Эрика: западня

Эльф, схватив меня за руку предупредив, что делать этого не нужно. Тогда стала с интересом наблюдать за его попытками успокоить бившуюся птичку. Маг протягивал к ней руку, но та, так и не находила покоя игнорируя широкий жест.

Может, все-таки выпустим ее? — Не верилось мне, что птахе станет легче и вообще поздоровится, если он ее поймает.

— Ты же не знаешь… — Протянул маг, все еще неотрывно наблюдая за ее полетом. — Это почтовая крея. И, похоже, послание адресовано не мне. — Он взмахнул рукой, птичка увернулась, я протянула руку следом и она села. — Тебе? — Маг удивился не меньше, чем я.

Следом мы оба выжидательно уставились на маленькую и взъерошенную птичку. Я с любопытством рассматривала ее, а маг… Кто его знает, о чем он там думал? Наверно, все еще переваривал тот факт, что к нему не пошла, а мне доверилась. Усмехнулась своим мыслям. Все не перестает удивляться мне. Я заметила его интерес, возрос, глаза блестят. Сейчас в свете солнечных лучей от окна казался еще красивее и загадочней, но для меня никак не притягательней. Почему сама не могла ответить себе на этот вопрос. Словно, что-то отрезало, мешало этому случиться.

Тем временем почти абсолютно серая птичка, с небольшим хвостиком на котором два длинных перышка закруглились в бока и белым, пушистым хохолком на макушке, сидела, из-редко вскидывая крылья. Синие глазки бусинки, часто закрывались, а головка резко дергалась из стороны в сторону, будто пытаясь нас рассмотреть.

— Почему она к села тебе? Это послание не твое… — Задумчиво протянул эльф.

— Но ты же то же пытался ей предложить сесть к тебе на руку.

— Я думал послание мне.

Значит, ты ее пугаешь и не внушаешь доверия. Бедная птичка. — И я ухитрилась погладить ее по голове указательным пальцем, а крея довольно курлыкнула и совсем затихла у меня в ладони. — Странно, — осмотрев птичку на предмет почты, так ничего и не увидела. — А где послание?

Маг, приподняв один уголок рта, сел за стол, таким образом, что разместил одну руку о спинку стула, а другую положил на стол.

— Интересно, как ты себе представляешь это послание? На досуге расскажешь? В данном случае это магическое словесное письмо. Крей используют только в том случае, если желают красноречиво донести информацию и без утайки. Почти без утайки. Или, если желают показать статус богатства, хотя зачаровать можно кого угодно и как угодно, как способ передать через кого-то на словах. В данном случае, это широкий жест. Эти птицы очень редки и дороги, не каждому по карману. Такая роскошь могла прилететь к Сулиарие, хотя…

Тагрилинэль встал и выглянул за дверь, в коридоре никого не оказалось, а птица вспорхнула и вылетела в проем. Мы за ней. Так было интересно, кому предназначалось письмо. Следующее, что мы увидели с Тагрилинэлем, нам ох, как не понравилось. Я только поджала губы, а он покраснел от злости. Эти двое — тэр и эльфийка, стояли посередине все той же известной нам гостиной и целовались. Сулиария поднялась на носочки, вплотную прижалась к нему, и обвила руками шею. Тэр одернул ее почти сразу, как только мы влетели втроем, нарушив их приятное занятие.

— Овир! — Взревел маг, отчего птичка потеряла ориентир полета и забилась в широких листьях и ветках, какого-то высокого растения, что росло в горшках. — Отойди сейчас же от моей сестры!

Тэр и возражать не стал, сделал шаг назад, а Сулиария схватилась за его куртку, притягивая к себе. В ней читался вызов, тонкие черты заострились, глаза потемнели.

— Сулиария, что ты делаешь! — Перекинулся на нее брат. — Отпусти сейчас же!

— Хватит, раскомандовался! Не тебе мне указывать! Я не отступлюсь от своего! — И вновь прижалась к тэру, а тот растерянно посмотрел в нашу сторону.

