Страница 19 из 20
— Если бы это было так легко, все бы давно набирали бы себе по несколько талантов, — поделилась Люнь.
— Но почему? — наверное, в моём голосе едва ли не обида звучала.
— Ну вот так, — пожала она плечами. — Словно сам мир ограничивает нас стать по истине сильными и всемогущими.
И в этот момент я что-то сразу вспомнил про местных богов. Ведь те, если так подумать и сложить всю инфу, тоже были не сильно рады тому, что кто-то набирал силу у них под боком или мог, в теории, её набрать.
— И что, получается вообще не дотянуться? — уточнил я.
— Ну находятся те, кто дотягивается во второй раз, но это исключительно сильные люди, которые проводят в медитации годами. Раньше, по крайней мере именно так и было. Но большинство просто не тратит на это время, хотя, честно признаться, наверное, все мы пробовали хоть раз дотянуться повторно до таланта, — улыбнулась Люнь.
То есть до второго таланта хрен дотянешься и высока вероятность в буквальном смысле слова уплыть и не вернуться. А то мне бы талант алхимии пригодился бы, особенно теперь.
Естественно я попробовал несколько раз, однако результат был один и тот же, и я бросил попытки, так как на третий меня чуть не унесло окончательно. Лучше уж просто сидеть и качаться, никуда не рыпаясь, чем вот так рисковать на ровном месте.
К тому же рыпаться особо не получалось ещё по той причине, что все мысли были забиты Зу-Зу. А именно тем, как вытащить из него сраный веер. Я понимаю, что он хотел как лучше, спрятать его, доставить в целости, но теперь я без веера, а Зу-Зу стал куда ценнее. Я до сих пор раздумывал над тем, чтобы вытащить веер и взглядом примерялся, с какой стороны зайти в то время, как Зу-Зу бочком каждый раз от меня отходил, а иногда и улепётывал без оглядки. Жирная тушка, как оказалось, может передвигаться не медленнее, чем я сам на своём уровне.
Блин, ну не вскрывать же его в самом-то деле, да? К тому же я его кормил в надежде, что всё выйдет естественным способом, но дни идут, а веер не идёт. Не выходит, вернее. Блин, я хрен знает что с ним теперь делать.
Так длилось дня три, за которые мы просто ехали по однотипным пейзажам между холмами.
Как сказал толстяк, которого звали Умхи, мы специально так двигались, чтобы нас было заметить сложнее. В принципе, едва он это сказал, как и мне сразу стало понятно, зачем, так как попробуй не заметить на гребне холма вереницу в тридцать повозок. Останавливались чисто заночевать, даже не разжигая костёр, хотя становилось достаточно холодно.
— Много племён находится не так уж и далеко от города, — сказал Умхи. — Они как мухи на еду, слетаются сюда в поисках наживы.
— И стража города никак с этим не борется?
— Борется, почему же, гоняет подонков, а иногда собирается вместе и вычищает парочку поселений под ноль, что ближе всего, чтобы распугать подонков. Но они всё равно приходят сюда из далёких земель, чтобы поохотиться. Совсем животные, — пожаловался он.
— А аванпосты? Ну там сторожевые башни?
— Ну так они нападают, где их нет. Да и что такое сторожевая башня? Возникнет желание, и они её вырезают под корень. Потому караваны и стараются идти кто как, чтобы подальше друг от друга, прячась в холмах. Кто-то доходит, кто-то нет.
— И часто гремят вот так нападения?
— Да вообще не часто, если уж быть честным, они знают меру, не режут козу, которая даёт молоко. Но сейчас, думаю, из-за того, что много караванов бросилось в сторону старолуния (на север), спасаясь от разбушевавшихся дикарей со стороны новолуния (на юге), все сразу и собрались. Мы как утки на перелёте — только так и лови нас всех.
— И куда они девают рабов с награбленным?
— Продают куда-нибудь. Да в те же бесплодные земли другим племенам или в городах. Может в те густые леса со стороны восхода. Я слышал, у них есть свои люди в городах, которые покупают рабов и продают, платя дикаря необходимым.
— Разве это не запрещено? — удивился я. — Вести дела с дикарями?
— Запрещено конечно, но всё равно ведь находятся, — ответил толстяк расстроенно.
И такое ощущение, что он расстроен потому, что это не он с ними дела ведёт.
Но смех смехом (или нет), а не смотря на то, что пять дней прошли скучно, спокойно и однообразно, на шестой день нас всё-таки засекли.
Тройка всадников, явно смахивающих на дикарей, показались на вершине холма, наблюдая за нашими повозками. Мне что сразу не понравилось, они не просто следили, а шли параллельно нам минут пять, будто примеряясь. Пришлось уже мне спрыгнуть и направиться им навстречу, не спуская глаз с засранцев с мечом в руках, чтобы продемонстрировать свои намерения. Не остановился даже когда их стало на два больше.
То ли мы не зацепили их интерес, то ли решили не связываться, увидев мой уровень, но они развернулись и ускакали нахрен, больше не появляясь на горизонте. Что касается меня, то я решил подняться на вершину холма, чтобы оглядеться, попросив толстяка Умхи приостановиться, пока не вернусь.
— Не нравится мне это, — пробормотал я.
— Ищут добычу?
— По-видимому. Пухляк же сказал, что многие бегут с со стороны новолуния. Вот у этих сейчас и раздолье…
— Бедные люди… — пробормотала Люнь. — Ты ведь мог бы им помочь, да?
— Вряд ли, — покачал я головой. — Всем не поможешь, помогайки не хватит.
— Но ты бы мог найти их поселения и…
— Вырезать всех под корень? — покосился я на Люнь. — Нет, план-то не плохой, но мне не хочется убивать детей, стариков, беременных, пусть даже дикарей, а без этого затею даже затевать не стоит.
— Ну не обязательно их убивать.
— Ага, они и так сдохнут без тех, кто может их прокормить, — кивнул я.
Нет, я понимаю, что план Люнь вполне не плох для быстрого и верного решения проблемы, но на их место просто придут другие. Это ничейные земли, здесь нет закона, который кто-то бы поддерживал, поэтому и уберёшь одних, и их место займут другие, да те же жители городов, которые захотят быстрой наживы.
— А ты бы вырезала всех, реши это проблему? — решил узнать я её мнение.
— Я? Я бы наверное… — Люнь замялась.
— Говори давай. Уж кто-кто, а я тебя не осужу.
— Ну… я бы всех убила, — скромненько так сообщила она, словно в первый раз сказала слово «пенис».
— Убила бы всех? Ну нихрена себе… И ты ещё целитель после этого?!
— Ты же сказал, что не будешь меня осуждать!
— Но это было до того, как ты предложила перебить всех от мала до велика.
— Какой же ты всё-таки…
— Да ладно, ладно, я любя, Люнь, — миролюбиво улыбнулся я. — Ты же знаешь, что я тебя ценю едва ли не как родную, да и спину прикрываешь, благодаря чему я ещё бегаю по земле.
— Всё равно ты вредный, Юнксу, — буркнула она, смутившись. — Вредный, слышишь?