Страница 35 из 55
Какая-то девчоночья легкомысленность. У Надиного двора в минувший вечер собралось не менее десятка машин. Привычные к отсутствию в поселке представителей дорожно-патрульной службы, посельчане ничего особенного не видели в том, чтобы нетрезвыми садиться за руль. «Километр туда, километр обратно», – говаривали они.
Да ее могла отвезти домой и сама Надя. Кстати, а почему она этого не сделала? Предложила остаться у нее ночевать, да еще и особенно на том не настаивала.
Подумала так и усмехнулась. В последнее время она все время ищет подвох в действиях своей подруги... И таки находит! Как ни старается объяснить себе, что виной всему ее собственное раздражение.
Приезд Надежды выбил ее из колеи. Раньше с Тоней ничего подобного не случалось. Именно с Надежды все началось!
Тоня опять вздохнула: все-таки как удобно находить виноватых в своих неурядицах...
Да разве только неурядицы? Тоня вообще все свои дела забросила!
Она вспомнила, что несколько раз собиралась начать обливание по системе Иванова, да все лень было, как собиралась сесть на диету, и бегать по утрам, и заниматься гимнастикой.
Смешно сказать, она хотела пойти на прием к директору совхоза и предложить ему созвать посельчан на субботник и общими усилиями соорудить спортивную площадку...
Неужели и в этом ей помешала Надя?
Просто всякие благотворные идеи нужно проводить в жизнь не медля, долго не мусоля. Раз – и ты в другой колее!..
Какие странные мысли лезут в голову после перенесенного стресса...
Тоня пошла в коридор, вынесла стоявшее там ведро – долго она еще будет носить в дом воду со двора? Ведь от душа можно протянуть совсем небольшой кусочек трубы – и на кухне будет вода!
Она спустилась по лестнице мимо поднявшего уши Джека: может, все-таки гулять? Отошла на середину двора и опрокинула на себя ведро воды, прямо на одетую. С головой. И даже не вскрикнула от неожиданности. Разве что в голове немного прояснилось. И подумалось: а ведь в этом что-то есть!
Джек удивленно гавкнул: что же такое делается с его хозяйкой?
Тоня поставила на землю ведро и стала снимать с себя мокрую одежду. Кто-то близкий мог бы сказать ей: не глупи, простудишься, – но она продолжала раздеваться. Сбросила все. Насчет белья: его снимать не пришлось, оно так и осталось в кармане куртки.
– Завтра уберу, – сказала она самой себе и, как была голая, прошествовала в дом. Только сполоснула в тазике ноги перед сном.
Джек почувствовал, что с хозяйкой не все ладно, еще раз вопросительно взглянул на дверь – не выйдет ли она с поводком, но понял, что на сегодня гулянье отменяется, и умчался в сад по каким-то своим собачьим делам.
Если бы утро не было воскресным, Тоня проспала бы на работу. Обычно она вставала в половине восьмого, чтобы успеть в совхоз. Это была установка директора: утром к девяти часам должны собираться все.
– Я хочу видеть весь коллектив, – настаивал он. – Потом каждый разъедется по своим делам, но утром – это свято!
В это утро – в девять часов! – ее разбудила Надя. Своим звонком у калитки.
Тоня набросила халат на голое тело, не сразу сообразив, почему вообще она спит голышом. Обычно на ней была ночная рубашка.
– Иду! – крикнула она, еще не зная, что это Надя, и, проходя по дорожке мимо вороха одежды, ловко отфутболила мокрый узел прямо в кусты смородины.
«Потом подберу!»
Надя обняла ее, едва открылась калитка.
– Слава Богу, у тебя все в порядке! – жизнерадостно воскликнула она. – А то мне все утро не давало поваляться чувство вины – почему я не отвезла тебя домой? Но если этого достаточно для оправдания, ночью я была не одна.
– С Костей? – догадалась Тоня.
– Да. Так получилось. Он сказал: «Я уйду вместе с остальными, а через полчаса вернусь. Ты же постарайся всех выпроводить. Зачем нам свидетели?»
Вот как все просто объяснилось, а Тоня уже приготовилась нагромоздить в своих объяснениях черт-те что.
– Людки боится, – понимающе кивнула она и тут же была готова откусить себе язык. Лицо Нади исказилось, и она беспомощно посмотрела на Тоню.
