала до умывальника и села на корточки. Слезы капают на пол, — да сколько их у меня?! Плачу уже который день, а они все не кончаются.

Я правильно поступила. У него не хватит мужества обрубить концы, а у меня хватило. Пошел он! Видеть его больше не желаю, и на страховое право не приду. Ничего он мне не сделает. Ну, поставит не зачет, подумаешь.

***

Вечером Каринка уговорила меня пойти с ней в «Гавану» — это клуб такой танцевальный. Надеваю короткое платье и густо крашу губы алой помадой. А что? Я теперь не обремененная отношениями девушка, и могу делать что хочу!

В клубе наседаем на коктейли. Во второй раз жизни пью «Пина Коладу». Экзотика со сливками. Мне нужно освободить голову от думок о Теплякове и Маше, поэтому я намерена напиться и забыться. Ни разу этого не делала, в смысле не напивалась.

Каришка цепляет каких-то парней, которые спонсируют нашу выпивку. Одного зовут Марат, второго Баграт — они братья, до жути похожие между собой. Оба черноволосые с орлиными носами и дорогими часами на волосатых запястьях. Хотя мне абсолютно безразлично, как выглядят эти ребята.

Один коктейль за другим, и иду танцевать. Соединяюсь с толпой и отдаюсь танцу. Музыка вливается в меня, потоком течет через вены. Тело легкое и невесомое. Голова немного кружится — но это пустяки. Главное больше нет горестных мыслей об одной семейке.

Марат смотрит на меня некоторое время, а затем оказывается поблизости. Хватает за талию и трется об меня телом. И снова мне безразлично. Даже не пытаюсь его оттолкнуть и осадить.

Музыка сменяется другой, и я перестаю чувствовать ритм, который поймала. Разочарованно иду к столику и махом опрокидываю какой-то зеленый коктейль.

— Он же с абсентом, Ксюх! — кричит мне Карина. — Тебя унесет щас на фиг.

— Да все нормально, — отвечаю и бухаюсь на диван.

Отдаленно слышу вибрацию. Звонит чей-то телефон. На всякий случай лезу в сумку, — ага, мой. Тепляков звонит. И чо ему надо? Сбрасываю вызов. Он звонит опять.

— Аллоу, — отвечаю, поняв, что бесполезно его отклонять.

— Ксения, я стою возле твоего дома. Выйди, нам нужно поговорить.

— Что? — переспрашиваю, так как музыка слишком громкая.

— Ты где находишься?

— А Вам какая разница? Где нахожусь, там весело, — хихикаю.

— Ты что, пьяна? — орет в трубку. Пришлось убрать телефон подальше от уха.

— До свиданья, Ростислав Андреевич, — говорю и отключаюсь.

— Ты где… — доносится из трубки, а затем становится тихо.

Перезванивает, но я отклоняю вызов и выключаю телефон. Не хватало еще, чтобы он испортил мне клевый вечер. Включают классную музычку, и я опять иду танцевать, плавно покачивая бедрами. Господи, как хорошо-то! Почему раньше не ходила по клубам и не пила коктейли? Это так… так замечательно!

Натанцевавшись вдоволь, иду на диван к столику и сажусь между Маратом и Багратом. Каринка сегодня не танцует, пускает дым из вайпа и смотрит по сторонам.

— Ксюх, все хорошо? — спрашивает у меня соседка.

— А-бал-ден-но! — протягиваю я.

Марат приобнимает меня за плечи и делает какой-то комплимент. Я дико смеюсь, хотя ничего смешного он не сказал. Просто мне чертовски хорошо сейчас.

Неожиданно перед нашим столиком материализуется какая-то огромная тень.

Фокусирую взгляд и вижу злого до безумия Теплякова. Мамочки, прямо как Бармалей. Хихикаю от сравнения, пришедшего на ум, и приобнимаю Марата.

— Ксюх, прости, — говорит Карина.

— 31-

Весь день я на нервах из-за этой невыносимой девчонки. Сначала она сказала, что больше не хочет меня видеть, а потом сбрасывала звонки. Что-то я не припомню, чтобы за последние десять лет кто-то имел наглость отклонить мой вызов. Мало того, пошла в какой-то клуб и напилась! Потом и вовсе выключила телефон — неслыханное дело! Чтобы ей не мешал отрываться, надо полагать. У меня руки зачесались хорошенько ее проучить.

Найти ее не составит труда. Ясное дело, что в клубе она с соседкой по комнате. Набираю Карину (ее телефон, как и вся прочая информация, есть в папочке-досье) и выясняю местонахождение Ксении. Сначала она не хотела говорить, но я умею проводить допросы. Пришлось немного припугнуть. Главное сейчас забрать девчонку оттуда, где бы она ни была.

Приезжаю в «Гавану» — отвратительное злачное местечко. Здесь умницам и красавицам не место. Иду по залу и вижу Ксению в компании двух орлов. С трудом подавив себе желание вытащить ее из-за стола и отшлепать прямо тут, подхожу и говорю:

— Вставай, мы уходим.

— Ой, а кто это к нам пожаловал? — театрально восклицает пьяная девушка. — А, Ростислав Андреевич! Познакомьтесь, это Марат, а это Багдад.

— Баграт, — поправляет парень, хищно сверкая глазами. — И наоборот: Я — Марат, а он — Баграт.

— Никак не могу запомнить, — хихикает Ксения.

— Быстро встала из-за стола, — руки, которые держу в карманах брюк, сжимаются в кулаки. Если спектакль продолжится, есть риск, что я вымещу злобу на Марате, или на Баграте — все едино. Эти парни уже трахнули ее в мыслях, и если бы не я — они осуществили бы свой замысел.

— Ксюх, лучше иди с ним, — вмешивается трезвомыслящая Карина.

— Никуда я с ним не пойду, — отчеканивает Ксения.

— Дядя, слышал? — сказал Марат. Или Баграт.

— А ты рот закрой, щенок, пока зубы целые, — отвечаю и вытаскиваю Ксению за шкирку.