Страница 46 из 55
– Но я вам ничего и не говорила, – удивилась его наскоку Тоня.
– А то я по твоему лицу не видел! Ты у нас, Титова, штучка еще та!
– Мне тоже ехать на место, смотреть, как фигуру будут грузить?
– Не надо. – Директор взял ее под локоток. – Мы с тобой пока посидим, покалякаем... А вы езжайте, что стали?
Водители почти одновременно хлопнули дверцами, и, чуть помедлив, в кабину грузовой машины сел Лавр.
– Сидеть мы, конечно, не станем, а пойдем посмотрим на площадку под твой сад камней. Решим, где разместить нашу Девушку. У меня есть несколько вариантов, но что скажет специалист?
Тоня направилась по тропинке в сторону мастерской.
– Уже доложили! – с досадой сказал директор. – Сюрприз в нашем краю сделать невозможно. Я приказал с утра засыпать поверхность гравием...
– А подвести воду?
– Воду? – удивился он.
– Ну да, иначе как же наша Девушка станет плакать?
Тоня остановилась у края площадки и повернулась к директору.
– В самом деле, я не подумал. Прав был мой отец: поспешность нужна при ловле блох. Так хотелось поскорее завлечь вас в водоворот наших приготовлений...
– Но зачем? – удивилась Тоня. – У нас впереди целое лето. Мы много чего успеем.
– Если, конечно, вы не уедете.
– Да почему я должна уехать? – уже возмутилась Тоня.
– Логика всегда была моей сильной стороной, – сказал Леонид Петрович. – Раз здесь появился друг вашего мужа, наверняка и сам глава семьи объявится. Если он умный человек, а я надеюсь, что это так, то должен все сделать для того, чтобы увезти вас отсюда. Сам-то он жить здесь не захочет...
– Откуда вы все знаете?
– Думаю, на этот вопрос можно и не отвечать, – насмешливо проговорил он.
– Вы об этом хотели со мной поговорить?
– Торопыга! – неодобрительно заметил директор. – Ну куда вы все время спешите?.. Итак, Антонина Сергеевна, начиная с сегодняшнего числа я повышаю вам оклад до восьми тысяч.
– Ого!
И в самом деле, сумма для горожан до смешного мала, но для сельской местности очень прилична. Столько получали водители цистерн. Правда, без премии, каковая колебалась в зависимости от уровня продаж.
– Я вам очень признательна, – сказала Тоня, – хотя не понимаю...
– В отличие от нашего правительства я слежу как за притоком, так и за утеканием «мозгов» из нашей глубинки. Подумать только, в нашем небольшом поселке есть настоящий художник с высшим образованием, но его в любой момент могут переманить другие, более дальновидные, руководители хозяйств. Вот я и решил поторопиться. В свое время Ломоносов сказал, что Россия будет прирастать Сибирью. А я, перефразируя его, могу сказать, что Россия будет прирастать провинцией. Именно с нее начнется подъем культуры по всей стране. То, что происходит сейчас в обеих столицах, конечно, хорошо, но это пока на уровне Потемкинских деревень. Красиво, блестит, а зайди за забор с другой стороны – блестящая декорация, и только!..
– Что-то вы, по-моему, накрутили.
– Волнуюсь, – согласился директор. – Но у меня такие планы. Мы говорили с вашей подругой. Она сказала, что поддержит мои начинания, если я поддержу ее. То есть когда она раскрутит свое цветочное хозяйство, то начнет спонсировать нашу культуру.
– Но у нас такой маленький поселок!
– Маленький, – согласился директор, – а если к нам начнут ездить делегации, любители старины, всякого рода диковинок, включая ваши деревянные скульптуры, то мы и своим малым числом прославимся. Да и зачем непременно много людей? В том-то и прикол, как говорят молодые, что в маленьком поселке загорится настоящий очаг культуры. Вон Константин говорит, что вы хорошо поете...
– Вот трепло! Он у меня получит!
– Что значит трепло? Директор, как президент своей маленькой страны, должен знать все.
– А насчет моих скульптур... Нашли диковинки! Знаете, что многие их делают?
– Не знаю. Но у Шовгенова точно нет. И он, узнав, наверняка слизнет нашу идею, а то и попытается завлечь к себе наших специалистов.
– А-а, тогда понятно, почему у меня увеличился оклад.
– Конечно, я не привык бросать деньги на ветер. Мне надо было сначала посмотреть, что за художницу прибил к нашим берегам попутный ветер.
– Вы поэтически выражаете свои мысли.
– Ты угадала, Титова, я и есть поэт. – Директор незаметно перешел на ты. – Одно время, в юности, мечтал даже поступать в Литературный институт, да обстоятельства не позволили. Вот послушай:
– Это написали вы? – спросила ошеломленная Тоня. Уж чего она от директора никак не ожидала, так это стихов. Ей казалось, что он скорее прагматик, чем романтик.
– Между прочим, заметь, я не спрашиваю, понравились они тебе или нет...
– Понравились!
– Да погоди. Сейчас я вовсе не признания жду от тебя, а понимания. Может, и сопереживания. Я хочу сказать, что чем больше я здесь живу, тем больше люблю эту землю. И согласен с тобой: пусть я человек и небедный, но это совсем не те деньги, которые нужны, чтобы облагородить жизнь Раздольного. Да, я не стал поэтом, но я же могу сделать богатым этот край, будучи виноделом... Хотя какой я по-настоящему винодел? Чтобы производить виноматериал, много ума не надо.
– Не скажите, – заступилась Тоня за самого директора. – Вы даете работу сотням людей, содержите в порядке Раздольный, теперь вот решили народ к культуре приобщать...
Директор с подозрением взглянул на нее:
– Ты так шутишь?
– Нисколько!
– Послушай, Антонина Сергеевна, могу тебе признаться – я человек небедный.
– Догадываюсь.
– Может, ты думаешь, что я ворую?
– Ну зачем же так грубо?
– Слушай, девочка, ты, однако, себе на уме. А я думал, лопушастая...
– Какая?
– Ну, в том смысле, что обмануть тебя ничего не стоит, а ты просто не обращаешь внимания на всякие там обманы. Почему?
– Потому что больших денег на этой работе не заработаешь, а нервировать себя из-за копеек не считаю нужным. В конце концов, копейкой больше, копейкой меньше... Я считаю, это не принципиально. А философия у вас на уровне. Только я не помню, как она называется. Что-то такое было у древних греков. Путем логических доказательств они утверждали, что белое – это черное.
– Вот видишь, кто из моих рабочих мог бы так изящно стукнуть меня по носу?.. Бог с ней, с философией. Скажи, Антонина, ты хотела бы зарабатывать большие деньги?
– Зарабатывать? Да. Своим трудом. Но для этого художнику надо вначале заработать имя. Однако мы отвлеклись. А остановились на том, что вы человек небедный.
– Вот. Так я хочу сказать, что мне не все равно, как живут мои подчиненные. Что они едят. О чем думают. То есть я не мечтаю о том, чтобы захапать как можно больше, я согласен делиться.
– Отрадно слышать.
– Что такое, почему в твоем голосе мне слышится некая издевка? Ты не веришь в мои благие намерения?
– Верю.
– Не веришь!
– Леонид Петрович, чего вы от меня хотите?
– Хочу, чтобы ты не сбежала отсюда.
4
Стихотворение Алексея Горобца.