Какое недоразумение! Бедный Овир, за него борется женщина! Эльфийка совсем потеряла уважение к себе? Ревность отбила ум? А Овир такой беспомощный… Мне эта сцена стала неприятна, особенно поведение тэра. Поймала себя на мысли — захотелось превратиться в сойте и убежать. Хм… с чего бы? Только собиралась развернуться и уйти, как услышала трепетный полет креи, вскрик Сулиарии и резкий раздраженный голос Ровияра:

— Овир! — Дальше ругательство. — Где тебя носит! По-твоему я один должен расхлебывать всю эту заваруху, а ты прохлаждаться со своей сойте? Возвращайся немедленно, иначе я за себя не отвечаю, пошлю за тобой драконов! — Птица на последней фразе, так гаркнула, что все тэи в комнате подпрыгнули, а тэр зажал ухо, возле которого сидела птичка.

Вот так голосочек у нее, вот так подача! Ровияр однако показательно отметил, как злится на отсутствие брата. Ну и совсем не представляла, что письмо, то есть крея заговорит низким мужским голосом. Я смотрела на нее, как на, Бог знает какое, чудо света!

— Сойте? Ах, да! И где же твоя сойте? — Сулиария вспомнила, наконец, что Овир приходил сюда не один. — И вы мне объясните в конце концов, кто эта девка и, где та самая бабка!

Как не красиво. По первому впечатлению, она мне даже очень понравилась. Но теперь сожалею, что защищала их уединение от Тагрилинэля. Такая стерва Овиру не нужна. Здесь я себя одернула. Это уже не мне решать. Посмотрела на тэра. Он взял в руки птичку и не говоря никому и слово, направился в свою комнату. Неужели слать ответ брату? И тут пронзила неприятная мысль. Он уедет? Он ведь действительно может после этого уехать! Не оставит же Овир ее здесь? Маг конечно во многом ей помогает разобраться, но с этой чекнутой его сестричкой, у которой ревность зашкаливает, я оставаться не хочу. И поспешила за ним. Перед моим носом захлопнули дверь. Или не видел, как шла за ним, или не хочет пока разговаривать. Брат и сестра остались в комнате разговаривая на чуть повышенных тонах, что отчетливо было слышно каждое слово. Но их это не смущало. А я осталась стоять на месте, не решаясь войти к тэру, и не желая уходить из коридора.

— Я тебе уже в сотый раз повторяю. — Разошелся Тагрилинэль. — Забудь, слышишь за-бу-дь! У тебя есть жених. Я за тебя отвечаю и в следующем году мы отправляемся к родителям, и замужества тебе не избежать.

— То-то я смотрю ты так торопишься жениться на светлой Лаунитэи. Сколько ей еще тебя ждать? Сто лет, двести?

— Это другое дело. Наш брак не настолько выгодное дело.

— В таком случае, я выйду за этого Уртамирэя, но до замужества буду делать, что хочу!

— Куда пошла? — Сулиарию задержала сильная рука брата.

— А! Больно! — Сестра помяла плечо.

— Мы еще не договорили. С этого момента ты под моим полным контролем. Я обещал отцу. Иначе отправлю тебя обратно. — Его лицо приобрело каменное выражение, а девушка вдруг смягчилась и приняла покорность.

— Конечно Тагрилинэль. — Она обняла брата и он одарил ее скептическим взглядом.

— Ты меня не обманешь. — Более мирно уже произнес маг.

— И не собираюсь, но я слышала одну вещь…

— Опять подслушивала?

— Не совсем. Ты хотел помочь Овиру встречаться со мной, поговорить с отцом, поспособствовать тому, что бы мы были вместе.

— Я могу это пообещать Сулиария, но убежден на сто процентов, что это не возымеет никакого действия. Ты выйдешь замуж за Уртамирэя. И как ты можешь отказываться, не зная его ни в лицо, ни как личность? Может, он тебе понравится? Может, ты отказываешься от своей судьбы.

— На моем виду, тэи выходящие замуж таким образом, были несчастны. — Разве я сумасшедшая, хотеть быть несчастной?

— Уверена, что любишь Овира так, что бы быть счастливой? Или это хватание за соломинку?

Сулиария ничего не ответила, только загадочно посмотрела на брат оторвавшись от него и отвернулась.

— Ну, а теперь, ответь мне на вопрос, кто эта девушка?

— Это сойте Овира.

— Сойте? — Сестра повернулась обратно, и ее точеное личико выражало крайнее удивление. — А пожилая женщина?

— То же сойте. Вообще-то Эрика маг перевоплощения.

— Эрика, это старушка? — Сулиария слышала только свое.

— Нет, — маг улыбнулся желанию сестры, чтобы молодая тэя оказалась той самой старушкой. — Эрика, вполне молода и красива.