«Какая все-таки змеюка!» – подумала о себе Тоня. Но и в самом деле Костя вел себя как гулящий муж. Он же человек свободный, зачем тогда раздавать авансы? Если он что-то обещал Людмиле, почему морочит голову Наде?
– Слушай, неужели ему все равно? – проговорила та жалобно.
Но добивать подругу Тоне вовсе не хотелось.
– С чего ты взяла? Это я так, сдуру ляпнула. Я же не знала...
И подумала: «То, что случилось со мной ночью, закономерно. Мозги набекрень, никакой чуткости, вот и происходит со мной всякая гадость».
Но отчего-то рассказать Наде о ночном инциденте не повернулся язык.
Только удивительно было, как подруга отнеслась к ночи с Костей. Тоня же предупреждала, что он человек легковесный и переходит от одной женщины к другой безо всяких усилий. Задерживался он разве что у Людки, и то потому, что местные разведенки боялись с ней сталкиваться и порой не соглашались принимать у себя Костю, зная, как придется за это расплачиваться.
«Она бешеная, – говорили они. В городе сказали бы – безбашенная. – Такая может и в лицо кислотой плеснуть!»
Кислотой не кислотой, но Людмилу лучше было не трогать. А вот Надя и не подумала бояться. Потому что просто не знала Людмилы Новак. А если бы Тоня рассказала ей, испугалась бы? Наверное, нет. Она с Людмилой, пожалуй, стоит на одной ступеньке. В смысле темперамента. Друг другу они точно не уступят, так что придется все же Косте самому выбирать.
Хотя почему Надя решила, что он должен выбрать непременно ее? Так же, наверное, считала и Людка.
– Давай не будем делать поспешных выводов, – сказала Тоня. – Хочешь, я сварю кофе, и мы погадаем на кофейной гуще? Кофейная гуща, знаешь ли, таинственная субстанция.
– Как-то звучит не очень. Гадать! Неужели бразильянки на кофейной гуще гадают? Небось и не подозревают, что это возможно... А ты что, умеешь?
– Вот сейчас на тебе и попробую.
– Где ты научилась? Где вообще учат гадать на кофейной гуще?
– Меня научила соседка Маша. А ее – родная бабушка. Так что фирма гарантирует.
– Знаешь, почему мы все так любим гадания? – задумчиво спросила Надя. – Мы ждем, что другой человек станет говорить нам, будто наши мечты непременно сбудутся. Или пообещает нам то, о чем мы и боимся мечтать.
– Ну ты и скажешь! – фыркнула Тоня. – Получается, что любовь человека к гаданиям не что иное, как попытка унять страх перед непредсказуемостью жизни. Или попытка не верить собственной интуиции.
– Считаешь, такого не бывает? Да мы сплошь и рядом затыкаем ей рот...
– Интуиции? – фыркнула Тоня.
– Ей, несчастной! Она вопит, требует, толкает: иди, не иди, пей, не пей, ешь, не ешь, остановись, замолчи... Но мы делаем вид, что ее не слышим, и подбадриваем себя: ерунда все это, не обращай внимания!
– А мужчины следуют интуиции?
– Почаще нас, хотя в своих романах утверждают, что это не так. Смотри, женщина всегда рада ответить согласием на предложение руки и сердца. А с какой неохотой делает это мужчина! Потому что слушается интуиции, которая говорит ему: все равно лучше не будет – секс у тебя есть и так, а семья... Ни свободы, ни денег – все отдай жене...
– Ты нарочно изучала этот предмет или какую умную книжку прочла?
– Это плоды моих личных наблюдений. Вот смотри, мужчины вытребовали себе право бояться жизненных трудностей, уверяя нас в том, что внутри себя они все еще мальчишки. Но подумай хорошенько, разве мы внутри не маленькие девочки? Много ли среди нас революционерок, которые могут спокойно уйти от мужа, просто потому что не считают его хорошим человеком? Нет. А знаешь почему? Потому что боятся. А как же они будут жить одни? А кто их защитит? А кто будет воспитывать бедного ребенка? И почему женщины так бесятся, узнав про измену? Да потому что некто покусился на их игрушку, на их собственность! Просто детская игра в дочки-матери переросла во взрослую игру.